Неожиданно Ололивел сел рядом со мной и заговорил. Он рассказал мне о славном народе альбов, о чудесах, которыми они владеют. Он знал, что я не подозреваю о своем происхождении. От него я узнал, что я — кобольд, сын порабощенного альбами народа. Он не думал, что кобольды могут быть способны на что-то иное, кроме как быть слугами.

Много ночей разговаривали мы при свете огня. Многое я узнал от Ололивела. Постепенно мы сблизились и стали нераздельны. В мечтах мы видели себя свободными. Обещали друг другу, что вместе отыщем страну Ферри, куда переселились наши деды.

Ололивел был еще молод по меркам своего долгоживущего народа. Обитающие в джунглях возле Зархеба альбы забыли большинство умений и тайн своего народа. С горячей кровью, молодой Ололивел отправился вместе со своим другом Нерендолином в путь искать страну Ферри. После многочисленных приключений они добрались до Кеми, самого большого порта Стигии. Продали драгоценности и поднялись на борт корабля, который плыл в Кордаву.

По дороге на них напал пиратский корабль с Барахских островов. Их взяли в плен, обратили в рабство. С тех пор он ничего не слышал о Нерендолине.

Так мы прожили в рабстве три года. Постепенно рудник истощился, и нас подняли на поверхность, чтобы перебросить в другую шахту. Оставили нас в огромном дощатом сарае и охраняли не особенно бдительно. Мы решили ночью бежать. Глаза наши уже были привыкли видеть в темноте, да и оба с Ололивелом мы выросли в лесу охотниками.

Слепой случай соединил нас, он же и разделил нас!

Незадолго до наступления ночи, собственник гладиаторской школы Зингаро увидел меня и купил. За кувшин вина и горсть медяков. Ололивел остался в сарае. Два года я работал на Зингаро. Принес ему много денег. Он обещал, что освободит меня, если я заработаю ему сто золотых монет. Своими победами на гладиаторских аренах я принес ему гораздо больше денег! Но он не сдержал свое обещание. Относился со мной хуже, чем с животным. Потом… потом появился Плам…»

— Да, браток, жизнь, не гладила тебя по головке! Ну, и твой Ололивел настоящий мужчина! Хотелось бы мне помочь ему! Голод, темнота, жажда! Бррр! Волосы у меня встают дыбом! Вина! Выпьем за друзей в беде!

— Тогда давайте выпьем и за то, чтобы не оставлять их в беде! — мрачно поддержал Агу Конан.

— Так ведь отсюда мы отправляемся в Аграпур, столицу Турана! Можем отыскать и выкупить Ололивела! — предложил Плам.

— У меня есть хорошие связи при дворе Илдиза, короля Турана, — задумчиво сказал принц Моррог. — Но побеспокоить императора ради одного раба! Меня примут за сумасшедшего! А может он уже давно мертв. Два года в том руднике…

— Я должен его найти! Мы альбы, так легко не умираем. Я уверен, что он жив! — меланхоличный Амрод говорил с жаром.

— И без того трогаемся через три дня. Останемся только для того, чтобы Конан выиграл турнир послезавтра и получил заслуженные награды. Теперь, особенно после ярмарки, дороги опасны. Да и не верю я, что только попыткой Хирента наши враги исчерпали свой арсенал. Мы поедем через Шем и Хауран. Оттуда па лодках по реке Истар быстрее всего добраться до Аграпура. Легат Амальрик собрал несколько хороших наемников, сделаем небольшой, но сильный караваи! — слова Богарда были приняты всеми благосклонно. Авторитет офирского мудреца был большим, и он несомненно был вожаком всей компании.

— Из Хаурана путь будет легким! Возьмем самые лучшие лодки и ладьи. Сейчас в Туране спокойно, я поеду с вами! — объявил свое решение принц.

— Из Аграпура до Хоарезма на корабле можно доплыть меньше, чем за два дня. Я работал там несколько лет назад, хорошо знаю побережье!

— Ты моряком плавал по морю Вилайет, Копан? — спросил любознательный славин.

