Подобного вида информацией меня в основном снабжал Аршин. Откуда он все это узнавал, меня не интересовало.  А вот справочку о клиентах я желал иметь всегда. А то мало того, что не знамо что тебя в тоннелях поджидает, так еще и невесть к кому в гости соваться.  Причем добровольно.   Нетушки.

     По сути самого разговора у нас с Федулом и не было. Стоило лишь мне заикнуться, что я от Малого, как розовощекий дядя, заделался цвета все той же, изобилующей вокруг, зелени.  Трясущимися, потными ручонками, он отдал мне весьма увесистый пакет и сказал всего три слова: «Доза, как всегда». А мне то что. Как всегда – это не ко мне. Это пущай те мазурики себе голову и вены парят.

     Вечно Аршин меня втравит во всякое г… .  Я, ежели б до начала разговора знал, за чем пойду, честно, никогда б не согласился. Еще один из моих дурацких принципов.  Почему дурацких?  Да потому что, исходя из своего слишком принципиального опыта, я знал, что как раз тем самым, беспринципным людям живется значительно легче. Как говорится на «нет» и суда нет.

    А вот отказаться я уже не мог. Вернее мог, но с очень и очень отягощающими для своего здоровья последствиями. Поэтому, поразмыслив так и эдак, я все же решил согласиться.

    Кстати, это была еще одна, весьма немаловажная причина, по которой я решил завязать с таким вот бизнесом.    

     Пакет перекочевал в мой новый рюкзак, и  я поспешно покинул палатку.   Мои провожатые поджидали меня у выхода из станции.

- Вот бы нам такое добро –  не смог сдержать эмоций Рыжий, поглядывая в сторону буйства красок.  

- Ты уже, я погляжу, тут по-хозяйски на кое-что глаз положил? – поинтересовался я. – Если так, то забудь! –  рявкнул громко, отрезвляюще, чтоб дошло. – У нас дел по горло. И неприятностей нам не надо. Понял?!! – и Рыжий «понял», испугавшись не столько меня, сколько своего непосредственного начальника, незримый образ которого стоял перед ним сейчас в моем обличье.

Кто сказал, что мы больше не люди

Зло сравнив нашу расу с кротами

Кто талдычит, что дальше не будет

Уверяя, что лучшее было не с нами.

«Нет!» - такой мы дадим ответ

Не бывать такому вовек

В жизни будет еще расцвет

Пока жив хоть один Человек!

        Гитара еще раз, надрывисто тренькнула и стихла.  Молодой парень устало встал с мешка, пересыпал патроны, которые ему бросали слушатели, из котелка себе в карман, и, закинув инструмент за спину, устало побрел в сторону прилавков со съестным. Вслед ему, уразумев, что концерт окончен, потянулись и слушатели. И уже через мгновение остался лишь я один. Стоял, уставившись в никуда, а в голове вертелись, накрепко засев слова барда. И ничего вроде бы такого особого в них не было. Но вот почему-то задели они меня до глубины души.   Сумели затронуть такие струны, такое болото разворошили, которое я, оказывается, все эти годы надежно припрятывал от самого себя.

      В жизни каждого человека наступает момент полного переосмысления. Как еще говорят, приходит время собирать «камни». Правда, частенько этих самых камней то и не хватает.  А что ж тогда мы оставим после себя? Будет ли хоть кто-нибудь помнить нас? А если будут, то как? За какие дела наши?

     - Эй! Ну, ты чего? – Рыжий хлопнул меня по плечу, выводя из транса. – Зову тебя, зову, а ты ноль на массу – затарахтел он. Но, увидев мое лицо, удивленно притих. – Что с тобой? – участие, проскользнувшее в его голосе, шло в разрез с моим представлением о характере этого парня. Это то и вывело меня окончательно из ступора.

- Да так … - мне больше нечего было добавить, и я лишь вяло отмахнулся.

- Ну, раз ничего, то пошли есть, а то шашлык стынет – Рыжий опять надел маску шута, и его рот растянулся в улыбке до ушей.

     - Грибы! Свежие грибы! Патроны! Батарейки! – доносились со всех сторон крики продавцов.  Базар на Киевской был в самом разгаре. Но после сытного обеда нам все это было до одного места.

        - Купите самогон! – к нам подскочила бойкая бабенка, и заговорщицки подмигнув, махнула головой куда-то в сторону. Видать звала за собой в укромное местечко, чтобы мы смогли приобрести тот самый «самогон».

