– А на дискотеку ты завтра пойдешь? – спросила Юлька, видя отчаяние Натусика по поводу его отъезда.

– А вы зовете? – лукаво прищурился Федор.

– Да! – подтвердила Юлька: это ведь был парень не ее мечты, поэтому она чувствовала себя уверенно, не стеснялась.

– Тогда приду.

Рыбу они дочистили, и теперь она лежала в тазике, сверкая чистыми боками: белые плотвички, полосатые красноперые окушки, пара желтеньких подлещиков и одна небольшая с темной мордой щучка. Юлька посмотрела на рыбу и почувствовала гордость: это была первая в жизни ею лично вычищенная рыба.

Федор распрощался, а девчонки направились в дом. В комнате Натусик первым делом вытащила из-под подушки шишку и расцеловала ее.

Утром Натусик подскочила ни свет ни заря. Баба Катя уже не спала: похлопотав на кухне, она ушла на огород. Натусик стала будить девчонок:

– Вставайте, сони! Сколько можно спать? Жизнь прекрасна и удивительна!

– Конечно, удивительна, – пробурчала сонная Юлька. – К тебе-то вчера принц со щукой приходил, а нам нужно выспаться перед дискотекой.

– Вставай, вставай! Чудеса ждут!

Девчонки уступили Глашке Юлькину кровать и спали вместе. И теперь Натусик бесцеремонно выпихивала Юльку со своей кровати. Какое-то время они поборолись, но Натусик победила, и Юлька оказалась на полу.

– Замолчите, полоумные! – огрызнулась Глашка. – Знала бы, что вы в такую рань подорветесь – ни за что бы не пришла ночевать, – и положила подушку себе на голову.

Юлька неохотно натянула футболку и шорты и побрела за весело ускакавшей на речку умываться Натусиком.

Они сидели вдвоем на корточках на мостике над речкой и чистили зубы, как вдруг рядом, в траве раздались странные звуки...

– Что это? – шепотом спросила Юлька.

– Не знаю, как будто какая-то птица... – так же шепотом откликнулась Натусик.

Они встали и уставились в землю.

Баба Катя выкосила всю траву от дома до реки, но слева по самому берегу были заросли по пояс. Звуки продолжались, девчонки стояли замерев.

И вдруг из травы высунулся... маленький черный зверь. У зверька была гладкая блестящая шерстка, немного вытянутая мордочка с глазами-бусинками и длинное тело. Он издал резкий птичий звук, и из травы тут же откликнулись, а потом и показались еще два зверька. Им нужно было пройти вдоль речки дальше, но для этого требовалось пересечь открытое выкошенное пространство мимо мостика, где стояли девчонки. Зверьки боялись. Они то высовывались из травы, то ныряли обратно, продолжая переговариваться между собой.

Потом самый первый зверь принял решение, прикрикнул на остальных, и они побежали втроем вперед. А следом, отчаянно крича, выскочил четвертый, самый маленький. Он заметался, испугался бежать через открытое пространство и, юркнув к самой кромке воды, рванул по бережку и проскочил едва ли не в полуметре от подружек.

Все зверьки были такие гладкие, красивые, стремительные, что девчонки, растерявшись от их присутствия, стояли разинув рты и пришли в себя, когда их и след простыл.

– Кто это был? – ахнула Юлька.

– Не знаю... – пожала плечами Натусик.

– Ты что, не знаешь, кто у вас в деревне водится?

– Я таких никогда не видела.

– Подожди, мы же проходили на биологии... – задумалась Юлька. – Бобры? Выдры?

– Это не бобры и не выдры, – уверенно сказала Натусик. – Давай у бабушки спросим.

И, толком не дочистив зубы, они побежали искать бабу Катю.

– Это – щенки норки, – объяснила та. – Когда-то в окрестностях была пушная ферма. Норки оттуда иногда убегали. Зверь – он есть зверь: ему воля нужна.

– А какие они красивые! И несмышленые! – наперебой рассказывали подружки ей и Глашке, которую ради этого события снова попытались разбудить. – Глупенькие, мы ведь совсем рядом стояли – не научились еще людей по запаху опознавать!

– Как же можно из них, таких хороших, шить шубы? – удивилась Натусик.