— Пиратом! Ну, и немножко был на галерах рабом, на каторге, но это другой разговор.

— Значит, ты был и рабом на галерах?

— Был. Был я и вором, и вождем зуагиров в пустыне, и атаманом козаков, которые для тебя, как родные братья, на реке Запорожке!

— Много чего ты повидал, расскажи!

— Побывал я в странах, в которых никто из моего племени не бывал, а о многих из них даже и не слышали! Был я следопытом на Черной реке в Пиктских дебрях, и наемником в Стигии и Туране, и пиратом из Красного братства с Барахского архипелага. Вдоль и поперек я прошел Черные королевства, а и далее, далеко к югу от них. Разбойничал немного в Химелийских горах, а уж не будем вспоминать с мелких племенных войнах в Асгарде и Ванахейме. Но всему свое время. Богард, может, и не захочет, чтобы я рассказал тебе о кое-каких делах.

— Конан! Ты — честный и достойный человек! Любая профессия, пусть даже и работорговца, и сутенера хороша, лишь бы исполнять ее по-честному и по справедливости!

— Вот поэтому я и люблю тебя, Реас! Но сутенер из меня не получится! У куртизанок не останется сил для клиентов! Я разорюсь!

Высокие трибуны постепенно заполнялись народом. Площадь перед Львиными Воротами была полностью ограждена и походила на громадный амфитеатр. В середине был оставлен большой овал свободного пространства — арена.

По старой традиции, сегодня должен был состояться только один поединок. Король выбирал символического защитника города, который боролся за награду в триста золотых монет. Щит с его гербом выставлялся на специальном постаменте в центре арены. Желающие помериться с ним силой ударяли по щиту своим оружием. Если ударяли острием — бой проводился настоящим оружием и часто заканчивался смертью. Если удар был рукоятью оружия, то бой проводился притупленным тренировочным оружием. Если появлялся больше чем один претендент, король определял самого достойного.

В этом году защитником был Конан. Его слава и успехи на играх были более, чем достаточны, чтобы король Озрик остановил свой выбор на нем. Его щит, с нарисованным большим рубиновым глазом, был уже выставлен посреди арены. Король и почетные гости как раз занимали места на центральной трибуне. Все было готово к началу поединка.

В этот момент произошел неприятный инцидент. Глава аквилонской делегации, пуантенский герцог Троцеро представил королю аристократа со странной внешностью.

— Ваше величество, это барон Пулио, один из видных аристократов королевства Аквилонии.

— Я рад приветствовать его на заморийской земле. Жалко, что он прибыл так поздно и пропустил самую интересную часть игр!

— Всегда успеваю к самому интересному, Ваше величество! — женственным голосом отозвался барон. Его волосы были окрашены в несколько цветов, он был одет в особенную, почти женскую одежду. Его рука, небрежно положенная на эфес длинного прямого меча, усыпанного драгоценностями, была с кроваво-красным маникюром.

В типично женском реверансе барон Пулио поклонился смущенному монарху и занял свое место рядом с заметно взволнованным графом Троцеро. Король Озрик наклонился к сатрапу Торфагу, который ему что-то прошептал. Король понимающе кивнул головой и почесал лоб.

— Кто этот человек? — тихо спросил Плам всезнающего принца Моррога.

— Это барон Пулио из Аквилонии. Из очень богатого и влиятельного рода. Немножко со странностями, понимаешь ли, но большой мастер меча!

Барон осторожно поправил сложную прическу, смотрясь в серебряное зеркальце. Победоносно осмотрел публику накрашенными глазами.

— Пусть Дэркето поразит мой детородный орган! Герцог, а мы не ошиблись трибуной?! Посмотри, там возле хауранского принца сидят какие-то крестьяне! Как только воняют! Тот, светленький, однако, ничего! Какой жеребчик! Но старый бакалейщик возле него — отвратителен!

Эти слова, произнесенные громким голосом, явно метили обидеть Богарда и его компанию. Принц Моррог приготовился ответить, но Реас остановил его тихими словами.