— Как он там себя назвал? «Былван»? Походящее название. — Разведчик держался за сетку, чтобы не упасть. Плоты двигались рывками.

Первый пробный прыжок, когда ветер как огромный кулак ударил в парус, выявил слабые места их речного флота. Веревка, которой был привязан второй плот, оборвалась. Мачта первого чуть не вылетела из креплений. Остановились, перевязали, перераспределили груз. Нэрнис уполовинил объем воздуха.

Плоты уже второй день, как хромые кузнечики, скакали вниз по течению Беноры. Поверх вещей, вцепившись в сетки, дергались и мотались обе девы, Ларгис и Расти. По берегу, то исчезая за перелесками, то появляясь на пустом берегу, мчался на несчастной кобыле Жры. Нэрнис на головном плоту пытался рулить ветром, направляя удары воздуха под нужным углом. На Жры он отвлекаться не мог и следил за его передвижениями по гневным репликам Ларгиса.

— Может, мы до моря пойдем с естественным ветром? А то он лошадь загонит. — Разведчик от этой чудовищной качки чувствовал себя отвратительно, но сознаться не мог — гордость не позволяла. Проявить вслух сочувствие к орку не позволяла она же. Оставалось только пожалеть многострадальную лошадь Жры.

— Естественный ветер у нас — встречный. Так что или вообще без ветра со скоростью течения, или вот так, как сейчас.

— Я бы шестом поработал… — Ларгис представил себе, что будет в море, где шестом уже не поработаешь. — А сколько морем от Пальдаса до Торма?

— За день можно успеть. На открытой воде не придется выбирать, где обходить мели, а где двигаться по прямой. Ларгис, не отвлекай, а то я посажу нас на какую-нибудь песчаную отмель, и мы будем барахтаться в воде, стаскивая плоты. — Нэрнис оглянулся. Вся компания имела лица разной степени позеленения. Похоже, попытка отыграть шесть дней была слишком смелой. Пусть будет пять, так уж и быть. — Ну, хорошо. Давайте обойдемся двумя шестами. И зачем, спрашивается, мачту делали?

Ларгис с облегчением взялся за шест. Посмотреть со стороны, так он всю жизнь только и мечтал, что плоты по рекам гонять. Год назад Разведчик даже думать не посмел бы о таком воплощении своего сокровенного кошмара — он, вода и качка. Но сейчас… впереди было нечто худшее — море. Сразу вспомнился самый отважный человек на свете — боцман Барз. Этот Барз такое про шторм рассказывал, и не про один, что кажется, они тогда с Ар Нитэлем даже лишнего выпили. Второй Разведчик, торговавший с ним трактир старого боцмана, тоже не любил зыбкую почву. А вода — она вообще не почва. Это — ужас какой-то, а не творение Создателя. Вот были бы кругом только маленькие ручейки и мелкие речки, пусть — много, но только не бескрайняя постоянно качающаяся стихия. Почти все подданные Амалироса море не жаловали. Мореходы среди Темных были редким явлением и вполне отдельной кастой, почти как разведчики. Лично Ларгис и с плота-то упасть боялся, а одно-единственное плавание по озеру вспоминал с отвращением. Ну, и как с таким бледным видом он будет выглядеть? Главное не сорваться, но и не делать вид, что — герой, а то спасать никто не кинется…

Таильмэ к исходу второго дня скачки на плотах начала любить всех лошадей и скучать по своему мерину. Даже кобыла Жры казалась ей совершенно очаровательным животным. Помыть, конечно, надо, а так — вполне милая лошадка.

Милая лошадка бежала по берегу рысью, напрягая последние силы. Пена изо рта валила клочьями, бока в мыле, но орк не собирался останавливаться. Хитрые и коварные эльфы шлепками уходили вниз по течению. Дорогу не всегда удавалось срезать. Впереди оказалось только две деревни. Обе они уже миновали. Поменять кобылу на что-нибудь свежее и резвое не было никакой возможности. Правда, еще оставались сомнения в том, что новая лошадь согласится иметь дело с Жры. Обычно животные при его приближении зверели и бесились, как будто их все слепни мира разом кусают. Потом, конечно, привыкали. Но на это нужно время.

Наконец, остроухие перестали прыгать. На пути оказался еще не до конца пересохший Пенрит. Жры спешился и поволок кобылу в воду.

— Смотрите! — Пелли всплеснула руками. — Утопятся!

— Ну, откуда он такой навязался на нашу голову? — Нэрнис еще вчера понял, что орк совершенно ненормальный. — Хотя, мне для армии командующий нужен…

— Армия! — Таильмэ выдохнула и сползла с кучи вещей. Пальцы свело, и от сетки она себя с трудом оторвала. — Зачем она вообще нужна? Почему вы с братом не прикончили всех этих тварей?