– Давай дадим торжественное обещание, что мы никогда не будем носить норковые шубы? – предложила Юлька.

– Давай! И песцовые тоже!

Солнца не было, недовольная Глашка ушла домой, Юлька с Натусиком после завтрака отправились в лес по дороге к маленькому озерцу поискать землянику. Натусик с утра приплясывала:

– Нет, ты видела, видела, какой он? Он самый лучший, он самый красивый, самый умный, самый-самый. Я его именно таким себе и представляла все дни, после того как увидела на дороге. И никакого белого коня не надо, чтобы понять, что это – мой принц! – И в сотый раз спрашивала: – Как ты думаешь, Юлька, я ему понравилась?

– Конечно, понравилась! – Юльке уже надоело разговаривать о Федоре, она думала о своем, но на автоматизме отвечала: – Очень понравилась, учитывая, что ты все время краснела, бледнела, потела и двух слов сказать не могла.

– Я не потела! – протестовала Натусик. – И я знаю, что я ему понравилась. У тебя Андрей, а Рыжая – противная. Значит, ему понравилась я. Иначе зачем бы ему сидеть с нами и чистить рыбу?

А Юлька думала о дискотеке, как увидит там Андрея. Вчера вечером Глашка сказала, что она и сама – ведьмочка и знает заклинание, которым любого можно приворожить. Натусику, после того как она увидела своего принца, было все равно, а Юлька заинтересовалась. И Глашка охотно поделилась своим секретом.

– Нужно посмотреть на него, только так, чтобы он ничего не заметил, не в глаза, а куда-нибудь... в общем... На коленку. И сказать про себя три раза: «Любчик мой, голубчик мой, я – любушка твоя, съем тебя карими очами, съем тебя темными очами на век свой, аминь!» И все – дело сделано: он твой.

У Юльки глаза были не карие, а серые, но Глашка убедила, что это не имеет значения и говорить нужно именно про карие. Юлька решила, что другого выхода у нее нет, а потому изо всех сил поверила в заклинание, ведь главное – это уверенность в победе.

– А почему это Рыжая – противная? – краем уха Юлька выловила фразу про Глашку.

– Знаешь, вот честно, не нравится мне она, – созналась Натусик. – И до этого не особенно-то и нравилась, и вчера я ее подробнейшим образом рассмотрела: противная. Какая-то она... не настоящая. Врет она все.

– Так она нам ничего такого и не рассказывала!

– Все равно – врет. А тебе она нравится?

– Не знаю... – Теперь и Юльке стало казаться, что Глашка – ненастоящая.

– Может, как-то это... завязать с общением с ней? – предложила Натусик.

– Как? Компания-то одна. С Глашкой Игорь, Сашка всегда рядом, а с ними – Андрей... Интересно, а Федор твой с ними?

Вопросов было много, а ответов мало. Девчонки уже давно зашли в перелесок и ползали теперь по холмам, на солнечных склонах которых кое-где алели капельки земляники.

Юльку больше не пугали комары, в лесу она чувствовала себя спокойно и уютно. Она полюбила его запахи, звуки, пружинистый мох под ногами, неяркие краски. После города, полного машин и людей, ей уже даже стала нравиться деревенская жизнь. Некуда было спешить, рядом были речка, озера, лес. А утром, когда чистишь зубы, можно увидеть настоящих диких норок!

А сегодня вечером они пойдут на дискотеку, она приворожит Андрея, и все у нее будет просто замечательно.

К восьми, не спеша, как взрослые, подружки подошли к клубу. Клуб между тем был закрыт. Вокруг, на крыльце библиотеки, под елками, около магазина уже собралось большинство молодежи. На скамейках вокруг столика сидели Игорь с Ольгой, Глашка с Сашкой, сестра Сашки с подружкой, Жорик с какой-то девушкой. Ни Андрея, ни Федора не было.

– Что, танцы отменяются? – упавшим голосом спросила у Глашки Юлька, когда они подошли к своим и поздоровались.

– Тетя Женя, завклубом, еще с поля не приехала, ключ-то у нее.

Почти сразу за девчонками прибежал какой-то местный парень и кинулся к дверям клуба. Минут пять он толкал и тянул дверь на себя, упирался ногой в стенку, стучался и задумчиво чесал подбородок.