Они осушили бутылку к десяти вечера, и в этот момент раз дался телефонный звонок. Станислав схватил трубку.

— Деньги готовы?

— Готовы.

— Спускайтесь вниз. В своем почтовом ящике найдете сотовый телефон. Инструкции будете получать по нему. Садитесь в машину Угрюмова и езжайте на Садовое кольцо. И не нарушайте правил. Если вас остановит гаишник, сделка не состоится.

Виталий все слышал. Хозяин включил громкую связь.

— Черт, как это все неожиданно. Я же выпил, а теперь за руль.

— Не нарушай правил. Поехали.

В почтовом ящике лежала трубка. Они вышли на улицу. Возле подъезда стоял ярко-красный «Порше». Мечта любого мальчишки и состоятельного бизнесмена.

Кейс с деньгами положили в багажник.

Машина взревела и как вздыбленная лошадь рванула с места.

— А помедленнее можно?

— Не умею.

— Постарайся. Нам не нужны неприятности. И так хватает.

В пути раздался телефонный звонок.

— Слушаю.

— Через пять минут вы будете проезжать мимо Курского вокзала. Сверните туда.

Связь оборвалась.

— Подъезжай к вокзалу. Они нас видят и знают, где мы.

— Уже догадался. И не оторвешься.

— Зачем нам отрываться? Нам бы приблизиться и бошки им поотрывать.

У вокзала машина остановилась. И опять звонок.

— Слушаю.

— Кейс возьмет Угрюмов. Автоматические камеры хранения. Ячейка 318 код 20202. Положит кейс, захлопнет дверцу и тут же в машину. А ты сиди на месте.

— Понял.

Станислав глянул на Угрюмова.

— Я слышал. Может и они слышали, как ты грозился им головы оторвать. Телефончик, видимо, не простой.

Он вышел из машины и вернулся через десять минут. Не успел сесть за руль, как новый звонок.

— Выезжайте по Волгоградке на окружную дорогу.

Их преследовали и они это понимали. Рассуждать вслух уже не хотелось. Они выполняли инструкции.

Выехали на трассу Москва-Дон.

Телефонный гид предложил им остановиться у бензоколонки.

— Заправьте полный бак, путь не близкий.

Ехали на дозволенной скорости. Ночь прошла быстро, звездочки погасли, светало.

— Впереди мост через Оку. Осторожней, Виталий. Обрыв в тридцать метров, костей не соберем.

Угрюмов снизил скорость.

Станислав сунул правую руку в карман и достал свинцовый шар, похожий на бильярдный. А дальше все происходит как в ускоренной съемке. Удар по голове водителю, левой рукой пассажир перехватывает руль, правой выбрасывает в окно окровавленное орудие убийства, у въезда на узкий длинный мост он резко поворачивает руль вправо, автомобиль промахивается мимо моста и летит по крутому склону вниз, дверца открывается и пассажир выскакивает из машины на лету. Он катится вниз по каменистому склону, закрывая голову руками. Машина ударяется носом о береговую линию и переворачивается на крышу. Детали шикарного «Порше» разлетаются в стороны.

Но взрыва не происходит. Кошмарное и захватывающее зрелище. Жаль, что его никто не видит.

Девушка находилась внизу. Капитан посмотрел на нее с подозрением.

— Это вы вызывали милицию?

На мосту собралось немало зевак, но спускаться по отвесному склону никто не рисковал.

— Я звонила.

— Вы видели аварию?

— Нет, конечно. Но знаю одного из пострадавших.

Осмотревшись, капитан увидел на земле мужчину с перевязанной головой и рукой.

— Этого?

— Да. Пока вас ждала, оказала ему первую медицинскую помощь. Я не врач, а журналистка, но увечья у него не серьезные. Ничего не могу сказать о позвоночнике. Все же высота немалая. Возможны переломы. А водитель погиб. Рулем всю грудную клетку разорвало, крышей голову проломило и воды в салоне много. Мог захлебнуться.

— Фотографировали?

Капитан кивнул на аппарат, висящий на плече.

— Конечно. Запретить не можете.

— Документы.

Девушка предъявила удостоверение. Он прочел и вернул обратно.

— И кто это?

Он кивнул на раненого, лежащего в бессознательном состоянии.

