«Твои знакомцы, господин Вустас Мильд и его кроткая женушка, благополучно добрались до наших очагов. Путешествие по морю благотворно подействовало на несчастного купца, и он без особых страданий перенес дорогу в карете от Вельбира до Будилиона. Сейчас господин Мильд чувствует себя вполне здоровым. Однако лечение нужно продолжать, ибо улучшение его состояния во многом связано с благотворным воздействием самого воздуха наших гор. Я не уверен, что в иной обстановке прибывающие изо дня в день силы не покинут его. Да и госпожа Мильд находит жизнь в Будилионе весьма приятной. Она близко сошлась с некоторыми из монахинь и проявляет большой интерес к работе в аптеке и заготовке кореньев. По слухам, некоторые из монахинь считают, что Модеста Мильд намерена совершить паломничество в Иртинский храм Эйван Животворящей и просить богиню о даровании ей дитя…»

И так — почти пять страниц аккуратного убористого почерка. Вроде бы пустяки, но Арчи улыбался, читая о монахинях и ученицах, о больных и о знакомых горных рыцарях.

«Все-таки мой настоящий дом — там, в Будилионе, — вдруг подумал молодой маг. — Только вести из дома так радуют».

Но еще больше места Пит эт-Баради отвел на рассказ о том, как исследовал присланную ему пыль с Троп мертвых.

Советуя Вустасу Мильду отправится в Будилион, Арчи оставил ему часть яда с просьбой передать магмейстеру эт-Баради. И вот теперь молодой некромант нетерпеливо скользил глазами по строчкам. Завтра он отнесет это письмо на кафедру, и они вместе с эт-Лотусом прочитают все еще раз — уже спокойно, обсуждая каждый из проведенных стариной Питом опытов, а кое-какие и повторяя.

Но сейчас Арчи спешил добраться до конца описаний. Он был уверен, что эт-Баради не стал бы писать столь подробно, если бы его работа не завершилась результатом. И вот, наконец, Арчи увидел слова: «К счастью, многострадальная мышь, которую я за седьмицу даже успел полюбить, осталась жива. С каждым днем она становится все проворнее и с большим и большим аппетитом грызет зерна и сырные крошки, которыми я ее угощаю. Клянусь, эта маленькая серая счастливица достойна того, чтобы ее кормить не хуже, чем на королевской кухне».

Арчи усмехнулся, представив, как злится старуха Гурула, наблюдая возню мужа с какой-то мышью. Но самое главное состояло в том, что теперь в руках у Арчи был рецепт противоядия, которое можно испытать на маршале!

Арчи сложил письма в кожаную папку, которую несколько часов назад всучил ему портной.

— Негоже такому уважаемому господину совать свои мудрые труды за обшлага или, что того хуже, в шляпу! — льстиво ворковал хитрый ремесленник. — Все профессора из Высшей школы магии ходят с такими папками! Не замечали? Ну что же вы, господин магик! Весьма модно нынче. Мой деверь, который их делает, вовсе не бедствует, заказов у него — хоть еще одного подмастерья нанимай!

В результате Арчи отдал целый золотой за совершенно не нужную ему вещь. Правда, посеребренные накладки, украшенные узором из виноградных листьев, и хитроумная застежка понравились.

Убрав со стола, некромант почесал в затылке и пробормотал:

— В конце концов — могу я себе позволить!

Твердо решив в ближайшее время, пока есть деньги, отвести Ланю в ресторацию на Дворцовой набережной, туда, где подают сыр «вэльзир», некромант погасил свет и лег спать.

И снова Арчи смотрел с перевала на Долину хорьков.

Вроде ничего не изменилось.

То же свинцовое озеро с плоскими берегами и сотни снующих зверьков.

Только над водой теперь высится раскидистый дуб. В том, что это — дуб, Арчи почему-то нисколько не сомневался, хотя листьев на дереве нет, а вместо желудей с ветвей свисают серебристые бубенцы. Между ними, словно паутина, натянуты тонкие нити. Такие же нити тянутся от дерева в небо и исчезают в слоях цветного тумана.

Арчи сел на собственный хвост и почесал задней ногой за ухом.

— Хотел бы я знать, что это, — пробормотал он. — Мои братишки завели дружбу с какими-то свихнувшимися пауками?

