Веилас Ат Каэледрэ так и не нашелся. Заговорщик — тоже.

Темные собирались в Чаше. Внизу ползал мелкий выползень с распухшим брюхом. На шее зверя были намотаны какие-то тряпки, поэтому он казался простуженным. О праздновании Светлого дня совершеннолетия было объявлено с утра, но никакие Светлые пока не появились, хотя вечер уже наступил. Темные перешептывались в недоумении. Неужели у этих Озерных жителей принято издеваться над мелкими выползнями? Вероятно — да. А в виду сложившихся обстоятельств и назревающей крупной дружбы между двумя народами придется терпеть это негероическое зрелище. Подданные Амалироса и здесь нашли, на что поставить. Ставки были безопасными: будет их Повелитель ради Светлых унижаться и убивать такую мелочь или все-таки откажется? Амалирос, наверное, был бы счастлив видеть списки ставок. Подданные были так замечательно запуганы, что больше половины подгорных жителей считали: в нынешних условиях Ар Ниэль Арк Каэль непременно уничтожит слабое и увечное животное, покрыв себя позором.

В Верхних Чертогах Фиритаэ и Элермэ попеременно утешали друг друга. Амалирос прислал разведчика. Разведчик принес письменные принадлежности и чистый свиток — писать признание на тему: «Как я подготовила побег младшего сына». Писать было нечего. Мать Повелителя плакала и уверяла Элермэ, что её младший сын Аэрлис никакой не убийца. Просто он чуть что — сразу в горло метит. Но потом, бывает, одумается и извиняется. Это со старшим Сыном вышло недоразумение — Аэрлис даже не успел извиниться, как уже получил приговор. Так что волноваться, в общем-то, не о чем. Сын, по её словам, был так рад возможности отправиться «в изгнание» вместе с Матерью, что должны были вмешаться те самые страшные Силы, чтобы он вдруг сбежал. Элермэ не находила утешения во вмешательстве Страшных Сил. Для начала, она в них не верила. Но прекрасно понимала, почему Мать больше всего переживает за своего младшего. Очередное преступление могло стать для него последним. Поэтому она тоже успокаивала Фиритаэ — делала вид, что верит в полную безобидность побега «деточки», который чуть не зарезал её ненаглядного Амалироса и в случайное исчезновение Веиласа.

Правители лично проверяли посты на нижних уровнях. Об исчезновении Сына Озерного Владыки еще официально не объявили. Но время шло, и отсутствие Веиласа все меньше напоминало простое совпадение. Наконец, Амалирос признал, что чего-то он, наверное, не учел и предложил начать поиски заново. Тиалас чувствовал себя беспомощным как никогда. За предложение пройти наверх и начать все сначала, он ухватился, как за единственную возможность сделать хоть что-то.

Ар Дэль и Правители отправились вверх по тайным проходам. Где-то там, на первом промежуточном уровне, было то самое место, где обрывались следы. Именно оттуда заговорщик предположительно отправился вниз. Действительно, как только они вошли в пыльный коридор, стали ясно видны отпечатки сапог разведчиков, которые прошли, держась стен. А по центру коридора… Ар Дэль поднес кристалл ближе к полу и уставился на то, чего раньше здесь не было — следы, ведущие обратно. Беглец шел босиком. Он возвращался тем же путем. Но здесь же имелась и цепочка следов его спутника — в сапогах. Следы сапог перекрывали следы босых ступней. Правители и разведчик понеслись вперед по проходу.

Амалирос ругал себя последними словами. Его провели как мальчишку. Аэрлис отсиделся и вернулся. И не один. Ар Дэлю даже не требовалось перечислять свои ценные выводы про сапоги, судя по тиснению на подошве — не местного шитья. Кто кроме Светлых в этом мире будет давить в коже узоры в виде плюща на подметках? Если все обойдется, пообещал себе Темный, он непременно спросит, какой там рисунок у Тиаласа? И зачем? То, что за Аэрлисом прошел Веилас, было совершенно очевидно. Ар Дэль, конечно же, сообщил, что Светлый не крался. Судя по смазанным следам, он почему-то шаркал ногами, но шел все время на одном и том же расстоянии от беглеца и дважды наступил тому на пятку. Амалирос прикинул и так и эдак. Получался только один возможный вариант — Веилас держал… нес цепь его брата. Тиаласу это понравилось. Но он не мог объяснить, как и все остальные, зачем его Светлый сын выгуливал по тайным проходам заговорщика на цепи.

