42

Целее будут 34

Согласен с пафосом заметки автора «Недостающая сторона» («ЛГ», № 28) – ценности, которые были реквизированы у православной церкви после революции, нужно возвращать настоящим владельцам.

2010-07-28 / Сергей КОТЛОВ 50

открыть 34

КОД ССЫЛКИ:

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,8 Проголосовало: 8 чел. 12345

Комментарии: 29.07.2010 17:52:47 - А Я пишет:

Реституция? Кому возвращать будем и что?

29.07.2010 02:05:02 - Вера Александровна данченкова пишет:

да. и реституция должна произойти и виновные должны быть наказаны. и нужно, долго и тщательно, разбираться в том, как тратились ценности страны (под предлогом оплаты "тракторов").

Театральная площадь

Место на Сахалине становится бойким

АВАНСЦЕНА

35-летний московский режиссёр Никита Гриншпун заступил на должность художественного руководителя Сахалинского Международного театрального центра им. А.П. Чехова (Чехов-центра) осенью 2009 года. На самой первой своей пресс-конференции сверхкардинальных изменений он не обещал, но осуществить кое-какие достаточно далеко заведшие – и театр, и его публику – планы счёл возможным. Сейчас, по окончании сезона, решившись посчитать его «цыплят», понимаешь, что жить в Чехов-центре стало значительно веселее, в первую очередь труппе. Актёры, которые молодого худрука не без трепета душевного, но неутомимо пародируют в капустниках, учатся жить, думать и развиваться в разы быстрее прежнего, приняв новый темп, и эта внутренняя динамика стоит дорогого. Перемена участи труппы ощутимо сказалась и на настроении широких зрительских масс, каждая премьера сезона вызывала яростные комментарии на интернет-форумах, в пылу которых не щадились лексика и эмоции. Более всего это коснулось трактовки комедии А.Н. Островского «На бойком месте», но об этом – чуть позже.

– Приехав сюда, я увидел: город небольшой, при этом в текущем репертуаре 25 названий, – говорит Никита Гриншпун. – Представляете, какой должен быть тренинг, какая должна быть форма, чтобы варьировать в течение месяца все спектакли текущего репертуара. И какого уровня должны быть постановки, чтобы они не умирали. К счастью, у театра есть определённые возможности для такой рокировки. Понимаю, что всё сразу не изменишь, но есть уже и плюсы в репертуаре: вижу разницу между тем, что было, и как играют сейчас.

За один свой год в сахалинском театре он успел многое: поставил русскую и советскую классику, детскую сказку, провёл лабораторию современной драмы, организовал масштабную концертную программу к Дню Победы, сильно удивив обилием наличествующих в Чехов-центре поющих актёров, и замахнулся на музыкальный спектакль, которым планируется открывать сезон 2010/2011.

Тут надо бы сказать, что Никита Гриншпун – сын и внук известных в России и в бывшем СССР режиссёров, продолжатель славной фамилии. Дед, Изакин Гриншпун, работал в знаменитом Одесском театре музкомедии. Отец, Юлий Гриншпун, широко известен постановками мюзиклов на сценах Одессы, Хабаровска и других городов. Так что с музыкой у молодого худрука Сахалинского Чехов-центра исконно тесные, родственные отношения. Тем более что он учился в РАТИ у Олега Кудряшова, чья мастерская работает в прямом синтезе музыки и драмы. И известным московской публике Никита Гриншпун стал после изящного музыкально-драматического спектакля «Шведская спичка», поставленного им со своими сокурсниками в Театре Наций.

А теперь – вперёд, к Островскому, в интерпретации молодого режиссёра.

Надо признать, что Островскому на сахалинской сцене – особенно в последние годы – не очень везло. И век постановок по его пьесам был на Сахалине, не понять почему, до обидного короток – едва пережив сезон, спектакли покидали репертуар. Но теперь возникло ощущение, что невесёлая эта традиция будет нарушена. И последняя премьера будет радовать и кассу, и массы не один год.

У Гриншпуна Островский получился очень лёгкий, ироничный. Никакой архаической «заплесневелости», хотя и бороды веником в наличии, и косматые тулупы. Но наряду с ними – бешеный темперамент, заданный постановщиком и с удовольствием «одушевляемый» на сцене полностью молодёжной актёрской командой. Действие несётся как песня, спетая на одном дыхании, – не успеешь оглянуться, а она уж «кончилась вся»… Комедию играют яркими, сочными красками, сохраняя оригинальный текст, но вывернув наизнанку смысл. Отчего так в клочья рвутся страсти, отчего так мечутся господа, проезжающие в поисках радостей, перца и соли жизни? Да оттого, что уж больно скучно всё и вторично. Очередное пылкое чувство не греет – всё это было, и почему бы не стравить меж собой двух достойных дам и не пощекотать нервы старому грозному мужу, который явно в своём доме не хозяин?..

А дом на сцене крас

ив и светел (сценография петербургских художников Фемистокла и Ольги Атмадзас). Придуманная ими многофункциональная деревянная конструкция в спектакле играет на все лады: оборачивается то банькой, в которой с эротическими вздохами охаживают друг друга вениками Непутёвый (Василий Бабаев) с Сеней (Константин Кузнецов), то подполом, куда так удобно закатать, как гоголевскую панночку в гробик, поднадоевшую пассию – Аннушку (Наталья Красилова). А ещё можно поддать громче музыки (в исполнении эстрадно-симфонического коллектива «Джаз-тайм» под руководством Владимира Киндинова), чтобы заглушить заунывные жалобы бедной, но голосистой девушки, погибающей в разбойничьем гнезде. А ничего страшного в обиталище Бессудного нет, уютное местечко с развесёлой, гостеприимной хозяйкой (Анна Антонова). И периодически являющиеся на сцену цыгане – камерный ансамбль «Дивертисмент» под управлением Натальи Лопатиной – скрашивают культурный досуг проезжающих. Даже мини-узкоколейку построили, чтобы вальяжно подавать дорогих гостей к разбойничьему гнезду Бессудного (Андрей Кузин).

Подгнило что-то в тёмном королевстве на постоялом дворе, и те, кого надо бы страшиться и порицать, достойны искреннего сочувствия, а тех, кто истово борется за любовь, хочется обойти дальней стороной. Уж больно любовь зла. Дамы у Гриншпуна вышли лихие, ухватистые, стоят друг друга – мужикам с ними не сладить, пляска с мокрыми тряпками у них сродни смертной дуэли (хореография Софии Лебедевой).

На программках жанр обозначен как «комедия о причинах упадка драматического театра». Прибегнув к дару А.Н. Островского – публициста, театрального и общественного деятеля, режиссёр вклинивает в любовно-разбойные сцены прямые цитаты из статьи драматурга с тем самым названием – «О причинах упадка драматического театра в Москве». Статья датирована 1881 годом.