То, что не удалось ни Николаю II, ни Керенскому, ни Горбачеву, удалось сделать Борису Ельцину — а именно создать конституционный строй. Способность России, опирающейся на демократию и действующую, хотя и недоделанную, рыночную экономику, противостоять ударам судьбы представляется намного выше, чем в предыдущие кризисные годы. Хотя бы потому, что и верхам, и низам есть что терять и уровень мотивации в пользу сохранения устойчивости системы гораздо выше, чем при Николае II или позднем М. Горбачеве. Однако в области экономической политики Россия все еще находится в первой половине XX века. Российская политическая система намного современнее, чем система экономическая. Необходимо восстановить синхронность развития экономической и политической систем.
Нынешний кризис должен сыграть примерно ту же роль, какую сыграл в США кризис 1929 года — т. е. положить конец стихийному капитализму и открыть эру более эффективного государственного планирования. Альтернатива этому — потеря самостоятельности и превращение в клиента одного из внешних планирующих центров — будь то Вашингтон, Брюссель или Пекин, возможно с потерей человеческих ресурсов и территорий. Или планируете вы, или планируют за вас. Других вариантов нет.
В 1980 — 1990-х годах существовали мобилизационные стратегические запасы и огромный оборотный капитал промышленности в натуральной форме. Советская экономика очень медленно оборачивала произведенные материальные средства, и всегда оставались безразмерные запасы сырья и незавершенной продукции. Огромные средства были вложены в обеспечение группировок советских войск в Восточной Европе. Все эти ресурсы уже распроданы и разворованы. Материально-вещественной подушки больше нет. Все, что может подстелить Россия, чтобы смягчить Удар, — это доллары и золото. Но при обесценивании доллара и падении цен на золото эти ресурсы превратятся в фикцию. Реальных ресурсов у нас может и не найтись.
Казалось бы, до полной и всемирной победы западного социализма с Америкой во главе остался один шаг. Разгромить одну за другой «страны-изгои», выкрутить руки «зазнавшемуся» российскому руководству и «сдержать» коммунистический Китай.
Брежневскому руководству в конце 70-х годов тоже казалось, что по достижении потенциала MAD[29] стабильность достигнута. Но уже всего через 15 лет после этого система стала рассыпаться. Кто знает, что будет в предстоящие 15 лет, сохранится ли система централизованного глобального планирования, построенная Америкой, или мир родит что-то совершенно новое?
Есть ли альтернатива миру, иерархически планируемому из одного центра? Да, теоретическая альтернатива есть. Систему централизованного глобального контроля за распределением ресурсов может сменить система вывернутой иерархии — в которой «верх» и «низ» меняются местами, в которой иерархия превращается в платформу и в которой КАЖДЫЙ имеет право голоса. Планирование в интересах ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, а не только в интересах самоназначенных лидеров. Глобальная демократия, а не право голоса в соответствии с имущественным цензом в духе XIX века.
Гегемония американской бюрократии уже подтачивается новым поколением внутри самих США, европейскими антиглобалистами, транснациональными корпорациями, всемирными религиозными движениями, иранской фрондой, китайскими товарами, кремлевскими политиками.
Какое место сможет занять Россия в рождающемся новом мире? Самый очевидный способ добиться исторического провала — это пытаться копировать современный Запад.
Пока мы его копируем, поезд уходит вперед и относительное отставание не только не сокращается, но и увеличивается. Китай, в отличие от России, не копирует — он строит заводы, превосходящие западные. Китайские студенты в любом университете мира — лучшие. Они не отказываются от своей культуры, наоборот, навязывают ее миру вместе с деревянными палочками и бумажными фонариками. В этом виден отблеск будущего — глобализация доступа к технологии и национализация культуры и политики. Достижение локальных, частных целей путем опоры на глобальные возможности. Культурно-политическое многообразие на основе экономической унификации и интеграции.
