Программа-карта не обманула. Через пять минут на горизонте показалось несколько деревянных домиков, и вместе с ними — заправочная станция.

Ганя сбросил скорость. Еще через минуту они подкатили к ближайшей к обочине трассы колонке.

Это была заправка средней руки под красноречивой вывеской:

БАШКИРСКАЯ РОЗА ВЕТРОВ

Цены конечно же кусались. Поодаль от бензиновых колонок, как белая ворона в стае, красовалась одна водородная, желтая, напоминающая большой стоячий пенал треугольного сечения с закругленными углами. Очевидно, это была топливная ноу-хау-гордость местного масштаба. Над платформой со всеми колонками имелся навес из крытого черепицей металла. На большой будке с черными тонированными окнами крышу венчали огромные красные буквы:

СУПЕРМАРКЕТ ЗАКУСОЧНАЯ ЗАПРАВКА 24 Ч

Ганя вылез из машины, вставил заправочный пистолет и подошел к пассажирскому окну.

— Я это, пойду сигарет куплю да рассчитаюсь за бензин. А ты за колонкой посмотри, ладно?

Костя кивнул.

Он проследил взглядом, как приятель прошествовал к маленькому зданию и скрылся в стеклянных дверях. Затем Костя осмотрелся вокруг. Клиентов не было — унылые колонки ждали своего часа.

Но вот кто-то подкатил к дальней колонке, вернее, ближней к обслуживающему киоску. Костя прищурился: джип? Нет, простой русский УАЗик, вечная ему память! Из УАЗика вылезли двое с автоматами и забежали в будку. Оттуда сразу послышались свирепые крики и женский визг.

Костя почувствовал, как к вискам подкатила волна жара. Он машинально схватил винтовку Коляна и не спеша выбрался из салона. Муконин стал подкрадываться на полусогнутых, прячась за колонками.

И вот он уже оказался в двух шагах от УАЗика. Выглянул из-за железной колонки с застывшими цифрами на электронном табло. За рулем кто-то сидел. Косте показалось, что шофер бандитов лениво зевает. Муконин снял винтовку с предохранителя.

Сквозь приглушившиеся звуки из будки он услышал пульсирующий набат своего сердца. Сделав глубокий вдох, Костя выскочил на выдохе из-за железной бандуры, бросился на холодную землю и перекатился к задам УАЗика. Застыв около бампера, перевел дух. Ничего не изменилось. Только набат усилился.

Костя взвел винтовку и бочком подкрался к дверце водителя. Резко дернув за ручку, открыл кабину и сразу же подставил ствол к шее водителя. Тот медленно повернул голову и округлил глаза до больших шариков. «Тупое губастое лицо, — подумал Костя, — невысокий увалень лет пятидесяти».

— А сейчас ты кладешь оружие на панель за рулем и выходишь из машины, — спокойно скомандовал Муконин.

Водила помрачнел — на его лице все проступило, как на промокашке. Вытащив пистолет из кармана, он послушно положил оружие на панель за рулем и, выставив ногу, начал вылезать из УАЗика. Костя отступил на шаг, не убирая ствола с толстой шеи губастого.

В эту секунду хлопнула дверь, и несколько людей вывели из будки скрученных типов. Победители шумно переговаривались на корявом нерусском языке, наверное, башкирском. Воспользовавшись тем, что Костя на мгновение отвлекся, шофер банды ловко извернулся, ухватил рукой ствол и отвел в сторону. В следующий миг он попытался пнуть Костю ногой, но Муконин вовремя отскочил.

— Ах ты, сука! — выругался Костя и навел винтовку.

Учитывая, что его коллеги повержены, водила бросился бежать. Боясь выстрела, он принялся вилять из стороны в сторону. Это показалось весьма забавным. Костя прицелился и пальнул по ступням беглеца — водила, как ужаленный, взвыл, схватился руками за ногу и завалился набок, и заскулил бродячим псом:

— Ау, ау, ау, а-а-а!

Винтовка сработала хорошо. Ну вот, проверил и ладно, подумал Костя.

— Ай молодец, хорош клиент! — обрадовались на русском башкиры, и двое из них отделились и забрали представляющего жалкое зрелище шофера.