— Настоящего имени не знаю. Писатель. Псевдоним Саша Фальк. Ехала к нему. Обещал дать интервью. Но вот не повезло. Два месяца уговаривала.

— Ему еще больше не повезло. «Скорая» приедет с минуты на минуту. Но, похоже, придется вызывать катер. Врачи со «скорой» не сумеют вытащить его на носилках по такой круче.

— Можно лебедку к перилам моста прикрепить и опустить люльку.

— Умная очень. МЧС разберется. Куда ты к нему ехала?

— В пансионат «Прометей». Где-то недалеко, на берегу реки.

— Дорогое заведение. Сплошные люксы.

— А вы по машине не видите, капитан, что пострадавшие тоже не из бедных.

— А что в такую рань поехала?

— А писатель мне сказал, что времени у него на нас нет. Он делает получасовые пробежки по утрам, предложил побегать с ним, а заодно и поболтать.

— Добегался, допрыгался.

Милиционеры вытащили труп из машины. Зрелище неприятное.

— Бог мой! — вскрикнула девушка. — Даже фотографировать страшно.

— И не надо. Не положено.

— С какой стати, капитан? Не препятствуйте роботе прессы. К тому же вам тоже фотографии понадобятся. А вы как всегда с пустыми руками приехали. Зато пистолет не забыли и бланки протоколов. Здесь стрелять и допрашивать некого, здесь спасать надо тех, кто еще дышит.

— Черт с тобой, снимай. Потом дашь показания.

— Договорились.

Статья называлась «Звезды на дне пропасти» текст сопровождался серией кровавых фотоснимков.

— И что ты об этом думаешь? Спросила Настя подругу, стряхивая пепел.

— Всю ночь не спала и думала.

— Вижу. Пепельница переполнена окурками.

— Несчастный случай, — уверенно произнесла Алла и поставила опустевший бокал на стол. — Не придерешься. В крови Угрюмова обнаружили алкоголь. В дороге он мог заснуть. На месте крушения перед мостом идет сужение дороги. Этот самый Саша Фальк ничего не помнит. Утверждает, что заснул, как только они выехали из Москвы. Свидетелей нет. Доказать ничего невозможно. Фальк в больнице. Пара переломов, сотрясение мозга, — пустяки, конечно. Милиция зафиксировала несчастный случай по вине водителя, находящегося в нетрезвом состоянии. На дороге нет тормозного пути. Пели Угрюмов не хотел кончить жизнь самоубийством, то значит, он спал.

— Все эти выводы я и сама прочитала. Нет, Алена, надо копать глубже. Уверена, что через пару недель выйдет книга о Виталии Угрюмове. Новая бомба. А значит, это убийство. Если в первом случае они выбрали жертву, дышащую на ладан и естественная смерть Акишина закономерность, а не случайность, то второй случай предугадать было невозможно. За месяц книгу не напишешь. Она уже написана. И ни кем другим, как твоим мужем. Но что с нее проку, если Угрюмов жив и здоров. Очередная сплетня и все. Можно и перед судом предстать за клевету; Но герой в могиле, и пиши о нем, что в голову взбредет.

— Паша не может быть сообщником убийства. Это исключено. Он не подарок, мужик с амбициями, характер сложный, но обвинить его в непорядочности и нечестности я не могу. И никто не сможет.

— В сообщники я его не записываю. Им ловко манипулируют. Кто такой этот Фальк в конце концов?

— Пестриков Станислав Ильич. Тебе от этого легче, Алена?

— Значит, ты узнала?

— Как ты понимаешь, в протоколах фигурируют только настоящие имена, а не псевдонимы. Наш друге Петровки все выяснил. Он получил копии протоколов. Придраться не к чему. Люкс в пансионате был заказан на имя Угрюмова за две недели. Заказывал ли сам Угрюмов или его друг, никто сказать не может. За день до катастрофы Угрюмов звонил в пансионат и попросил придержать номер. Они запаздывали на день. Все совпадает. Ехали они в пансионат. Другой дороги нет. Мало того, Угрюмов лично позвонил руководителю труппы театра и попросил дать ему два дня отгулов по причине неважного самочувствия. И здесь не подкопаешься. Его никто не похищал. За рулем сидел не Фальк, а Угрюмов. Ну, что? Чистая работа?