На исходе злосчастного 1828 года он написал:

Как быстро в поле, вкруг открытом,

Подкован вновь, мой конь бежит!

Как звонко под его копытом

Земля промёрзлая звучит!..

Легли на бумагу в ту пору и иные «непечальные» строки и строфы – признаки наметившегося перелома в настроениях поэта. «Вообще, кажется, нет в нём прежней тоски», – сообщил жене в письме от 19 декабря (выделив слово «тоска») хорошо изучивший Пушкина князь П.А. Вяземский.

И тогда же, в конце декабря 1828 года или в самом начале января 1829-го, поэт, очутившись на детском балу московского танцмейстера П.А. Иогеля, впервые увидел юную Наташу Гончарову. Тут стал намечаться сюжет для другой поэмы.

Пушкин так никогда и не узнал о страннике, который приблизил развязку истории с «Гавриилиадой». А монах, сделав «христианское дело», бесследно исчез. «С тем он ушёл, и более его нигде уже не встречали», – клялись дворовые люди Митькова на следствии. Не поверившие им дознаватели всё же попытались найти составителя «прошения», однако предпринятые поиски не дали результатов.

Кому сон, кому явь.

Русская поговорка

III Весною 1835 года (предположительно в мае-июне) Пушкин написал балладу «На Испанию родную…» – сокращённое (в сто двенадцать строк) переложение поэмы англичанина Роберта Саути «Родерик, последний из готов». А чуть раньше (возможно, в начале мая, в Тригорском) он сочинил отрывок, как бы предваряющий «испанскую балладу» (под черновиком написано в скобках: «Родриг»). В Большом академическом собрании сочинений поэта помещена следующая редакция первых двадцати пяти стихов отрывка*:

Чудный сон мне Бог послал –

С длинной белой бородою

В белой ризе предо мною

Старец некой предстоял

И меня благословлял.

Он сказал мне: «Будь покоен,

Скоро, скоро удостоен

Будешь царствия небес.

[Скоро странствию земному]

Твоему придёт конец.

Уж готов<ит> ангел смерти

Для тебя святой венец…

Путник – ляжешь на ночлеге,

В <гавань> , плаватель, войдёшь.

[Бедный] пахарь утомленный,

Отрешишь волов от плуга

На последней борозде.

Ныне грешник тот великой,

О котором предвещанье

Слышал ты давно –

Грешник ждан<ный>

[Наконец] к тебе [приидет]

Исповедовать себя,

И получит разрешенье,

И заснёшь ты вечным сном».

* В квадратные скобки заключены строки и слова, зачёркнутые Пушкиным; в угловые – дополнения, сделанные редакторами Большого академического собрания сочинений.

Варианты чернового автографа стихов о явлении и речах неведомого «старца» в белых одеждах не имеют, что показательно, никаких смысловых разночтений с приведённым текстом.

В «предвещанье» некоего старца о «грешнике» современные учёные усматривают намёк на широко известное предсказание немецкой гадалки А.Ф. Кирхгоф, сделанное Пушкину в Петербурге в 1819 году. Та, в частности, напророчила молодому чиновнику, что «он проживёт долго, если на 37-м году возраста не случится с ним какой беды от белой лошади, или белой головы, или белого человека…». «Очевидно, весной 1835 года Пушкин почувствовал, – полагают И.З. Сурат и С.Г. Бочаров в новейшем очерке жизни и творчества поэта, – что приближается момент исполнения полученного им в 1819 году пророчества – момент, которого он давно и определённо ждал».

Другой пушкинист, В.А. Сайтанов, в статье «Третий перевод из Саути» (1991) пошёл ещё дальше. Он обратил внимание на принципиальное изменение Пушкиным сюжета английской поэмы (там Родрику во сне является не старец, а мать, которая предвещает герою победу). Учёный предположил, что отрывок «Чудный сон мне Бог послал…», не вошедший в беловую редакцию баллады, был «откликом на глубоко потрясшее Пушкина некое душевное переживание».

А почему бы и нет?

Иначе говоря, перед нами не просто вольный перевод из Р. Саути, не предчувствие («Пушкин почувствовал…»), а поэтическая версия пушкинской яви – натурального «вещего сна» русского поэта. Из всех описанных в произведениях Пушкина сновидений (Татьяны, Германна, Гринёва и прочих) данный сон, быть может, самый «нелитературный», сущий.

Остаётся сказать, что вскоре после «Чудного сна», в середине июня 1835 года, Пушкин с женой, детьми и свояченицами отправился на дачу Миллера у Чёрной речки. Наталья Николаевна и её сёстры Екатерина и Александрина погрузились в водоворот светских удовольствий. «В августе, по возвращении гвардии из лагеря, – вспоминал современник, – на Чёрной речке, на водах, давались еженедельные балы, куда собирался le monde élégant (изысканное общество. – фр.) и где в особенности преобладало общество кавалергардских офицеров». Среди кавалергардов, усердно развлекавших Natalie и «амазонок» Гончаровых, выделялся Жорж Дантес, француз на российской службе. Он имел успех в этом женском кружке.

О дальнейшем не будем распространяться: оно слишком известно.

Возможно, кто-нибудь, прочитав данные «мистические» заметки, решительно возразит: полноте, разве входили эти персоны в круг знакомцев поэта? Да и вообще иррациональные анонимы без имён и биографий, якобы определявшие судьбу Александра Пушкина, никоим образом не должны включаться в научный справочник. Ведь они – и монахи, и «старец» – всего-навсего фантомы, то бишь мглистые призраки, бесплотные тени.

Что ж, тени так тени. Тут скептики, пожалуй, правы.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Портфель "ЛГ"

Рисовалъ И.Я. Билибинъ

ХУДОЖНИК И КНИГА

А.С. Пушкин. – Сказки . Былины / Худ. И.Я. Билибин.– М.: Издательский Дом Мещерякова, 2010. – 128 с.: ил.

Ивана Яковлевича Билибина современники называли «первым профессионалом книги». Более того, он стал первым русским иллюстратором детской книги, взяв за основу самый популярный у юного читателя вид литературы – сказку.

Подготовив и издав в виде шести тонких книжек русские народные сказки, Билибин начал оформлять сказки А.С. Пушкина. Ведь Пушкин использовал хорошо известные во многих культурах народные сюжеты, которые не только превратил в литературные шедевры, но и вдохнул в них исконно русские настроение и лиричность. Именно эта «русскость» притягивала художника, который в своей графике стремился увлечь читателя красотой народного искусства, смело стилизуя мотивы лубка, вышивки, резьбы по дереву и книжной миниатюры.