— Мы сами не знаем, — сказал неизвестно откуда появившийся «братишка» — вождь этого звериного племени. — Оно совсем недавно появилось. И все время звенит.

Арчи прислушался. Действительно — тихий, но неумолчный звон. Впрочем, довольно мелодичный и не раздражающий.

— Братьям это мешает? — спросил молодой маг.

— Нет, — ответил зверь.

Будь он человеком, то, наверное, равнодушно пожал бы плечами.

— Тогда пусть будет, — заключил Арчи. — Но что оно такое?

В этот момент одна из спускавшихся из тумана нитей задергалась, и звон на миг стал резким и тревожным.

— Я посмотрю, что там, — сказал маг и прыгнул в небо.

Скользнул вдоль светящейся паутинки, но вдруг замер, увидев спящего человека. Совершенно голый мужчина, свернувшись клубочком, лежал на облаке. Лица не видно — уткнулся в ладони. Тело опутывают такие же нити, как та, которая привела сюда Арчи. Впрочем, нет — паутинки различаются и по цвету, и по толщине.

Молодой маг присмотрелся: его ниточка заканчивалась у плеча спящего. Другие обвивали руки или связывали ноги.

Мужчина заворочался во сне. Нити покорно подавались вслед за его движениями, вытягиваясь и сокращаясь, но все так же опутывая тело.

«Бред», — подумал Арчи и проснулся.

В небе за окном переливались звезды.

«Это — тоже бред, — сам себе сказал молодой маг. — Вечером было пасмурно».

Арчи встал, подошел к окну, приоткрыл его. С улицы пахнуло холодом — но не промозглой сыростью. Морозный воздух пах снегом.

Арчи понял, что звезды — не плод его воображения, а реальность. За те несколько часов, что он спал, северный ветер успел разогнать тучи.

Сквозняк моментально выстудил комнату. Маг закрыл окно и для верности, чтобы не дуло, повесил на него свой старый плащ. Потом сел на холодный пол и поднял ногу — почесать за ухом.

Нет, все-таки удобнее это делать рукой.

Поднялся, ощутил, как стынут босые ступни, и забрался под одеяло.

В темноте, тем более плотной, что теперь в комнату не проникал даже свет звезд, хорошо думалось. Арчи деталь за деталью прокрутил в голове недавний сон.

Нет, не похоже, что это — правда. Арчи не собирался идти за Кром. Это всего лишь сон. Но что-то он должен значить. Что-то изменилось в Долине. Или в самом Арчи. Или в его окружении…

«Маячок! — мысленно хлопнул себя по лбу молодой маг. — Как же я мог забыть!»

Перед расставанием с Сатиным, когда они уже садились в нанятые любезным сыроваром экипажи, Арчи вдруг бросил в своего патрона вполне невинное заклинание. «Маячок» должен всего лишь сообщить тому, кто его поставил, когда на человека направлено магическое воздействие. Если кто-то попытается заворожить Сатина, то Арчи об этом узнает. Причем на заклинания, которые использует сам носитель «маячка», он не реагирует. Удобная штука…

«И опасная, — подумал Арчи. — Я — дурак. Дернуло же… Теперь каждый более или менее толковый маг может определить, что я проявляю к Сатину интерес».

Некромант заворочался в кровати, стараясь поплотнее закутаться в одеяло.

«Ну и демоны с ними! Все равно в ближайшие дни придется как-то выходить на маршала, чтобы всучить ему противоядие. Я сделал выбор — теперь буду за него отвечать».

Но хитрый хорек в душе мага продолжал досадовать:

«Это надо же — так подставиться!»

Такова уж натура этого зверя: пока возможно, он предпочитает, чтобы на него не обращали внимания. Скалит клыки только лишь когда оказывается загнанным в угол.

«К демонам, — отмахнулся Арчи. — Лучше прикинь, братишка, что подумала бы любая бабка-гадалка, если бы я рассказал ей, что мне снится мой патрон, причем в голом виде».

Внутренний хорек рассмеялся и рассыпался искристой пылью.

Единственный в Келе человек, с которым Арчи мог посоветоваться, был магмейстер эт-Лотус. По крайней мере, по вопросам преподавательской этики.