Но ей вспомнились недавно сказанные им слова – он просил ее рассказать ему все. Сердце в ее груди болезненно сжалось. Она потеряет его, если он узнает всю правду.

– Уже наверняка пришло время обеда, – наконец произнесла она.

Том сел на куль с зерном и притянул ее за руку. Когда она попыталась сесть рядом с ним, он повернул ее так, что она оказалась сидящей вполоборота на его колене.

– Нам следует чаще вызывать друг друга на поединок, – сказал он, нежно обнимая ее.

Она засмеялась.

– Если мы каждый раз будем неожиданно исчезать, всем станет все понятно. – Она положила ладонь на его руку, лежавшую на ее бедре. – На турнире ты был великолепен. Можно было подумать – ты всю свою жизнь провел в тренировках.

– Тогда как ты больше упражнялась в рыцарских искусствах, чем я, – с улыбкой сказал он – Правда, по не зависящим от меня причинам.

– О да, – сказала она задумчиво, – и хотя я чувствовала удовлетворение от того, что добивалась поставленных целей, пусть и ценой утраты добрых отношений с братом, в глазах мужчин я практически превратилась в сквайра – не мужчина, но и не женщина.

– Ты только думала, что они не интересуются тобой. Им нравилось видеть тебя в этих узких штанах.

Она прижалась к нему.

– Но…

– Они выказали тебе свое уважение, признали твое мастерство.

– А ты?

– О, я тоже уважаю тебя. – Его рука скользнула вверх по ее бедру, под жакет. – Если не сказать больше…

Она шлепнула его по руке, и, прежде чем он смог убедить ее остаться, поднялась на ноги.

– Нам надо идти. Возникнут подозрения, если мы не появимся к обеду.

Они стояли, глядя друг на друга в слабом мерцающем свете факелов, их улыбки угасли. Очень нежно он взял ее лицо в свои теплые сильные руки и поцеловал в губы.

С болью в сердце она ждала, сама не зная чего. Объяснения в… чем? Она только что перестала шпионить за ним, она убила его брата и позволила, чтобы подозрения пали на него. Как она скажет ему об этом?

Она не могла. И повернулась, чтобы уйти.

– Я пойду первая, ты возьмешь факел. Если я хлопну дверью, это значит, что наверху кто-то есть и тебе нужно подождать, прежде чем выйти.

Поднимаясь по лестнице, она сделала вид, что не слышит, как он окликнул ее, изо всех сил сдерживая слезы. Сколько же это будет продолжаться – урывать минуты счастья, прятаться, скрываться от людей?

Сесили с подносом в руках шла туда, где располагались комнаты прислуги. Она кипела от возмущения и злилась на себя за то, что делает такую глупость. Сесили слышала, что служанка Мэри заболела. Дианы, которая всегда занималась больными слугами, нигде не было видно. Она наверняка была там, где состязались мужчины. Сестра демонстрировала всем полное отсутствие женственности.

Зря Сесили вызвалась отнести обед больной девушке – оказалось, что в главном зале не было лорда Баннастера, перед которым она и собиралась продемонстрировать свою доброту. Оставалось надеяться, что ее усилия не будут напрасными, что ему расскажут о ее добронравии.

Сесили не стала стучаться в дверь. Она вошла в комнатку Мэри и обнаружила, что та лежит на полу возле низкой кровати, как будто упала с нее. Лицо служанки было красным от жара, и хотя глаза у нее были закрыты, она невнятно бормотала что-то. Сесили с отвращением огляделась, но никого из других трех девушек, деливших с Мэри спальню, не было.

Сесили со стуком поставила поднос на стол, подошла к Мэри и встала, подбоченясь.

– Ты можешь подняться? – громко спросила она. Мэри едва слышно застонала. Издав страдальческий вздох, Сесили опустилась на колени, взяла девушку за руки и рывком потянула ее на себя, чтобы заставить сесть. Мэри резко навалилась на нее, и Сесили ощутила влажное тепло, исходящее от ее кожи.

Скривившись от отвращения, она обхватила служанку за спину и потянула вверх. Мэри кое-как поднялась на ноги, и Сесили смогла подтащить ее к кровати, а потом опрокинуть на нее. Но больная была беспокойна, что-то бормотала и отталкивала руки Сесили, которая пыталась укрыть ее.