В то время остальные башкиры методично избивали полулежащих горе-налетчиков на холодном асфальте, руками и ногами. Вскоре к ним присоединили и несчастного водилу. Слышались глухие удары, как в надутые мячи, русские матерки и жалкие вскрики. Один башкир стоял в сторонке и перекладывал трофеи — автоматы. Наконец появился Ганя и застыл на выходе. Костя приблизился к нему.

— Видал, что творится? — Глаза у Гани сверкали, в руках он мусолил деньги.

К ним подошел тот, что перебирал автоматы, похлопал Костю по плечу.

— Давай езжай, платить не надо.

— Представляешь, эти местные такие молодцы — ребята не промах, — затараторил Ганя, когда они, оглядываясь, пошли к машине. — Только отморозки зашли и вскинули Калаши, ну, типа, ограбление и все такое… Короче, бармен, коренастый мужичок, он не растерялся. Типа, начал деньги из кассы доставать. Ну, один к нему приблизился, чтоб баблосы-то забрать. А тот его хоп — прямо ножом из-за стойки, никто и понять не успел, а у того уже кровь. А второго уложил длинный парень из-за столика. Там местные водилы обедали. Я даже глазом моргнуть не успел.

Костя улыбался и покачивал головой.

— А ты молодец, время зря не терял, — в конце рассказа похвалил его Ганя.

Так они сели в машину (бензобак был полон) и уехали дальше.

Хорошо, когда все хорошо кончается. Но без твоего участия.

До Уфы домчались без приключений. Если не считать перестрелки в районе нефтяных качалок и еще — стационарного полицейского поста.

Вот как это было. Когда холмы уже оставались позади, Ганя жал сто сорок, а то и сто пятьдесят километров в час, благо трасса позволяла. Потянулись поля, а на полях замаячили нефтяные качалки, заблестели на солнце прямые синие черви трубопроводов.

Сначала послышался стрекот автоматов, и Ганя сбросил скорость до ста километров.

— На хрена ты скорость сбавил! — в сердцах воскликнул Костя. — Сейчас наоборот нестись надона всех парах, чтоб не зацепили.

Муконин будто вновь услышал слова генерала: «По пути могут быть и обстрелы, и засады, поэтому — ни в коем случае не останавливаться, держать максимально возможную скорость, примерно около ста пятидесяти, при случае открывать на ходу ответный огонь».

Ганя чертыхнулся и вдавил педаль газа. Стрелка спидометра полезла к отметке «сто сорок».

И уже показались на переднем плане, по бокам, характерные вспышки, рождающиеся на незаметных кончиках стволов. Костя сообразил, что одни засели с левой стороны дороги, а другие, которые охраняют качалку — с правой стороны. А навстречу летела, видимо, тоже полагаясь на скорость, большая тентованная фура без прицепа.

Костя уже предчувствовал неладное, и в груди натянулась струна. И немудрено. Вот несколько шальных пуль угодили грузовику в шины, фура завиляла; а еще несколько — прошили тент, и что-то там (что там было внутри?) резво выкинуло языки пламени. И эта несущаяся навстречу комета, продолжая вилять, проехала еще несколько метров, и ее, наконец, занесло, развернуло, выставило горящим боком прямо перед неумолимо приближающейся «семеркой». Ганя начал порывисто притормаживать, чтоб и легковушку их тоже не занесло, и начал одновременно уходить влево, на встречную полосу. Хорошо хоть, на ее горизонте ничего не просматривалось.

Костя вжался в сиденье, ноги стали бумажными. Фура угрожающе росла в размерах. Наконец, достаточно сбавив скорость, Ганя мастерски крутанул руль, и «семерка» съехала на обочину. Костю затрясло в кресле, как мешок с картошкой. Промчавшись по полю мимо остановившейся, охваченной пламенем, машины, под свист пуль, Жигуленок подался обратно, вправо, согласно повороту руля, сделанному умелыми руками водителя.

Еще мгновение, и легковушка выправилась, вошла в колею и пошла набирать скорость. Муконин почувствовал, как свалился огромный груз, и он, Костя, стал почти невесомым.

— Круто ты выскочил! — услышал он свой охрипший голос.

— Фигня война, главное — маневры, — дрогнувшим голосом сострил Ганя.