Проделав это, он выскочил на лестницу, побежал вниз, но услышал внизу голоса и не долго думая, распахнул окно на лестничной площадке и выпрыгнул со второго этажа. Выпрыгнул, надо сказать, не очень удачно, остался цел, но при приземлении он с такой силой ударился о мостовую, что потом у него всю жизнь болели ноги и поясница.

Оставаться в оккупированной Польше он не мог, его разыскивали, он был слишком известен, чтобы долго оставаться неузнанным. Оставался один путь – на восток, в Советский Союз. Ему удалось добраться до границы и переплыть Западный Буг. Из Польши в то время бежали толпами. На счастье Мессинга у него в кармане оказалась листовка с сообщением о назначенном за его голову вознаграждении. Потому ему не пришлось долго мыкаться в лагерях-распределителях. Из погранотряда его отправили в райком, пусть там разбираются. В райкоме ему повезло, он попал на заведующего отделом культуры Абрасимова, занятого составлением разъездных артистических бригад. В то время советская пропаганда была занята обработкой населения только что «присоединенных» Западной Белоруссии и Западной Украины. На эти территории отправлялись лекторы в сопровождении артистических бригад рассказывать о том, что «я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».

Вскоре Вольф Мессинг совершает сольные турне по всей Белоруссии, выступает в переполненных залах. Он частый и желанный гость в Минске, все его выступления сопровождаются неизменными аншлагами. Однажды в Гомеле, прямо во время концерта, на сцену вышли двое молодых людей с петлицами НКВД и увели Мессинга с собой. Ничего не объясняя, его посадили в машину и повезли куда-то. Он робко заикнулся о том, что в гостинице остались его вещи, но ему сказали, что о вещах уже побеспокоились, а о нем так же побеспокоятся. Что такое НКВД Мессинг уже хорошо знал, потому можно представить, что он пережил, пока его везли в неизвестность в машине со шторами на окнах. И вот приехали…

«Приехали, куда – не знаю. Входит человек с усами. Здоровается. Я его узнал сразу. Отвечаю:

– Здравствуйте. А я вас на руках носил.

– Как это? – удивился Сталин.

– Первого мая. На демонстрации.» Мессинг понравился Сталину, он запомнил его и как-то вызвал в Москву, решив проверить его способности. Собственно, избранный Сталиным метод проверки, скорее всего, был придуман больше для развлечения, чем для настоящей проверки – этакое шоу для избранных. Правда, по свидетельству самого Мессинга, шоу едва не закончилось трагически.

«Мне было дано задание получить 100 000 рублей в Госбанке по чистой бумажке. Опыт этот чуть не кончился трагически. Я подошел к кассиру, сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал сто тысяч. Для меня это было повторением того случая с железнодорожным кондуктором, которого я заставил принять бумажку за билет. Только теперь это не представляло для меня, по существу, никакого труда. Закрыв чемодан, я отошел к середине зала. Подошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведении опыта. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком я вернулся к кассиру.

Он взглянул на меня, перевел взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на один гвоздик с погашенными чеками, на чемодан, из которого я начал вынимать тугие нераспечатанные пачки денег. Затем неожиданно откинулся на спинку стула и захрипел. Инфаркт!.. К счастью, он потом выздоровел.

Другое задание состояло в том, чтобы пройти в кабинет очень высокопоставленного лица, тщательно охраняемый. Пройти, разумеется, без пропуска. Я выполнил без труда и это задание».

«Очень высокопоставленным лицом», как вы уже догадались, был Сталин. Существует несколько версий этой проверки способностей Мессинга. Впрочем, расхождения в деталях незначительны. Суть же вот в чем. Сталин спросил Мессинга, сможет ли тот пройти без пропуска в Кремль? Мессинг молча выложил на стол свой пропуск, взял со стола чистый лист бумаги и вышел. Сталин же при нем отдал распоряжение всем постам проявить повышенную бдительность. Но Мессинг прошел через все посты, как нож сквозь масло, без малейшей задержки.

Сталин возмутился и приказал разобраться, как ему это удалось сделать. Проверка показала, что на всех постах вместо пропуска он подавал чистый лист бумаги, а на последнем посту, как и положено, сдал «пропуск». Сталин поинтересовался у самого Мессинга, как же ему удалось пройти, если всем постам был отдан приказ не пропускать его. Мессинг ответил:

– Все было очень просто, товарищ Сталин. Вы приказали не пропускать Мессинга, а я всем постам внушил, что я – Берия.

После этого случая Сталин якобы взял Мессинга под свое покровительство, и для медиума настала золотая пора. В столице перед ним распахнули двери самые лучшие концертные залы. Его стали приглашать на все праздничные концерты, на которых присутствовали члены правительства. Однажды, выступая в клубе НКВД, он настолько включился в действо, что на вопрос о том, что он думает о только что заключенном советско-германском пакте о ненападении, он задумался и тут же ответил, что видит танки с красными звездами на улицах разрушенного Берлина.

Зал замер. Такое заявление именно тогда, когда не высохли чернила подписей Молотова и Риббентропа на мирном договоре! Но все обошлось, Сталин простил Мессингу это заявление. Тем более что вскоре грянула война.

Мессинга эвакуировали в Новосибирск, там он познакомился с Аидой Михайловной, которая вела его концерты, а после стала его женой. Когда ее однажды спросили, не боится ли она жить с мужем, который легко может читать ее мысли, она пожала плечом и сказала:

– Нет, не боюсь. У меня не бывает плохих мыслей. Во время войны Мессинг много выступал, много ездил по стране. На концертах его засыпали записками, в которых просили узнать судьбу сражающихся на фронтах родственников, близких. Мессинг всегда отвечал так:

– Я не могу сделать счастливой одну семью и лишить надежды другую.

На одном из больших концертов его спросили, когда окончится война. Мессинг, не задумываясь, ответил:

– Восьмого мая 1945 года.

Это предсказание стало широко известно, дошло оно и до Сталина, который помнил о нем, и в победном мае 1945 года лично послал Мессингу телеграмму со словами благодарности за столь точное предсказание.

Это была не первая официальная благодарность Сталина. Летом 1942 года в газете «Правда Востока», выходившей в Ташкенте, куда переехал эвакуированный Мессинг, была опубликована статья о патриотизме «профессора В. Мессинга, пожелавшего подарить Красной Армии самолет, построенный на его личные средства».

Через несколько дней все центральные газеты напечатали правительственную телеграмму, подписанную Сталиным:

На самом деле все выглядело несколько иначе. Мессинга вызвали в НКВД и поинтересовались, – какую сумму он мог бы пожертвовать на нужды Красной Армии? Мессинг назвал солидную, по его мнению, цифру. Но в ответ, вместо ожидаемых слов благодарности, услышал отборную брань. Его обвинили в том, что он, самый высокооплачиваемый в стране артист, хочет откупиться мелкой подачкой. Мессинг несколько увеличил сумму. Ему протянули бумагу, предложив расписаться. Это было постановление об его аресте по обвинению в. шпионаже.

Оказавшись в камере, перепуганный не на шутку медиум, прекрасно знавший, как в военное время судят шпионов, выразил желание построить на свои деньги для горячо им любимой Красной Армии самолет. Обвинение сняли, Мессинга выпустили.

Поняв, что в покое его не оставят и не желая превращаться в дойную корову, Мессинг все свои сбережения потихоньку перевел в драгоценности. Он нанял проводника и решил перейти советско-иранскую границу, благо она была под боком, а в Иране было полным-полно англичан, которым есть на что строить самолеты, и которые не будут отнимать у бедного еврея четно заработанные им деньги.