— Имя мое ничего не скажет вам, — немного подумав, проговорил светлейший. — Можно, пожалуй, называть меня Лесным эльфом — в честь отца, давшего мне жизнь, и оставившего этот мир. Да! Думаю, так будет правильно.

— Мы преступили закон, — немного помявшись сообщил гном. — Дама Света носит Браслет Наследников Плоти Владык — это раз. И второе — она наказала мага-учителя за смерть подростка-огра. Вот они нас и преследуют.

Наследник Лесного эльфа склонил голову несколько набок, словно любопытная птица, поблескивая глазами, недоверчиво улыбнулся Светлане:

— Ты наказала учителя-мага? И он не уничтожил тебя?

— Она уничтожила мага его же оружием, — с важностью, словно о собственном подвиге говорил, пояснил Бороман. — Это была огненная плеть и магия земли и воздуха — они погребли изверга навсегда.

— Ты владеешь приемами магов?! — теперь эльф распахнул миндалевидные глаза, и они стали почти круглыми, как в японских мультиках.

Светка замялась, не зная, что ответить. Врать не хотелось, и в то же время она горела желанием приукрасить собственные свершения. Внутри нее начались маленькие почти революционные действия между совестью и желанием похвастать. Истина все же победила.

— Знаешь, я как-то понять не могу, откуда что берется, — проворчала она, складывая руки на груди и блуждая взглядом по сторонам. — Но стоит мне разозлиться как следует — и вот, пожалуйста, начинаются всякие непонятности… Я даже не всегда могу представить, во что эта злость в результате выльется. Страшно становится иногда, — а вдруг вместо врагов нас с Бороманом куда-нибудь забросит или, того хуже — вовсе снесет с лица земли!..

— Ты учишься, — понимающе кивнул эльф и сделал приглашающий жест, указывая на едва видную тропинку, проявившуюся вдруг прямо у них под ногами — только что ее не существовало, а тут вдруг — рраз! — и вот она.

Светлане прогулка по лесу уже начинала казаться заурядной вылазкой за грибами: ну, природа, деревья вокруг, птички чирикают, корни под ногами попадаются. А эльф… Подумаешь, невидаль! Она тут только эльфа и не видела.

Она успокоилась и шла следом за новым знакомым, указывавшим путь. А спокойствие, как известно, всегда считалось палкой о двух концах. С одной стороны — доверие крепляет взаимоотношения, позволяет завязать дружеские связи и иногда примирить непримиримые стороны. А с другой — позволяет схватить себя за горло даже самой малой опасности. Как правило, в капкан попадаются абсолютно уверенные в себе особи — будь то человек или животное. Стоит только почувствовать себя в полной безопасности — как ты, собственно, попался.

А тут еще сказалась усталость, истосковавшиеся по уюту мышцы ныли, требуя внимания и покоя. И думалось: вот сейчас мы придем в тихое и спокойное место, дом, где нас накормят сытным ужином, предложат уютный ночлег с теплой постелью, а может быть и вечерней ванной — она так давно не мылась!

На этой благостной ноте Светку и схватило дерево. Сначала-то она просто споткнулась, вернее, думала, что просто споткнулась из-за собственной невнимательности — с кем не бывает! Почти падая, уцепилась рукой за ветку и очутилась в плену. Корень цепко держал ее за лодыжку, а ветка, к которой тянулись другие ветви, пребольно схватила за предплечье. Светка попыталась отбиваться кистью руки, испуганно молотя ею в воздухе, но деревяшке ее телодвижения нисколько не повредили. Любопытно, но ее исчезновения спутники вовсе не заметили — оба ушли вперед, мило болтая о своем, гномье-эльфьем. А когда девушку связали лианами по рукам и ногам, она от неожиданности и обиды на собственное бессилие обмякла и заплакала, вися в воздухе. Ветви тут же выбросили отростки с бутонами и иголками — длинными, как у сосен. Отростки потянулись к Светке и стали медленно впиваться в тело, едва соприкоснувшись с кожей. Жгучая боль стала растекаться по Светкиным жилам, отчего-то перестало хватать воздуха, легкие парализовало, сковало все члены, и она поняла, что даже закричать не сможет. Широко раскрытыми глазами Светка наблюдала за медленным процессом превращения верхней части собственного тела — ниже она уже не видела — в зеленую ветвистую куколку. Существенная разница заключалась в одном — из этого толстого зеленого червяка бабочке появиться не суждено. Она ощутила острый укол в сердце, сердце затрепетало и стало биться тише. Затем пронзило позвоночник в области копчика, тонкой иглой прошило мочевой пузырь, разрывая ткани, на мгновенье темнота застлала собой окружающий мир — и она потеряла сознание, успев подумать: "За что?"