Россию с ее анархией и глобалистской философией невозможно поставить в строй оскопленных европейских княжеств, отказавшихся от глобальных амбиций под давлением сверхдержав. В России люди разочарованы в идеологиях и способны сокрушить любой тоталитаризм своим неприятием правил и невключением в игру. Даже если новая российская буржуазия и постарается слиться с «европейской элитой», остальное население вряд ли их поддержит.
Неожиданно для самой себя Россия стала бастионом хаоса на пути западного централизованного порядка. Может повториться ситуация начала XX века, когда не самая развитая страна дальневосточной Европы вдруг стала радикал-пионером мирового общественного прогресса. Но для этого нынешний нарастающий хаос должен породить новый порядок, адекватный будущему.
Понятно, что нам приходится восстанавливать разрушенное кризисом 1980—1990-х годов, но важно не слишком увлечься этим. Главной экономической фигурой XXI века будет все же не государство, не корпорация, а коммуна, команда индивидуальных изобретателей-предпринимателей, имеющая свободный доступ к глобальным ресурсам технологии и торгующая на глобальном рынке. Это будет новый строй, силу которого Россия уже почувствовала с приходом «новых русских», которые, в отличие от их карикатурного изображения в СМИ, в массе своей представляют группы предприимчивых людей, получивших хорошее образование еще при советской системе. Их энергия не была должным образом поддержана государством, да и сами они, выходцы из голодного общества всеобщего дефицита, мгновенно погрязли в гиперпотреблении и социальном эгоизме. Но придут новые люди, еще лучше образованные и лучше организованные.
Надо вовремя понять, что госкорпорации социалистического образца не смогут расти вечно. Они наткнутся на естественные пределы роста: некоторые стабилизируются, некоторые разрушатся. Но их нынешнюю доходность нужно суметь конвертировать в более конкурентное и свободное будущее. Необходимо скачкообразное повышение качества образования в России, по масштабам не уступающее ликвидации безграмотности в 1920—1930-х годах. Иначе нынешние китайские и стэндфордские студенты не оставят нам никаких шансов.
Западный социализм, как и любой другой, управляем бюрократией. При социализме даже дворник — член бюрократической организации — номенклатура. Если мы так рвемся на Запад, пустят ли нас в эту бюрократическую организацию, а если пустят, то на каких условиях? Почему индийский дворник в Чикаго зарабатывает, точнее сказать, получает, в десятки раз больше, чем точно такой же дворник, но в Калькутте? Квалификация у него такая же, инструменты не намного прогрессивнее. В чем тут дело? В Чикаго законный иммигрант становится членом системы, и на его долю выделяется кусочек продукта, заработанного корпорациями «Боинг», «Микрософт», на него падают зеленые бумажки, эксклюзивным правом печатания которых обладает Великая Американская Бюрократия. Он приобщается к Благам Системы, приобщается к номенклатуре. Дело не в производительности и даже не в технологии, а в организации общества и экономики. Да, нам необходимо застолбить достойное и выгодное место в мировой экономике и в мировом сообществе, но мы должны понимать, что в экономике социализма хорошо получает не тот, кто просто хорошо работает, а тот, кто плюс к этому занимает хорошее место и хорошо договорился. На сегодняшний день наши переговорные позиции в системе зависят не только и не столько от нашей экономики, сколько от состояния наших ракет и ядерных боеголовок. Поэтому деньги, вложенные в собственную армию, дадут нам большие чисто финансовые дивиденды, чем деньги, вложенные в иностранные спортивные клубы.
Членство России в престижных международных организациях — от Совета Безопасности ООН до G8 — обеспечили не страны-лидеры в лице их лидеров без галстуков, а постоянные друзья России, ее армия, авиация, флот и примкнувшие к ним ракеты. Большая Бомба, созданная по команде Сталина и изобретенная Сахаровым и другими советскими технократами, удержала в свое время Америку от лобового столкновения с СССР и до сих пор обеспечивает России места в самых престижных мировых клубах.