— Таильмэ, я уже объяснял. Так надо. Они же Вам теперь не мешают, в горы не лезут?! А нам с братом войско для дела нужно. Деморализованное, умеющее только копать канавы и строиться правильными рядами. Но большое. Из кого мы другую армию сочиним? Ларгис, объясните Таильмэ еще раз. Придется мне… кажется причаливать и спасать это… как его… в общем, лошадь, а орк как-нибудь уцепится и выплывет.

Пройдя слияние Беноры и Пенрита, плоты ткнулись в илистый берег, который совсем недавно был речным дном.

Жры честно собирался преодолеть мелководный приток. Если первую часть переправы он и его кобылка осилили с налета, то выбраться на сушу без посторонней помощи оказалось делом трудным. Лошадь увязла по стремена, потом по брюхо. Стоило ей только попытаться выйти на пологий берег, как бурая жижа провалилась под копытами. Лошадь и орк барахтались в грязи. Тонуть, конечно, не тонули, но и вперед не двигались. Один орк выполз бы как-нибудь плашмя. Но бросить лошадь он не мог — пешком потом за плотами не угонишься. И Жры настойчиво пытался вытолкать лошадь из вязкого ила. Но обессиленная кобыла не могла задирать ноги, как какой-нибудь свежий, породистый скакун и падала.

Нэрнис посмотрел на их усилия и понял, что если идти спасать животное с берега, то он попадет в ту же ловушку. Пришлось отвязывать первый плот и возвращаться вверх по течению. Будущий командир орочьей армии понятия не имел, какие замечательные качества проявил — упорство и глупость. Как раз то, что надо. Аль Арвиль завел плот в приток, подогнал поближе к барахтающейся парочке и швырнул орку веревку. Жры мотал головой и от веревки отказывался. При этом он делал вид, что вообще тут один и по своим делам. Имеет право. Еще бы удивленную рожу скорчил — «Ну, надо же, кого мы видим!?»

— Лошадь вяжи! — Светлый прямо-таки ощущал, что редкий орк нравится ему все больше и больше. Если заманить его за Предел и рассказать, как до недавних пор жили тамошние орки, собираясь съесть Таильмэ, то вполне можно получить не только упрямого, но и совершенно невменяемого Жры. А уж долговременная приверженность «светлым» планам, так и вовсе должна привести его в состояние буйной ярости — предательство как никак. Да еще какое замечательно! Редкое по сути и массовое по масштабу. Определенно, такой Жры был просто находкой. Пока несколько грязной, но если удастся выдернуть лошадь, то следом за ней слегка отмоется и сам будущий полководец.

С трудом, но удалось затащить лошадь на глубокую воду. Несчастная кобыла гребла как могла. Могла она, уже правда не очень. Жры собрался было утонуть, случайно от неё отцепившись, даже побулькал. Но инстинкт сказал свое веское слово, и гордый воин «вонявого» племени уцепился за край плота.

Таильмэ опять шипела. Ларгис, наблюдал, как к ним приближается плот, орк и его лошадь. Он успокаивал Темную Деву и призывал её слегка пострадать и потерпеть, обещая милости от Повелителя. Милостей обещалось не очень много. Если точно, то — одна. Но Разведчик умел уговаривать. Разве не милость, что Деву, нервную и не сдержанную, немедленно не отправят на выработки? Тут Ларгис слегка слукавил. Милость, конечно, но в Темных Владениях — самая что ни на есть обыкновенная. Женщин Амалирос на выработки не отправлял.

Когда Ар Тамгиль поинтересовалась, а за что её туда можно было бы отправить, Ар Туэль совершенно искренне нашел за ней шесть тяжких преступлений. Например, она совершенно непочтительно относилась к Аль Арвилю, а он — известно кто: кровный дядя наследников Повелителя. Двух сразу. Сестре Аль Арвиля Пеллиэ было выказано пренебрежение — два раза, неуважение — семь раз, а в пререкания Таильмэ вступала с ней четыре раза. То есть не с кем-нибудь, а с сестрой сразу двух родственников Повелителя. Попытка убить «мирного наемника» была названа преднамеренной, с целью помешать их важной миссии. Никаких возражений Разведчик слушать не желал. Ножи сами не летают, значит — преднамеренная попытка. Ларгис решил покончить раз и навсегда с брачными поползновениями Девы и оказать услугу члену Правящего Дома, то есть, Нэрнису. Поэтому озвучил то, о чем с Ар Тамгиль предпочитали не говорить. И сделал это в лучших традициях подозрительности. Он обвинил Таильмэ в попытке соблазнить родственника Амалироса, в личных коварных целях, разумеется.