Листья ложатся, как завещания, Разводит стрелки судьба. Осень – это всегда прощание С бывшей частью себя. Только раз в год, в отрезок короткий, Близки небеса земле, Боль уплывает в парусной лодке, Тает в туманной мгле. Что-то в огне души догорело Вместе с сухой травой, ажется время страницей белой, Безжизненной, снеговой. И оттого, что осень умчала Все страсти, раскрыв крыла, Я вижу: в конце затаились начала, Как будто я умерла И светлой волной вливаюсь в истоки Молочной дальней реки, А рядом лишь звездный берег высокий Да лунные рыбаки… Цикл завершен, предсказания – узнаны, Призраком вьется туман, Вдруг наважденьем становится музыка, Медленно сводит с ума. Сад беззащитен: парад обнаженности, Ветви застыли в мольбе… Пронзительность сохранит в протяженности Память – открытый мольберт. От красоты мимолетно-болезненной Взгляд ускользает в зенит! Путь неизведанный в сферы небесные Долго, призывно звенит. И по струне перламутровой свежести Или по клавишам вод В медленное звучанье безбрежности Легок, как вздох, переход. Когда ты перестанешь сниться, Я все равно тебя найду! Мелькнешь проворною синицей В осеннем дымчатом саду. Иль, поведя пугливым глазом, Метнешься белкой между ног… Тебя во всех узнаю сразу, Ты никогда не одинок. Пространство скрутится улиткой, Разлуки – просто ерунда! Я восхищусь твоей улыбкой В подвижном зеркале пруда. Пусть вестью изменений скорых Тревожно ветви прозвенят, Но будет в них знакомый шорох: Напоминанье, голос, взгляд! Твой силуэт мелькнет внезапно, В аллеях облаком скользнет, И свежий предрассветный запах Меня по тропкам поведет. А то, сверкнув листком кленовым, Слетишь в ладони с высоты Стихом и откровеньем новым, В котором – непременно ты. И в каждом вздохе, каждом звуке Любви неповторимый след; Я к небу протянула руки, Чтобы сказать тебе: привет! Звенит дождь осенний, звенит монотонно… Л. Стафф Молодость! Дождь барабанит по крыше, Пляшет на нервах, предчувствием дышит, Жалобно бьется в холодные стекла, Даже тетрадь незаметно промокла… Осени отблеск огненно-рыжий Тает в туманах, становится блеклым. Что-то от одури и от диктанта: Так, пережив вдохновение, кантор Ловит в пространстве две связанных ноты, Творчества тайны трудны и бесплотны… Падают веером лживые карты, Вяжут сюжеты в туманах дремоты. Сыплет и сыплет мой дождик осенний, А в подворотне скандалит Есенин, Бледный, безумный, уставший от драки С тем человеком, чьи черные знаки В каждом поэте: и нет воскресенья! Только душа задохнулась во мраке. Ночь полоснула лазоревой шалью… – Ты ли, родная? С какою печалью? Скажешь, что хуже отчаянья зрелость, Все, что привиделось, ночью напелось, Скрылось жар-птицей за дальнею далью И не сбылось, как весною хотелось. Молодость! Миг иллюзорной потери: Снится за дымкой затерянный берег, Лодка плывет, устремляясь к покою… Я обниму тебя вольной рекою, Светлой рекою, сияющей, белой, Вдруг оказалось: раскрылись пределы И воплощается мифами млеко! Память раскрутится в прошлое веком И над великою бездной забрезжит Тихое слово, могущее Брейшит, Снова начнется творенье с молекул, Переполняя забвения бреши. А рыбаки уж раскинули снасти, Мечутся души… Какое ненастье! Сердце предчувствует час перебоя, Взлета над болью, над дымкой рябою… Молодость! Жертва единственной страсти, Я не уйду, я останусь с тобою… День сентябрьский в тающей дымке, Поцелуи ночного тумана, Свеж и звонок воздух осенний! Одиночества зверь полудикий Стал ручным. Прощаньям – осанна! Свет по листьям прозрачным рассеян. Я лечу по дорожкам и мимо! В тишину так легко углубляться, Исчезать – дух вольный, природный! Но горячим дыханьем любимый Не согреет кончики пальцев, Вновь озябнут – ветер холодный. В небе вспыхнет золотом пламя! Прошлым я давно не болею, Не грущу, не помню о многом. Нет уже никого между нами. На коленях – в желтой аллее — Без посредников – перед Богом… Ты уже вспоминаешься реже, Встречи ранят, но больше не жгут: Если чем, повзрослевшую, держишь — Осиянностью первых минут! Чья вина? Просто ворон накаркал, Или ты не сгодился в жрецы… Обнажаясь в Останкинском парке, Осень курит. Как дымны концы! |