– Нет, не дотрагивайтесь до меня! – слабым голосом просила больная, бессильно поднимая и снова опуская голову.

– Я, разумеется, не собираюсь больше трогать тебя.

– Мистрис Диана, вы спасли меня! – вдруг всхлипнула служанка, на короткое время открывая глаза. Она смотрела на Сесили, но словно не видела ее.

– Вот как? – неохотно полюбопытствовала Сесили.

Мэри заметалась. Сесили, увидев стоящий рядом тазик с водой, намочила в нем полотенце и провела им по горячей коже девушки. К ее облегчению, это, казалось, пошло больной на пользу.

– Они не найдут вас, мистрис, – бормотала Мэри в бреду. – Говорю вам, мы ведь покинули… земли Баннастера.

Сесили перестала дышать. Конечно, служанка бредила. Разве Диана когда-нибудь была в замке Баннастер? Мэри с трудом подняла руку.

– За то, как обращался с нами… он заслуживал смерти. Они никогда не узнают, что вы сделали, чтобы спасти меня.

– Кто заслуживал смерти? – потребовала ответа Сесили.

Но губы Мэри перестали двигаться, она, казалось, погрузилась в глубокий сон. Следующие полчаса Сесили протирала влажным полотенцем ее лицо и руки, надеясь снова заставить больную говорить. Неужели Диана убила кого-то в замке Баннастер? Сесили не могла оставить услышанное без внимания, если учесть опасные занятия, которыми увлекалась сестра. Но кто заслуживал смерти? Единственным человеком, который мог прийти ей на ум, был покойный виконт. Все знали, что он насиловал своих служанок, – хотя, возможно, многие из них надеялись, что он вознаградит их за уступчивость.

Но ведь Диана сказала ей, что в убийстве брата подозревали лорда Баннастера? А если он все время оставался лишь под подозрением, значит, убийцу так и не нашли?

Сесили выпрямилась, уронив полотенце на край кровати. Неужели это Диана убила виконта, чтобы спасти тамошних женщин от насилия? Прошло много лет с тех пор, как Диана на несколько месяцев отлучалась, чтобы погостить у подруги. С собой она привезла двух новых служанок, Мэри и Джоан. Именно тогда. Арчи возмутился ее поведением и отослал ее в Керкби-Кип.

На лице Мэри дрогнули ресницы.

– Мэри, – мягко произнесла Сесили, – я принесла суп. Хочешь поесть?

Служанка усилием воли собралась с мыслями и испугалась, увидев ее.

– Мистрис… Сесили?

Сесили улыбалась, снимая с подноса салфетку и ставя чашку к себе на колени. Она набрала в ложку бульона.

– Открой-ка рот шире.

Мэри послушно проглотила несколько ложек.

– Мэри, – заговорила Сесили, стараясь, чтобы голос не выдал ее заинтересованности, – где вы с Джоан жили до Керкби-Кип?

– Я… в замке, мистрис.

– Но в каком? Ты только что сказала мне, что некоторое время провела в замке Баннастер.

Девушка явно была слишком слаба, чтобы скрыть ужас, отразившийся в ее глазах.

– Я…Я сказала это?

– Не имеет значения, – с улыбкой успокоила ее Сесили, радуясь, что проникла в тайну сестры. – Должно быть, я не поняла.

Она была так счастлива, что прежде, чем уйти, скормила служанке половину супа.

– Отдыхай, Мэри. Позже я пошлю кого-нибудь присмотреть за тобой.

– Я… спасибо вам, мистрис.

Сесили опоздала к обеду, но это уже мало заботило ее. Она чувствовала себя легкой, как бабочка, счастливое будущее расстилалось перед ней. Она поставит Диану на место. Больше ей не придется наблюдать; как глаза лорда Баннастера снова и снова смотрят на ее сестру, тогда как она чувствует себя ненужной, злится и конфузится. Совсем как в детстве – не важно, насколько идеальной и прелестной была Сесили, родители больше любили Диану с ее мужскими замашками.

Теперь Диана перестанет поощрять лорда Баннастера, или ей придется иметь дело с последствиями.

После обеда Диана и Сесили открыли пакет, присланный к празднику их братом. На этот раз Арчи не забыл о них, он подарил каждой по ожерелью, пусть из простеньких камней, но Диана была благодарна, что о них вспомнили.