Великая звездная река времени невозмутимо течет и омывает наносы истории. Жизнь планет для нее является мимолетным водоворотом, тысячелетия — изборожденные ветром волны, века — брызги воды, появляющиеся и исчезающие по повелению бесконечного Космоса.

Ничто не в состоянии смутить бескрайнюю носительницу Вечности. Но от самых своих истоков до величественного устья Река является свидетелем эпохальной битвы между Добром и Злом, между Тьмой и Светом!

Битва без начала и без конца, без победителей и без побежденных, без цели и мотивов. Битва, в которой значение имеют только временные поражения или победы, отступления или превосходства. Битва, за которой Великие Космические Силы лишь только наблюдают, не вмешиваясь. Одна их прихоть, одна забава, являются роковыми для людей, держав и миров! История планеты Земли и ее человечество подвластны этой бесконечной борьбе.

Звездная река времени течет и омывает наносы земной истории.

Непреклонно ее стремление вперед, необорима сила, коей никто из смертных не способен противостоять. Им остается лишь отдаться на волю волн. И устремиться к Свету!

Алые лучи заходящего солнца окрашивали южные склоны Великих Кезанкийских Гор. Их начало терялось в мрачных морозных просторах северной тундры, населенной незнакомыми дикими племенами и мифическими, покрытыми инеем чудовищами Полуночных земель.

Горы обнимали ласковой и теплой рукой восточные и южные границы Гипербореи — самого северного из хайборийских государств. Как непробиваемая стена крепости, они защищали мирную Бритунию от сухих восточных ветров.

Далее, на юге, могучие плечи гор делили древнюю, наполненную мистикой и тайнами землю королевства Замора от необъятных степей и пустынь Туранской империи, распростершей хищные крылья над западным и южным побережьем внутреннего моря Вилайет. В лабиринтах узких, труднодоступных перевалов часто сталкивались в яростных битвах статные, одетые в железные доспехи заморийцы и смуглолицые туранцы в островерхих шлемах, чалмах и плетеных кольчугах.

Немногочисленные горные племена, одетые в овечьи тулупы и шапки, плохо вооруженные, по кровожадные и воинственные, не признавали ничьей власти. Разделенные на небольшие родовые общины и кланы, они постоянно воевали между собой, не забывая брать свою кровную дань с разбитых в междоусобных войнах заморийских или туранских отрядов. Кроме скотоводства, промыслом местных жителей был и грабеж больших караванов, перевозящих ценные товары между далеким и загадочным Востоком — Кхитаем, Вендией, легендарными Меру и Паганом и цивилизованным хайборийским Западом — Немедией, Кофом, Офиром, могучей Аквилонией, Аргосом и Зингарой.

В целом мире не было более величественного пограничного вала, поля сражения и перекрестка, где жизнь и смерть, торговля и имперские амбиции устраивали бы встречу. Но все-таки самым ярким было столкновение сил в самой южной части огромной горной цепи. Там, в местности, названной ее древними жителями Шемом, сливались границы четырех королевств. Кроме скандальной Заморы и амбициозного Турана свои претензии предъявляли таинственное царство Коф и молодое королевство Хауран, отрезанное армиями хайборийских владык от обширных земель Шема — некогда могучей и славной империи.

Ожесточенные столкновения в этой части материка никогда не прекращались. Границы непрерывно менялись, и единственным постоянным владетелем в этих местах была Смерть, пожинающая своей беспощадной косой обильную кровавую жатву.

В это позднее послеобеденное время все было спокойно. Ветер гладил листья могучих дубов и шелестел в зеленой траве небольших лесных полян. Бодро звенели песни кузнечиков и цикад, как будто они стремились наверстать время за долгое зимнее молчание. Им подпевали звонкие голоса поющих птичек, журчали горные потоки.

На опушке величественного широколиственного леса стоял высокий, стройный юноша. Широкие плечи, узкий таз, дленные мускулистые ноги говорили о большой, но не совсем оформленной силе. Он был одет в короткие штаны из хорошо выделанной кожи. На ногах у него были сандалии с длинными, переплетенными до колен шнурками. Пепельно-русые волосы падали свободно по прямым широким плечам. Проницательные, умные и ясные голубые глаза внимательно осматривали поляну.

В позе незнакомца, на вид расслабленной и беззаботной была таящаяся сила сторожащей добычу пантеры.

Юноша не спешил. Несколькими изящными пружинящими шагами он вышел на открытое от тени столетних деревьев пространство. Огненный диск солнца уже дотрагивался до западного склона горы. Редкие деревья на поляне отбрасывали длинные тени на все еще низкую траву.

Откидывая небрежно назад свои пышные волосы, человек продолжил свой путь. Несмотря на внешнее спокойствие, походка его была напряженной и торопливой, как будто бы он хотел как можно скорее пересечь открытое пространство и снова окунуться в спокойный сумрак леса.

Внезапно его фигура застыла. Что-то было не в порядке. Хор цикад замолк, песня перелетных птиц замерла. Тихое журчание ручейка как бы усилилось, преодолевая стенания травы.

Молодой мужчина медленно протянул свою крепкую десницу над левым плечом, где в импровизированном колчане было несколько дротиков — коротких метательных копий. Почти неуловимым движением запястья он отбросил закрученный в тугой жгут плащ, переброшенный за спину.

Левая его рука сжала висящий на поясе маленький бронзовый двулезвийный топор. Другого оружия у него не было.

Но где-то там, впереди, был враг. Коварный и беспощадный, потому что в этой части Шема дружески настроенных людей не было. А то, что враг был человеческого рода, достаточно ясно подсказывала природа — при появлении хищника птицы реагировали бы не так.

Его предположения оказались правильными. Из небольшой, заросшей густыми кустами, ложбинки выскочили пятеро всадников. С пронзительными криками они выстроились полукругом и помчались вперед. В их руках появились сети, густо усеянные оловянными шариками. Их целью было окружить молодого человека и помешать ему добраться до спасительной тени леса.

К изумлению нападавших, намеченная жертва даже не попыталась убежать. Молниеносным движением светловолосый юноша вынул из колчана дротик.

Он метко бросил легкое копье в самого близкого противника. Последние лучи заходящего солнца бросали огненные отблески на сверкающие доспехи всадников.

Маленькое копье глубоко, с беспощадной точностью, пронзило горло бородатого всадника. Плетеная стальная кольчуга окрасилась ярко-красной кровью. Еще не заглох предсмертный хрип первой жертвы, как уже второе копье, направленное железной рукой юноши, пело свою смертоносную песню, пронизывая незащищенную броней подмышку второго всадника.

Все произошло настолько быстро, что остальные всадники еще ничего не поняли, как уже двое из них лежали бездыханными на земле, а намеченная, вроде бы, легкая жертва спокойно стояла, поджидая их.

— Пусть меня поразит Иштар! — заорал один из уцелевших — статный чернобородый мужчина среднего возраста, вероятно, предводитель шайки. — Домин и Шох убиты! Вперед, ребята, держите этого сосунка!

После этого призыва двое других, которым нерадостная судьба их товарищей явно не вдохнула дополнительной смелости, бросили сети и вытащили изогнутые поверху сабли. С гневными криками они пришпорили своих коней, чтобы догнать проворного юношу.

Мгновенная задержка, однако, стоила им очень дорого. Еще не успев достичь жертвы, один из них уже почувствовал острие боевого топора меж ребер и захлебнулся в собственной крови. Другой выпал из седла, как пораженный громом, с забитым в левую глазницу копьем.