– Извините… Знаете, ваш вид… В общем, черт знает что!.. – он в отчаянии махнул рукой и принялся торопливо засовывать топор в чехол. Наконец, справившись с застежкой, сел на камень.
Профессор цыкнул на своих, все еще хохочущих, сотрудников:
– Да тихо вы, юмористы! – и, обращаясь к парню, проговорил: – Мы, так сказать, потерпели кораблекрушение. Вчера наша лодка затонула, теперь идем домой…
Парень глянул на перекат, глухо шумевший в вечерней тишине, проговорил с насмешливым превосходством:
– Как вы умудрилась на таком перекате лодку утопить?
– Да нет, на этом перекате мы всего лишь плот потеряли, а лодка разбилась на перекате, который выше… Кстати, вы не представились… – профессор выжидательно посмотрел на парня.
– Василий, – поспешно проговорил парень, – начальник и организатор сей экспедиции. – Помедлив, крикнул своим: – Привал! Завтра идем обратно.
Туристы разом поскучнели.
– Чего это вы, напугались переката? – усмехнулся Павел. – Так ведь байдарки можно по берегу обнести…
Василий смерил его высокомерным взглядом, и назидательным тоном, как маленькому, сказал:
– Мы, вообще-то, через перевал собирались; экстремальный туризм, так сказать, маршрут высшей категории сложности. Но раз такое дело, придется вернуться…
– А мы что, вас об этом просим? – усмехнулся Батышев. – Мы что, при виде вас, носились по берегу и орали, как оглашенные; мол, спасите, помогите?..
– Но мы же не можем бросить вас на произвол судьбы…
Павел подумал, что, видимо, Василий прав. После второго крушения экспедиция попала, прямо-таки, в бедственное положение. Олег и профессор оказались разутыми. Батышев, видимо посчитав, что больше ничего не может случиться, весь день сидел на плоту разувшись, и не запрещал никому ни разуваться, ни раздеваться. Хорошо хоть к вечеру все надели свои штормовки, а то так бы и остались голышом среди тайги.
В разговор встрял Олег:
– А вы и не бросайте. Дайте нам продуктов немного, топор, лодку. Деньги у нас есть. Да лодку мы и вернуть можем. Вы же, когда обратно поедете, нашего города не минуете. Но, все равно, мы отдадим ее полную стоимость.
Мишка пихнул Олега ногой:
– Ты что, не видишь? У них нет лишней лодки. Да и нехорошо просить помощи, если в ней не нуждаешься. Ребята, наверное, несколько лет готовились, отпуска зарабатывали. Тут ведь месяца два нужно, чтобы пройти перевал, и спуститься по реке по ту сторону водораздела…
Василий смущенно забормотал:
– Ну что вы, ребята… Какие деньги?..
– Вот что, – проговорил Батышев, – нам ничего не нужно, только помогите плот смастерить. А то у нас топора нет.
– Как же так? Хоть продуктов возьмите!
– Нет, вы не в подмосковном лесу. Тут тайга, вам нужно каждый сухарь беречь. Разве что соли отсыпьте, а то рыба без соли плоховато идет…
– Как же можно…
Профессор раздраженно уставился на него:
– Ты лучше о своих делах думай! Знаешь, в какой район тащишь свою компанию?..
Эту ночь биологи провели с комфортом, спали в палатках, к тому же в спальных мешках, так что выспались на славу. Утром, общими силами, плот изготовили за час.
Батышев лежал посередине плота на куче тальниковых веток и травы. Опираясь на локоть, он смотрел и смотрел назад, пока туристов не скрыл поворот реки, тогда он тихо сказал:
– Хорошие ребята, но сугубо городские, и лучше бы не шлялись в такой глуши… В этих местах, по меньшей мере, три экспедиции бесследно исчезли…
А вскоре на чистой песчаной отмели Павел заметил четыре темных предмета. Сказал, указывая на них пальцем:
– Арнольд Осипович, мне сердце вещует, что там лежат ваши ботинки…
Когда причалили, и точно, обнаружили целехонькими ботинки и профессора, и Олега.
А на следующий день, вглядываясь из-под ладони в голубые горы, профессор вдруг сказал:
– А на черта нам плыть еще целую неделю? Если подняться во-он по тому распадку, перевалить невеликий перевал, то километров через двадцать будет большое село, из которого каждый день АН-2 летает в областной центр. Так что, уже послезавтра можем дома быть…
Павел спросил:
– А как же ваша нога?..
– Это ж не перелом, и даже не вывих… Два дня в лопухах полежала, и теперь терпимо, могу идти… Ну как, ребята?..