* * *

Наверное, именно так умирают праведники. По крайней мере, она что-то слышала, как некоторые чувствительные особы рассказывали о пребывании в раю и возвращении оттуда. Вспышка света, яркого, но совершенно не слепящего, а словно бы ласкового и обволакивающего. Тело потеряло вес, воспарило в неведомые измерения не небо, наше, мирское, не в космос, а в какую-то светлую и любящую субстанцию, мгновенно сделавшую Светку счастливой, как никогда прежде. Словно магнитом ее вознесло еще выше, и она узрела Светлый Лик, мягко, любяще улыбающийся ей навстречу. "господи! — возопила Светка, почему-то пугаясь. — И как они теперь там без меня?" Лик невероятным образом заглянул ей в самую душу, словно проверить хотел, истинно ли она думает о том, что говорит, и ответствовал: "Хочешь вернуться, чтобы завершить начатое? Но потом можешь не попасть сюда". "Да! Вернуться хочу". "Хорошо". И безмерное счастье закончилось. Полет в море блаженной невесомости сменился адской тяжестью и ломотой во всем теле. Мышцы просто выворачивало наизнанку, и она открыла глаза.

По-кошачьему зеленые зрачки с тревогой смотрели на нее. У раскрытого рта ее зависла деревянная ложка с приятно пахнущей травянистой настойкой. Совсем рядом, повернувшись спиной, сидел Бороман, его плечи содрогались. Прислушавшись, Светка догадалась — он плачет!

— Эй, — Она думала, что закричит, но смогла воспроизвести лишь тонкое шипение. Однако гном услышал и оглянулся с осторожным вниманием. — Кто… Зачем…

Эльф приложил палец к губам и улыбнулся, взгляд его потеплел.

— Тебе нужно сохранять силы. Напало дерево-людоед. Их давно не встречалось в лесу. Это выжило. Они пьют кровь, чтоб продлить свой род — иначе не могут.

— А спасла тебя, к стыду моему, — вмешался Бороман, нисколько не стыдясь слез, стекающих по щекам, каплями нависших на усах и бороде, — некая тень. Пока развлекались беседой, она появилась перед нами и заставила повернуть обратно, чтобы извлечь из объятий монстра. Мы успели вовремя — еще немного, и ты бы безвозвратно погибла. Братец Эльф спас тебя целебной силой трав.

Тот улыбнулся кончиками тонких губ: "Подобное лечится подобным".

— Ага! Расскажи, как ты лечишь чем-то иным! — расхохотался гном, мигом приходя в благостное расположение духа. — У тебя же все — сплошная трава!

"Подружились", — светло вздохнула Светка. И тут она вспомнила темноту, мелькнувшую перед глазами в последний миг, сопоставила с рассказом Боромана и ее осенило — Серый Ужас! Тень, призванная убивать, спасла ей жизнь! Где-то глубоко в душе (некоторые специалисты утверждают, будто она обитает в человеческом организме на уровне солнечного сплетения) зародился светлый восторг, выплеснувшийся из глаз слезами благодарности. Она тихо-тихо, так что услышал наклонившийся к самым ее губам эльф, произнесла: "Спасибо тебе, Тень"… Светлейший удивленно поглядел на больную, а она увидела, как на долю секунды рядом с ним вновь мелькнул и исчез размытый серый образ. "Я дружу", — послышалось ей в шелесте листвы над головой. "Я счастлива быть твоим другом", — ответила Светка.

Отлеживалась она еще сутки. Эльф отпаивал ее удивительными настойками и отварами, одни из которых бодрили и придавали силу духа, другие навевали, как Оле Лукойе со своим волшебным зонтиком, красочные и умиротворяющие сны, а третьи давали ощущение легкой сытости. Гном запретил вставать, пока "не станет легче", причем, когда случится выздоровление он толком не понимал, целиком полагаясь на собственную интуицию.