Чем выше они поднимались, тем больше Темный удивлялся — стремиться наверх его брату было незачем. Повелитель начал догадываться о том, куда ушли эти два странных «гуляльщика». И он не ошибся. Правители и разведчик остановились у стены. Следы исчезали под ней и вели в то место, с которого начинались поиски — в «покои» заговорщика. Стражи были за ненадобностью отправлены отсюда в нижние коридоры, и в пустой неохраняемой комнате можно было творить все, что угодно.

Тиалас думал, что он уже подготовился к этому «всё что угодно». Но, как оказалось — не совсем.

Амалирос открыл вход и ворвался первым. Озерный Владыка не отстал и почти внес своего Правящего собрата в комнату. Жильцы «темницы» от такого шума не проснулись. Ни Светлый, ни даже Темный.

Отверстия в стене, из которого вынули штырь, больше не существовало. Штырь торчал на своем законном месте. Цепь, как и положено, начиналась от кольца и продолжалась до кровати. На другом конце цепи спал, прикованный за щиколотку Аэрлис. Под головой у него был тот самый, один из двух, приметный сапог Веиласа. Сам Веилас развалился в кресле в одном сапоге, обложенный со всех сторон валиками, подушками, покрывалами — обобрал узника. Амалирос подергал за цепь. Брат-заговорщик дернул ногой, но не проснулся.

— Ар Дэль, идите, шепните Ар Намэлю, что чуждые Силы… похищали Сына Озерного Владыки. Мы его уже нашли, но он погружен в… глубокий сон. Скажите, что мы уже приступили к спасению.

Тиаласу уже почти нравились эти вездесущие Силы. Особенно Озерного Владыку радовало, что сын — жив. Но для полноты счастья ему не хватало пробуждения сына и объяснения, как он оказался в таком месте и в такой компании.

Как только Ар Дэль скрылся в тайном проходе, Повелитель Темных еще раз внимательно осмотрел комнату, заглянул под кровать, ободряюще похлопал Тиаласа по плечу и изрек:

— Весь в Отца!

— Твой брат? — Владыка не видел повода для такого несвоевременного заявления.

— Твой сын! Кого первым пробуждать будем? Твоего отпрыска или мою проблему? — Темный взял кувшин с водой, и, видя, что переволновавшийся Светлый никак не сообразит в чем дело, решил начать не со своей «проблемы». Вода тонкой струйкой полилась в лицо Веиласа. — Давай, росянка болотная, просыпайся! Ты, смотри, какой упрямый… Тиалас отними у сына подушки, он ими пытается вытираться. Ладно, сейчас за шиворот плеснем, и сразу станет легче. Озерный, потри ему щеки, что ли… — Амалирос отправился в зал за водой, а Тиалас стал пытаться растрясти сына. Сын бесчувственно мотался у него в руках и выглядел совсем как тот, кто подвергся нападению неких Сил — глядя на такую бледность, вполне можно было и в Силы поверить. Темный вернулся с полным кувшином и продолжил начатое. — Давай, уши ему разотри, подергай, сделай с ним что-нибудь. У меня подданные собрались на его праздник, а он напился и спит.

— Он… что? — Тиалас не мог поверить, что достигший только сегодня совершеннолетия Сын, где-то напился. — Ты, хочешь сказать, что мой Сын и твой брат бродили по коридорам в поисках багрянки? Мой сын пил в компании заговорщика? Веилас!!! Вста-а-ать! — Когда надо Озерный Владыка умел кричать не хуже Повелителя Темных. Но такие надобности в Озерном Краю были из разряда чудес. Поэтому сын не опознал голос отца и, несмотря на второй кувшин воды, блаженно улыбнулся и попытался устроиться в кресле поудобнее.

— Стойкий мальчик… — Амалирос переключил свое внимание на брата. — Ладно, сейчас попробуем протрезвить этого недовыползня. С ним-то все ясно — почти пятьсот лет без капли багрянки наложились на недостаток пищи… а вот с чего твой Сын так упился, не понятно!

— Да он никогда в жизни её не пробовал. — Светлый не оставлял попыток и по совету Темного тер Веиласу уши. Веилас начал мычать и вырываться. — Кажется, помогает…