Михаил пожал плечами:
– А что? Рискнуть стоит… Что-то мне надоел этот экстремальный туризм. Только, рыбешкой надо запастись…
На другой день, спускаясь с невысокого перевала по долине невеликого ручья, они и натолкнулись на пасеку, где гостеприимный пасечник сутки потчевал их медом и медовухой, а потом подарил Павлу великолепный нож, изготовленный из самурайского меча.
…Сидя в своем самодельном шезлонге, и глядя в темнеющее небо, Павел думал, что и тогда, лежа в сельской больничке, он долго не мог вспомнить, какое отношение имеет к его положению Гонтарь. Вот, может, тогда он что-то и упустил, не сумел вспомнить? Пока врач ему не сказал, что возле больничной кухни крутится симпатичная лайка, Павел и не помнил, что это Вагай, и лишь потом вспомнил, что Вагай каким-то образом связан с Гонтарем.
По дорожке шла Ольга, подойдя, спросила:
– Ну, что, пьяница?..
– Я не пьяница. Просто, с друзьями отдохнули маленько на берегу. А в воскресенье, или в субботу с Денисом поедем… – и тут же осекся. Если его проследят, то с Ольгой и Денисом сцапают голыми руками.
До постели он уже еле-еле добрался, и только рухнул на перину, тут же провалился в глубокий, без сновидений, сон.
Наутро его разбудил нетерпеливый звонок в дверь. Не удосужившись натянуть штаны, кинулся открывать. Анна Сергеевна свято чтила приказ Павла: запирать дверь, даже если пошла до туалета. За дверью стояли двое парней с чемоданчиками. Один сказал:
– Лоскутовы здесь живут?
– Здесь… – Павел выжидательно смотрел на парней.
– Телефон проводить…
– Ага! Наконец-то…
Парни с любопытством разглядывали Павла, убогую обстановку квартиры. Но, видимо, работа приучила особо не любопытствовать. Один невозмутимо раскрыл чемоданчик, а второй вышел на улицу. Павел показал место в прихожей, куда подводить кабель. На улице затарахтел трактор. Мастер, ловко сверля дрелью дыру в полу, сказал:
– Вам повезло, тут колодец совсем близко и коробка в нем имеется, так что совсем не дорого вам обошелся телефон. Мы вам тут поставим распределительную коробочку, может из соседей кто захочет телефончик поставить. Вот и компенсируют вам часть затрат на прокладку кабеля…
Павел спросил:
– А нельзя ли сделать так, чтобы не видно было ввод?
– Почему ж нельзя? Можно… Только уж вам самому придется стену пробивать…
Павел весело воскликнул:
– Да запросто! – и помчался в сарай. Там у запасливого тестя имелся длинный, метра полтора, шлямбур.
Со шлямбуром и кувалдой Павел вышел на улицу. Узенькая канавка для кабеля была уже прокопана, трактор тарахтел где-то посредине улицы. Оказалось, до колодца вовсе и не сто метров, а не более двадцати. Павел приставил шлямбур к кирпичному фундаменту и принялся размеренно бить кувалдой. Поначалу одной рукой было трудновато работать, но вскоре шлямбур влез сантиметров на десять, и Павел принялся лупить от души, с плеча. Минут через десять шлямбур провалился.
Подошел второй мастер с бухтой толстого кабеля на плече, проговорил:
– Здорово у тебя получается, хозяин… Где пашешь-то?
– Да в писателях… – невозмутимо обронил Павел. – Книжки пишу…
Парень изумленно вытаращил глаза, прошептал потрясенно:
– Ни хрена себе… – и окинул взглядом мощные плечи Павла. Но быстро пришел в себя, сказал: – Лезьте в подполье, вытяните метра полтора кабеля…
Павел пошел в дом, залез в подполье, вытянул кабеля, как ему и было сказано. Вскоре туда залез и мастер. Работали они споро, хватко. Через отдушину было слышно тарахтение трактора. Вскоре тарахтение затихло вдали. Павел вылез из подпола, поглядел в окно, траншея была уже засыпана землей. Из подпола вылез мастер, ушел на улицу. Павел принес в прихожую телефон, потоптался, прикидывая, куда бы его пристроить. Самым удобным, оказалось, поставить на книжную полку. Он снял несколько книг, поставил телефон, полюбовался. Ну вот, теперь и ему можно будет форсить. Позвонит ему какой-нибудь из старых знакомых, а заранее проинструктированная Ольга и скажет, этаким светским тоном:
