И по завершению подмывания протри руку о землю или же о стену, затем тщательно помой ее».
Впрочем, многим из современных мусульман требования их религии кажутся чрезмерными. Некий неназванный сириец из числа обосновавшихся в России объяснил журналистке Наталье Городецкой, что из стран Ближнего Востока чаще всего уезжают те, кто больше не может жить в «тисках шариатских правил». «По шариату, чтобы просто сходить в туалет, надо в определенной последовательности сделать почти 120 движений, — привел он пример. — Но при современной сантехнике это излишне». (Верно говорит рекламный слоган туалетной бумаги Zewa: «В вопросах гигиены человечество шагнуло вперед значительно дальше, чем вы думаете».) А в России — необыкновенный «конфессиональный, национальный и социальный либерализм». Видимо, ещё и либерализм туалетный.
Обратимся теперь к «желтой вере». Догэн, один из патриархов дзен-буддизма, в XIII веке составил для монахов следующее наставление:
«Отправляясь в отхожее место, бери с собой полотенце. Помести его на вешалку перед входом. Если на тебе длинная ряса окажется, повесь её туда же. Повесив, налей в таз воды до девятой риски и таз держи в правой руке. Перед тем как войти, переобуйся. Дверь закрывай левой рукой. Слегка сполоснув водой из таза судно, поставь таз перед входом, Встань обеими ногами на настил, нужду справляй на корточках. Вокруг не гадить! Не смеяться, песен не распевать (олешевский Бабичев буддистом явно не был. — А.Л.)! Не плеваться, на стенах не писaть. Справив нужду, подтираться либо бумагой, либо бамбуковой дощечкой. Потом возьми таз в правую руку и лей воду в левую, коей хорошо вымой судно. После этого покинь отхожее место и вымой руки. Мыть в семи водах: три раза с золой, три раза с землей, один раз со стручками. После чего ещё раз сполосни руки водой».
А. Мещеряков, из «Книги японских обыкновений» которого позаимствована эта цитата, поясняет, что стручки, о которых идет речь, принадлежат дереву гледичия и обладают бактерицидными свойствами — потому их и использовали вместо мыла. Сам же тон инструкции кажется ему чрезмерно строгим, своей решительностью напоминающим суворовские наставления солдатам. Порядки в буддийских монастырях, при всем миролюбии буддизма как религии, были жесткими: если монах прерывал медитацию ради отправления большого или малого дела, за это его полагалось колотить палками.
Ну а что предписывает по части поведения в туалете христианская религия? Ничего не предписывает. Хотя на бытовом уровне каждый понимает, что туалет — место нечистое и если батюшка придет освятить вновь построенное жилище, то этот уголок он обойдет стороной, что ни в унитаз, ни в раковину нельзя сливать воду, в которой крестили ребенка, и что сортир не подходящее для молитв место. Еще со времен XVI века дошел анекдот (запечатленный и в назидательной картинке) о человеке, который, справляя большую нужду, стал произносить слова молитвы. К нему явился дьявол и дал взбучку, дабы отучить произносить святые слова где ни попадя.
Но вот что касается регламентаций, подобных иудейским или мусульманским, то нигде ничего хоть отдаленно близкого я не нашел, и, думаю, не потому, что плохо искал. Суть христианской религии иная: она апеллирует к свободе. В частности, именно с христианством связывает рождение самого понятия «свобода» такой глубокий философ, как Г.П. Федотов: «То христианское средневековье, которое было родиной всей нашей культуры, как отличной от культуры классического мира, было и родиной свободы».
Но не будем вдаваться в богословские материи. Согласимся, что именно христианство впервые дало человеку столь широкое поле для свободы выбора во всем, не исключая и поведения в туалете. Пожалуй, некоторые из крещеных этой свободой злоупотребили. В том числе и особы высокородные.
В фильме Бертрана Тавернье «Да здравствует праздник» меня в свое время поразила точная бытовая деталь: король-регент Филипп Орлеанский, имевший узнаваемое обаятельное лицо Филиппа Нуаре, прохаживаясь по дворцовому залу в окружении придворных и обсуждая с ними какие-то государственные дела, не прерывая разговора, извлек из штанов некий известный предмет и пустил прозрачную струю в серебряное ведро, проворно подставленное служителем. Вот оно, как это делали короли! В бытописательской точности этого фильма можно не сомневаться — работа высокого класса.
Деталей подобного рода старательно избегают коллеги Тавернье, мастера костюмных исторических полотен. Не помню, например, чтобы кто-нибудь изобразил королевскую свадьбу, на которой невеста была бы показана в окружении двух девиц, постоянно за ней следующих — одна с горшком, другая с салфеткой в руках, — чтобы вовремя предоставить эти необходимейшие предметы своей госпоже: именно так обстояло на торжествах по поводу коронации супруги Генриха VIII Анны Болейн.
Не помню, чтобы кто-нибудь показал «королевские приемы на горшке», которые ввел в обыкновение король Франциск I (правил с 1515 по 1547 год). Подобные приемы устраивала у себя и королева-мать Екатерина Медичи, восседая на декорированном ящике-стульчаке, внутри которого был спрятан горшок. Известно, что, когда умер её муж, она приказала сменить бархат стульчака на черный. Людовик XIV также был известен тем, что принимал посетителей, восседая на подобном троне. Не видел я в кино и Людовика XVI, принимающего клизму в окружении придворных, а таковое обыкновение он имел, причем и принцы, и министры, часами стоявшие вокруг него, почитали право при сем присутствовать за великую честь.
Знать тоже старалась не отставать от монархов. Выполняя заказы высоких особ, мебельщики изощрялись, изготавливая стульчаки в виде стульев, банкеток, письменных столов и даже книжных полок, богато украшенных деревянной резьбой, тканевой драпировкой, позолотой. Подражая высочайшим особам, особы менее знатные также вводили в свой обиход «тронные приемы». Сохранилось свидетельство французского хирурга: «Пока они в фаворе, мы подставляем им под трон горшок — чтобы потом, когда они впадут в немилость, вылить все их дерьмо им же на головы». Что в общем-то раньше или позже происходило — если не в прямом смысле, то в переносном. А потом и вовсе грянула революция. Кто знает, может, и потому, что французские монархи и нобили, справив нужду, не обращались мыслью к Господу…
Специалисты по истории Древнего Китая обнаруживают в его туалетных обычаях некие сходства с европейскими нравами, правда, времен гораздо более поздних. Знатные господа здесь точно так же не стеснялись отдавать дань естеству в присутствии слуг, используя с этой целью ночные бутыли из фарфора и бронзы, похожие на наши утки (для мужчин) и ведерки (для женщин). В хрониках упоминается о господах, принимавших друзей, сидя в туалете, а также имевших обыкновение там же читать и писать (ударение на втором слоге): хроникеры, фиксировавшие такого рода факты, восхищались усердием столь праведных государственных мужей. Вплоть да XIII века господа имели обычай отправляться по нужде в сопровождении служанки, несшей миску с водой и полотенце — помочь хозяину после совершенного помыть руки. Одна из таких девушек в результате этой процедуры стала супругой императора Чэна, правившего незадолго до наступления новой эры. В преклонные годы она с нежностью вспоминала о следе от укуса, оставшемся у неё на шее в день первой их встречи. Какие-то из важных господ, вроде чиновника Ши Чуна (IV век), злоупотребляли этим обычаем и держали в туалетной не одну, а десяток красавиц, готовых помочь гостю «переменить платье». Вот это уже вызывало осуждение окружающих. Что же касается упомянутого чиновника, то он вдобавок не стеснялся раздеваться перед девушками, на что они порой откликались нелестными замечаниями касательно демонстрируемых статей.
Впрочем, вернемся в христианские страны. Власти светские в них, так же как и религиозные, не слишком напрягали граждан по части поведения в туалете. Но тем не менее и в государственных бумагах есть настоятельные советы не забывать в нужный момент это сокровенное место. Вот фрагмент указа Петра I «О достоинстве гостевом на ассамблеях имеющем». Гостю, приглашенному в ассамблею, государь советует (читай — приказывает):
