Покорно вздохнув, Линдси проговорила:

– Я не могу с полной уверенностью сказать, где был мой брат в ту ночь. Возможно, я перепутала даты…

– Так я и думал, – скривил губы Бертрам.

– Но это вовсе не означает, что он и есть тот человек, который убил мисс Картер.

– Боюсь, у нас есть доказательства того, что это сделал именно он.

– Какие доказательства? – похолодела Линдси.

– Свидетельница опознала в вашем брате того человека, которого она видела убегающим с места преступления в ночь убийства Фиби Картер.

– Но это совершенно невозможно! Руди не способен на убийство!

– Будучи следователем, я многое повидал, мисс Грэм, и понял, что ни в ком нельзя быть до конца уверенным.

Его слова показались Линдси чудовищными. Разумеется, Руди теперь уже не тот невинный ребенок, каким он был в детстве. И все же она верила в его невиновность.

– Наверное, вы правы, – дрожащим голосом сказала Линдси, – но Руди мой брат, и я знаю, что он просто не может убить человека.

Констебль ничего не ответил, но в его глазах мелькнуло сочувствие.

– Я хочу увидеть его. Где Руди? – продолжала она.

– Ваш брат сидит в камере Ньюгейтской тюрьмы.

Сердце Линдси болезненно сжалось. Не сказав больше ни слова, она повернулась и пошла к выходу. В горле стоял ком. Вместе с тетушкой и Тором она спустилась по широким каменным ступеням на уличный тротуар. Линдси злилась на Тора за то, что он заставил ее сказать правду, и в то же время ее радовало его присутствие рядом.

Неожиданно Тор склонился к ее уху и тихо произнес:

– Сегодня в полночь я буду ждать вас у садовой калитки. Наденьте оранжевое платье.

– Оранжевое платье? – удивилась она.

– Именно. Все мужчины будут думать, что я купил вас на ночь, и не станут приставать к вам.

Линдси с трудом перевела дыхание. Просьба надеть оранжевое платье вызвала в ее памяти ужасное вчерашнее нападение. Она с содроганием вспомнила омерзительные прикосновения грязных мозолистых рук и с ужасом представила, что могло бы случиться дальше, если бы не Тор…

Вместо того чтобы пойти на бал, устраиваемый в доме графа Киттриджа, как было запланировано, она будет играть роль потаскухи… Нет, это просто безумие!

Однако мысли о Руди заставили ее всерьез задуматься о словах Тора. Хорошо еще, что она не сожгла это вульгарное платье.

Покинув полицейский участок, Линдси, Тор и Дилайла направились в тюрьму – обшарпанное здание из серого камня, которое снаружи было таким же отвратительным, как и внутри. За этими толстыми стенами отбывали наказание лишением свободы и женщины и мужчины, и за время существования тюрьмы сотни ее пленников были подвергнуты публичной казни.

Линдси доводилось читать об этой тюрьме и о женщине-реформаторе по имени Элизабет Фрай, которая начала борьбу за улучшение условий содержания заключенных. За многие годы были сделаны некоторые улучшения, и все же тюрьма оставалась страшным местом заточения. Для молодого человека из богатой и знатной семьи, такого как Руди Грэм, было ужасным потрясением оказаться в ней, и сердце Линдси разрывалось от жалости и сочувствия к брату.

Заплатив тюремный сбор, они вошли во внутренний двор. Грузный надзиратель повел их дальше, по длинному, сырому, плохо освещенному коридору. Звук шагов отдавался гулким эхом, колеблющийся свет факелов освещал им путь. Там, в глубине тюрьмы, преступники жили в набитых сверх всякой меры тесных камерах вместе с огромными, забывшими страх перед человеком крысами.

– Дамам здесь не место! – мрачно и решительно заявил Тор. – Вам и вашей тетушке не стоило приходить сюда.

– Но здесь мой брат, – горячо возразила Линдси, – и мы с тетей должны навестить его.

Тор ничего не сказал в ответ, но было видно, что он этого не одобряет.

Они дошли наконец до камеры, где сидел Руди. Это было мрачное, обставленное по спартански, маленькое помещение за толстой дубовой дверью. Руди сидел за шатким столиком с Джонасом Марвином, адвокатом отца. Когда вся троица появилась в камере, Руди и адвокат встали.

– Я подожду вас за дверью, – сказал Тор.

