Это, если верить Валачи, было хитроумно использовано Дженовезе, чтобы свалить Костелло.

Вито — настоящая лиса. Он не торопится. Он хочет, чтобы все было законно. Сначала Вито заговаривает об этом с нами, то есть командой Тони Бендера, своим ближайшим окружением. Делается это в расчете на то, что мы начнем обсуждать его идею, она будет распространяться все шире и заставит призадуматься других членов. Вито говорит, что Фрэнк Костелло во многом прав, но совершает ошибку, защищая Моретти. Еще Дженовезе говорит, что ему очень жаль Вилли. Ведь, в сущности, он ни в чем не виноват, просто у него «поехала крыша». Но если Моретти позволить болтать и дальше, он может всех нас крупно подставить.

Вот так Вито агитирует за убийство Моретти, и Фрэнк Костелло выглядит во всем этом деле далеко не лучшим образом. Как-то раз Вито встречается с нами в центре города и говорит: «Мужчины мы или трусливые крысы?» Потом начинает подводить к тому, что с Моретти не все в порядке, и его нужно убрать. «Вилли спятил, что ж жизнь есть жизнь, — говорит он, — и если завтра со мной случиться что-нибудь подобное, меня тоже нужно будет убрать. Я бы сам этого хотел, чтобы не нанести вреда нашему делу». После того, как семя посеяно, оно, естественно, прорастает. И вот на общем совете всех боссов было решено, что Вито прав.

Вопрос о том, кому поручить убийство Моретти, оставался открытым — конкретно никто из членов «Коза ностры» не получил такого задания. «Они не торопились, — объясняет Валачи, — прошла неделя, потом еще одна, а боссы так и не позаботились об этом деле. В общем, было решено, что у кого появится более или менее подходящая возможность, тот и уберет Вилли».

Случилось так, что эта возможность появилась у Джона Робилотто (Джонни Робертса), бывшего партнера Валачи по ссудному бизнесу, и работавшего теперь с Альбертом Анастазия. У Робилотто и «пары других ребят», как сообщает Валачи, была назначена встреча с Моретти в Нью-Джерси. «Встреча была не в ресторане Дьюка, — рассказывает Валачи, — а примерно на расстоянии семи домов в сторону от него, в том же квартале. Я забыл, как называлась эта забегаловка. На встрече с Джонни и другими ребятами Вилли получил свое».

Валачи узнал обо всем этом по радио. Он проспал, по своему обыкновению, до обеда, а потом отправился в «Лидо». Валачи искал новую официантку. По пути он зашел к одной девушке, чтобы спросить, не нужна ли ей работа. Она сказала, что уже нашла себе место, и Валачи собрался было уходить, когда услышал по радио сообщение об убийстве. Он сразу же вернулся и решил пока не покидать свою квартиру. «Если даже о Вилли все было условлено заранее, — вспоминает Валачи, — осторожность не мешала. Вилли все очень любили, и именно поэтому Вито потратил столько времени, чтобы протолкнуть свою идею старикам. Так что не было полной уверенности, что не начнется какая-нибудь заваруха».

Он попытался связаться с Тони Бендером, чтобы прояснить ситуацию. Ему это не удалось, и он оставался дома почти до полуночи, пока не дозвонился до своего «лейтенанта». «Можно ли появляться на людях?» — спросил Валачи.

«Беспокоиться не о чем, — ответил Бендер, — занимайся своими делами, как обычно». Когда Валачи добрался до ресторана, он узнал, что там его уже поджидает Робилотто.

Он попросил официанта передать мне, что пришел отпраздновать одно событие. С этим все было понятно. Джонни знал, что Вилли Моретти и я не очень-то ладили. И вот почему. Вилли выручил меня однажды с «лотереей», но в общем-то это было его долгом. Я бы заложил Моретти, поступи он иначе. Но мне было ясно, что когда мне пришлось скрываться после расправы с Маранзано, именно Вилли и его дружок Чиро Терранова имели в виду избавиться от меня. Обо всем этом я рассказывал Джонни.

Началось крупное расследование. В газетах писали, что кто-то опознал Джонни Робертса. Кроме того, в кабаке, где все это случилось, нашли пару каких-то шляп, и легавые пытались найти тех, кто их там забыл. Вскоре я узнал, что Джонни взяли. Потом мне позвонил этот детектив из Бронкса, из участка на Двести четвертой, и спросил, не могу ли я его навестить, потому что меня желают видеть два сыскаря из Джерси. «Конечно, — ответил я, — почему бы нет?»

