– Нет, погоди-ка, – вмешался Борг. – Я не уверен, что это разумно. Его нужно немного подержать связанным, пока он не научится смирению.

Вульф откинул голову и расхохотался.

– Подобно тому, как научилась смирению твоя сестра? Она никогда не вела себя так, как полагается рабыне. Вместо этого она снискала расположение членов моей семьи, и ей предоставили личный альков. Много ли рабов способны заслужить такое доверие своего господина?

– Это правда, Рейна? – спросил ее Гаральд.

– О да, благодаря моим навыкам лекаря я заслужила уважение семьи Вульфа, так же как и привилегии, которые обычно рабам не предоставляют.

– Рейна так и не смирилась с положением рабыни, – продолжал Вульф, – однако наказывать ее за непокорный нрав я не стал.

– И это правда, – подтвердила Рейна.

Братья Рейны заулыбались.

– У нашей сестренки неподчинение в крови. Мы рады слышать, что она не изменилась, несмотря на все пережитое по твоей милости, – отметил Борг.

Вульф поморщился. Да, Рейна действительно попала в рабство из-за него. Но он ее не насиловал. Их соитие было удовольствием, которого желали оба.

До сих пор Рагнар никак не реагировал на церемонию встречи и не участвовал в обсуждении судьбы Вульфа. Очевидно, больше он молчать не мог.

– Я женюсь на Рейне и заберу ее в свой дом. Хотя этот норвежец обладал ею, я прощу ей грехи и позабочусь о том, чтобы мои родители с радостью приняли ее в нашем доме.

Вульф напрягся. Рейна никаких грехов не совершала. Он бросил на нее быстрый взгляд и увидел в ее выразительных зеленых глазах нечто такое, что заставило его промолчать.

– Благодарю тебя, Рагнар, но, учитывая обстоятельства, я освобождаю тебя от обязательства взять меня в жены. Как ты справедливо заметил, я подержанный товар. Я не жду, что ты станешь чем-либо жертвовать ради меня.

Вульф зааплодировал бы, будь его руки свободны.

Рагнар недостоин Рейны!

– Дочь, – укоризненно произнес Гаральд, – подумай о том, что ты сказала. Рагнар ведь хочет жениться на тебе, несмотря на твою… гм… ну, ты поняла, о чем я.

– Я знаю, что говорю, отец. И я уверена: Рагнар в состоянии найти менее порченую невесту, чем я.

Вульфу хотелось завопить от радости, хоть он и рассвирепел, когда Рейна назвала себя «порченой».

– Это твое окончательное решение, Рейна? – уточнил Рагнар. – Потому что дочь ярла Отто намекнула, что была бы рада получить меня в мужья. Тебя так долго не было… В прошлом году я начал ухаживать за ней.

– Женись на ней – вот тебе мое благословение, – заявила Рейна без оттенка сожаления в голосе.

Рагнар долго пристально смотрел на Рейну, а затем развернулся и пошел прочь.

– Ты не была добра к нему, дочь, – проворчала Майда. – Возможно, он – твоя единственная надежда на замужество.

– Все кончено, мама. Да будет так. Рагнар никогда не дал бы мне забыть о том, что я принадлежала норвежцу и жила в гареме. Я дома, среди дорогих моему сердцу людей… а остальное неважно. Надеюсь, ты приготовила что-нибудь вкусненькое, я умираю с голоду.

– Заприте норвежца в амбаре, пока он не согласится на наши условия, – приказал Гаральд. – Просидев там несколько дней, он станет куда сговорчивее.

Вульф посмотрел на крошечный амбар, к которому его подталкивали братья Рейны, и заартачился. Насколько ужасно будет притворяться, что он раб Рейны? Наверняка лучше так, чем гнить в крошечном сарае без окон и без воздуха.

– Стойте! – воскликнул Вульф.

Он резко развернулся и устремил свой взор на Рейну.

– Повтори, на что я должен согласиться.

Вместо Рейны ответил Борг.

– Ты должен поклясться честью норвежца…

– Ха! У него же нет чести! – снова съязвила Майда.

– Ты должен пообещать, – продолжал Борг, – что как раб Рейны будешь выполнять все ее приказы не жалуясь и не станешь угрожать кому-либо на нашем хуторе, пока не прибудет твой выкуп.