- Не, мать – Рыжий легко отодвинул ее в сторону, освобождая проход. – Потом, на обратном пути, я к тебе может, и загляну – добавил, видя возмущение на ее лице от такой бесцеремонности.

- А может курева хорошего желаете – бабенка тоже не желала отпускать клиента. Она ловко оббежала нашу троицу, и снова перекрыла нам путь. - Или девочек? – вытянула главный козырь из рукава.  

- Это ты, что ли девочка? – Рыжий громко заржал.    

- Могу и я – женщина и не думала обижаться. Наоборот,  она подошла к парню и уперлась в него своим пышным бюстом.

- Я еще не изголодался до такой степени – от нее разило потом и тем самым самогоном. Даже я учуял и ускорил шаг. Вступать в дискуссию мне совершенно не хотелось.

- Дык и получше найдутся – бабенка поняла, что на нее спроса нет.

- Женщина, тут, что окромя нас больше никого нету? – в разговор включился Семен. – Не видите, что мы спешим.

- Ишь какие – возмутилась торговка. – Я им и то, и се, а они ни в какую.  Что за народ пошел – плюнула нам под ноги.  

Хотела, было еще чего добавить, особенно в адрес, скалившего зубы Рыжего, но ее излияния были прерваны ревом моторов.  Громогласное тарахтение перекрыло даже шум базара. Все в раз примолкли, настороженно поглядывая в сторону тоннеля.

    На перрон выкатили сразу три дрезины. И это в то время, когда и одну машину повстречать большая редкость. Мы тоже остановились, напряженно всматриваясь.

- Да это же Кузьмич! Зуб даю, он – вдруг заорал Семен и кинулся в сторону первой дрезины. Рыжий, услышав о каком-то там Кузьмиче тоже не задумываясь, понесся следом.

       Когда я подошел поближе, мои парни уже радостно о чем-то разговаривали с парочкой мужиков, слезших с дрезины.

- Обходчик, это свои – замахал Рыжий, заметив, что я топчусь поодаль. – Автозаводские.  Они к нам едут. Представляешь?!

     - Но как вы узнали? – задал я вопрос бородатому мужику с шапкой ушанкой на голове.

- Земля слухами полнится – прозвучало сзади, и чья-то рука тяжело надавила мне на плечо. Настороженно оглянулся, но, увидев добродушную улыбку на лице подошедшего, тотчас успокоился.

- Сергей – мужик протянул мне руку для приветствия. Второй он все время поправлял слишком длинную челку, которая так и норовила упасть ему на глаза. – Мы с ВДНХ. А там – он указал на третью дрезину, возле которой копошилось еще несколько людей – Севастопольцы. Все, прослышав о вашей беде, собрали кто, что мог – я перевел взгляд на мешки, горкой возвышающиеся над бортами – и направили к вам.

- Но все же – не унимался я.

-  Мы к вам еще на Савеловскую с подмогой спешили – в разговор встрял еще один Автозаводчанин. Молодой, почти пацан.  С копной белых кучеряшек на голове, в промасленном бушлате, снятом с кого-то значительно большего размера, и наганом, засунутым за пояс.  Он тоже протянул мне руку. – Данила – пробасил юношеским, только недавно преломившимся голоском. – Но, не успели. А потом, сталкеры попробовали поверху подобраться. Там-то они и повстречались с одним из ваших. Он, когда на вас мутанты повалили, с перепугу совсем в другую сторону рванул. Так один и сгинул бы, если б не наши. Вовремя подоспели. Вот он и рассказал, где теперь вас искать. А на кольцевой мы и с остальными повстречались – он указал рукой на две другие дрезины. – Они тоже к вам, на Савеловскую, путь держали.    

      - Ты, что ли, Обходчиком будешь? – к нам подтянулись  Севастопольцы, и один из них обратился ко мне.

- Ну, я – мне лишняя реклама ни к чему, но и увиливать от ответа не хотелось. Тем более что средних лет мужичок, смотрел дружелюбно, а вид у него был далек от воинственного.  Он скорее напоминал школьного учителя, который в спешке покинул учительскую, а в класс так и не дошел. И теперь вот не знает, что со всем этим делать. Особенно с винтовкой, которая никак не вписывалась в его понятия о жизни.