Приезжаю, и они первым делом меня спрашивают, где я был такого-то числа (даты сейчас не помню, но это был день, когда застрелили Вилли). Я им отвечаю. Потом они показывают мне фотографию Джонни Робертса и одного из его парней, спрашивают, знаю ли я их.

Они начинают ржать, когда слышат «нет».

— Да ладно, — говорят, — нам известно, что ты знаком с Джонни.

— Вот что, — заявляю я, — вы задали вопрос. Я ответил. Что вы еще хотите знать?

— Мы хотим, чтобы ты прокатился с нами до Джерси.

— Это что, — спрашиваю, — арест?

— Нет, — отвечают они, — мы просто не прочь с тобой еще побеседовать.

— В Джерси я не поеду, — говорю я, — а если вы хотите меня туда увезти, то вам придется связаться с моим адвокатом.

Я объяснил этим ребятам, что прибыл единственно из уважения к этому бронксовскому детективу и что с меня довольно. Они заявляют, что, возможно, я им еще понадоблюсь. «Пожалуйста, — говорю, — вы знаете, как меня найти». Больше я этих парней не видел.

С Джонни я повстречался через несколько дней. Уже не помню, выпустили ли его под залог, да это и неважно. Ведь неприятностей потом не было и, конечно, спрашивать его напрямую я бы не стал. Джонни мне не обязан ничего рассказывать, да и мне не стоит болтать лишнего, чтобы его как-нибудь не подставить. «Жаль, что мы разминулись тогда в ресторане», — говорю я Джонни. «Да, — отвечает он, — мы могли бы здорово повеселиться».

В то время все еще много говорили о шляпах, которые нашли в забегаловке и которые вроде бы могут принадлежать таким-то и таким-то ребятам. Я спросил об этом Джонни. «Не переживай, — говорит он, — мою шляпу там не нашли».

Что ж, Вилли Моретти похоронили с размахом. Было море автомобилей и цветов. Обычно, когда подобное случается с кем-то из авторитетов, такими, как, например, Маранзано или Альберт Анастазия (о нем я еще расскажу), все от них отворачиваются, и даже на кладбище почти никто не приходит. Но от Вилли не отвернулись. Это было, как у нас говорят, убийство из милосердия, ведь он страдал от страшной болезни.

После того, как все закончилось, Вито Дженовезе сказал даже: «Господи, упокой его душу». Но я-то, конечно, понимал, что к чему. «Ну, вот, — сказал я себе, — Вито нашел лазейку и пролез через нее. Теперь его не ухватишь».

(В соответствии с архивами полиции Нью-Джерси, Моретти был найден мертвым, с двумя пулевыми ранениями в голову, в ресторане «У Джо» на Пэлисейдз авеню, 793, в Клиффсайд-парке, примерно в 11.00, 4 октября 1951 года. В ресторане были посетители, трое белых мужчин, один из них сидел у стойки бара, двое других — за расположенным рядом столиком. Человек у стойки, по описанию предположительно Джон Робилотто (он же Джонни Робертс), вышел из ресторана и сразу же вернулся в сопровождении Моретти, которого он представил двум другим посетителям. На месте происшествия, кроме жены владельца заведения и официантки, больше никого не было. Когда обе женщины вышли на кухню, они услышали выстрелы. Вернувшись, женщины обнаружили, что в ресторане никого нет, за исключением лежащего на полу Моретти. Предварительное опознание Робилотто произведено официанткой, хотя она не уверена, что это был именно он. Кроме того, на месте происшествия были найдены две мужские фетровые шляпы, на одной из которых имеется метка прачечной, расположенной на авеню Америкас. Данная информация, однако, была преждевременно передана прессе, и к тому времени, когда следователи прибыли в прачечную, соответствующая квитанция уже отсутствовала. В июне 1952 года Робилотто было предъявлено обвинение в убийстве. 14 октября детективами полиции Нью-Джерси, наряду с другими свидетелями по этому делу, был допрошен некто Джозеф Валачи. Он отрицал знакомство с Робилотто и другим подозреваемым. Обвинения против Робилотто впоследствии были сняты за недостаточностью улик).