– Спасибо, – кивнула Линдси.

– Привет, сестричка, – тихо произнес Руди.

Он выглядел таким испуганным и беззащитным, что у Линдси на глазах выступили слезы.

Старательно улыбаясь, она подошла к брату и обняла его:

– Ну как ты? Как тут с тобой обращаются?

– Все нормально. Тетушка Ди связалась с мистером Марвином, и он тут же приехал, заплатил необходимую сумму, и мне предоставили камеру получше.

Для тех, кто мог заплатить за улучшенные условия содержания, существовали камеры чуть побольше, чем другие. В той, куда поместили Руди, были койка, стол и два стула. И все же это была не комната, а тюремная камера. Линдси присела на краешек койки, чувствуя, что вот-вот разрыдается.

С трудом взяв себя в руки, она обратилась к стоявшему рядом с братом человеку педантичного вида:

– Огромное спасибо вам, мистер Марвин.

– Рада видеть вас, Джонас, – добавила Дилайла. – Жаль, что при столь прискорбных обстоятельствах…

– Я надеялся, что до этого не дойдет, – сказал адвокат.

– Мы все на это надеялись.

– Так что же нам теперь делать, мистер Марвин? – спросила Линдси. – Как вытащить брата из тюрьмы?

И Дилайла, и Джонас Марвин уже послали весточку родителям Руди и Линдси, но ответа от них еще не получили. Окончательный план действий зависел от всех четверых.

– Мы с Рудольфом договорились нанять частного детектива по имени Харрисон Мэнсфилд. Надеюсь, мистеру Мэнсфилду удастся обнаружить факты, подтверждающие невиновность Руди.

Линдси подумала о сыщике Дольфе Питерсене, в которого так верила Криста, но тот еще не вернулся в город.

– Я также имел предварительную беседу с Эвери Френчем по поводу возможности прибегнуть к его услугам. Похоже, сейчас такая необходимость возникла. Думаю, вам известно это имя, поскольку мистер Френч один из лучших судебных адвокатов Лондона. Я немедленно сообщу ему о том, что произошло, чтобы он безотлагательно приступил к построению линии защиты Рудольфа.

У Линдси голова шла кругом. Она не могла поверить в реальность происходящего. Если они не найдут настоящего убийцу, Руди могут повесить.

Усилием воли Линдси взяла себя в руки. Теперь не время было раскисать. Она повернулась к Руди:

– У тебя было время подумать. Не вспомнил ли ты чего-либо еще о той ночи, когда убили Фиби Картер?

Руди сокрушенно покачал головой:

– Я знаю, что был с ней в ту ночь… Помню, как мы вместе ушли с вечеринки у Тома Боггза…

– Вспомни, кто еще был на той вечеринке, помимо твоих обычных друзей.

– Да все наши… Там точно были Уинслоу и Финч – ты же их знаешь, сестренка…

– Конечно, знаю.

Эдвард Уинслоу и Мартин Финч. Еще два никчемных шалопая.

– Кто, кроме них?

– Ну, еще какие-то мужчины, которых я не знаю.

– Что еще ты помнишь?

– Я никак не могу вспомнить, куда я повел Фиби… Черт побери!

– В ту ночь в «Голубой луне» была вечеринка. Может, ты повел ее туда?

– Думаю, это вполне возможно, – наморщил лоб Руди и жалобно взглянул на Дилайлу. – Послушай, сестренка, я не все тебе сказал… Когда мы ушли от Тома, Фиби привела меня в одно место… не помню названия. Там курили опиум…

Тетушка Ди ухватилась за спинку стула.

– О Боже! Рудольф!

– Я только один раз попробовал, тетя! И больше никогда не буду!

В ушах Линдси зазвучали слова констебля Бертрама – «ни в ком нельзя быть до конца уверенным». Возможно ли, чтобы выкуренный опиум заставил Руди совершить убийство? Надо узнать все об этом веществе и понять, как оно действует на человека.

– Я просто развлекался, – тихо проговорил Руди. – Я не собирался делать ничего дурного…

– Не надо так волноваться, – заставила себя улыбнуться Линдси. – Мы подумаем, как выручить тебя из беды. Общими усилиями мы обязательно найдем настоящего виновника.

Взглянув на Руди, она увидела на его лице отчаяние и муку, отчего ее решимость помочь брату многократно усилилась.