– А когда он прибудет, смогу ли я вернуться домой?

– Да, клянусь честью датчанина.

– Пусть и сомнительной, – пробормотал Вульф.

Борг вскипел.

– Мы не грабим и не убиваем, Вульф Безжалостный. Мы земледельцы и торговцы. Однако ты уже давно был бы в Валгалле, если бы Рейна не упросила нас пощадить тебя. Согласен ли ты служить нашей семье, как она служила твоей, пока ты не вернешься на родную землю?

Разве у Вульфа был выбор? Хотя положение раба и унижало его, ему все же придется позабыть о гордости и пойти на эти условия.

– Что ж, я согласен. Даю вам слово воина-норвежца выполнять выдвинутые вами условия. Однако как только прибудут «датские деньги», вы должны позволить мне вернуться на родину.

Борг кивнул. Вульф протянул к нему свои связанные руки.

– Срежь веревки.

Когда Борг заколебался, Вульф прорычал:

– Почему ты медлишь? Ты боишься меня? Идти мне некуда. Учитывая приближение зимы, было бы глупо пытаться пересечь море, не рассчитывая на помощь в управлении судном хоть одного моряка, даже если бы мне чудом удалось сбежать.

Борг одним движением разрезал путы на руках Вульфа.

– Я никого не боюсь, норвежец. Помни об этом и веди себя ответственно. Если ты не подчинишься моей сестре или попытаешься причинить ей вред, тебя ждет мгновенная смерть.

– Смерть во время битвы – прекрасная смерть, – резко бросил Вульф. – Но не бойся, Борг Датчанин, твоей сестре нечего меня опасаться.

Вульф оставался связанным несколько дней, нарушение циркуляции крови в руках вызвало теперь сильную боль. И хотя боль от запястий уже распространилась на все руки, до плеч, на его лице не отражалось никаких чувств, кроме презрения к похитителям.

– Все в дом, – приказала Майда, распахнув дверь. – Сначала поедим, а потом подробно расспросим Рейну о том, как ей жилось все это время, вдали от семьи. Возможно, она поведает нам о чудесах, увиденных ею в гареме. Это единственное место, куда ее братья не заглянули, будучи в Византии.

Рейна исподтишка взглянула на Вульфа, прежде чем последовать за матерью в дом. Их взгляды встретились, но она ничего не смогла прочитать в его глазах. Однако не нужно быть большим умником, чтобы понять: пусть они теперь поменялись местами, Вульф ни за что не согнется под рабским ярмом.

Вульф сел на скамью, указанную ему Боргом, и стал ожидать, что будет дальше. Пока члены семейства толпились вокруг Рейны, обнимая ее по нескольку раз, Вульф стал осматривать дом, куда ему довелось попасть. Дом был велик, но Вульф увидел лишь двух рабынь. Его внимание мгновенно привлекла высокая молодая светловолосая женщина. У нее была внешность северянки, и ему стало интересно, не из его ли она страны.

Похоже, подтверждались слова Майды о том, что семье пришлось продать невольников, чтобы хоть как-то выжить после набега. Что касается дома, то он был уютным и теплым, но без украшений и богатой меблировки, как дом Хагара.

От восхитительного запаха, идущего от разнообразных железных котлов, висящих над огнем, у Вульфа побежали слюнки. Он смотрел, как члены семейства рассаживаются за столом, и заподозрил, что его надумали уморить голодом. Однако он ошибся, ибо после того как членам семейства подали дымящиеся миски, наполненные жарким, и толстые куски хлеба, светловолосая рабыня принесла и ему миску жаркого, ложку и кусок хлеба, намазанный желтым маслом, а потом села на скамью рядом с ним.

– Ты норвежец? – тихо спросила девушка.

– Да, и ты тоже, если не ошибаюсь.

– Да, меня захватили во время набега прошлым летом и продали ярлу Гаральду на рынке рабов в Рике. Меня зовут Галея.

– С тобой хорошо обращаются, Галея?

– Да, но работать приходится много. Когда Гаральд купит еще рабов, станет легче. – Она вздохнула. – Будь боги более благосклонны ко мне, я сейчас сидела бы дома, с родителями и сестрами. Ведь мне единственной из четырех сестер так не повезло, только меня похитили.

– Галея! – крикнул Борг. – Принеси нам пива. И наполни рог нашему новому рабу.