– Успею, если потребуюсь Арианн. Но кто сказал, что смертельная опасность грозит моей даме? Если и возникнет какая-либо трудность, она коснется кого-то другого. Арианн никогда не стала бы скрывать собственные тайны.

– А-а, понятно. В опасности жизнь кого-то другого. Ну, тогда все в порядке.

Ренар свирепо глянул на него:

– Туссен, ты нарочно провоцируешь. Опасность никому не грозит. У Арианн есть мое кольцо. Все, что от нее требуется, это воспользоваться им и вызвать меня.

– Если только сия дама не слишком упряма.

Ренар зашагал прочь. Интересно, когда именно тот усвоил противную привычку говорить ему именно то, что он не желает слышать?

Ренар задержался у дверей конюшни, украдкой бросив последний взгляд на залитый солнцем город и порт. Вполне вероятно, что, как говорила старая Люси, он накликает несуществующую беду. Он никогда не видел места, которое выглядело бы так безмятежно, как остров Фэр в этот ясный летний день. В какой переплет нужно попасть его даме, чтобы он вернулся?

Арианн, перекинув корзинку через руку, возвращалась по улице, ведущей к монастырю. На этот раз Ренар действительно уехал. Задержавшись у кузницы, откуда была хорошо видна гостиница, она наблюдала, как Ренар, собираясь в путь, садился на коня. Какой-то момент Геркулес бушевал, вставал на дыбы, пытаясь сбросить седока.

Это была борьба между двумя сильными существами мужского пола, равными по упрямству и силе воли. Но, в конечном счете, Ренар, натягивая стремена и поводья, одержал победу и направил коня по дороге, ведущей на материк. Следом на гнедом мерине скакал грозный на вид старик.

Арианн надо бы быть довольной, освободившись от нарушившего покой присутствия Ренара. И все же очень странно: на улице привычная суета, те же краски и шум, однако почему-то остров стал казаться более пустынным.

Арианн попыталась стряхнуть с себя грустное ощущение, но тут сердце забилось чаще – позади послышался топот копыт. Невольно подумалось: «Ренар». Ей надо бы знать, что он никогда не сдержит обещания оставить ее в покое. Но ее опасение – или надежда – исчезло, когда она увидела, что это не граф, а отряд из полудюжины всадников.

Она отпрянула назад. Взмыленные лошади, казалось, проделали долгий трудный путь, всадники в пропыленных накидках выглядели не лучше. Старший отряда внезапно поднял руку, осаживая эскорт. Он повернулся в седле, при этом накидка откинулась, открывая ярко-синий мундир королевского гвардейца.

У Арианн пересохло во рту. Ей хватило присутствия духа, чтобы отойти в тень между двумя лавками. Командир отряда поворачивал коня, острым взглядом окидывая улицу. Повелительно поманил к себе кучку женщин, таращивших глаза на него и его солдат. Большинство жались к аптекарской лавке, но мадам Элан, жена гончара, женщина кокетливая, положив глаз на командира, не спеша подошла к отряду.

Изо всех сил напрягая слух, Арианн ловила обрывки фраз.

– Ищем… беглого каторжника. Опасный человек. Молодой, крепкого сложения, темно-русый, бородатый, возможно, ранен… живым или мертвым по указу короля.

Арианн в отчаянии прижала руку ко рту. Несмотря на все эти слова о беглых каторжниках, она была уверена, что эти люди преследуют капитана Реми. У нее также не было сомнений в отношении того, кто их послал. Не король, а королева. Темная Королева.

Дрожа от ужаса, Арианн попятилась назад, пока не вышла в проулок позади лавок. Потом пустилась бежать к монастырю Святой Анны, словно от этого зависела ее жизнь.

Откройте именем короля!

Звонил монастырский колокол, с ним сливался оглушительный стук кулаков по монастырским воротам. Под эти нетерпеливые звуки монахини разбегались врассыпную, словно выводок перепуганных цыплят.

– Спокойно, дочери мои, – приказывала Мари Клэр.

Арианн удивлялась, как это аббатисе удавалось сохранять спокойствие. Ее собственное сердце бешено стучало в груди при виде того, как Шарбонн, взвалив через плечо, несла обвисшее тело капитана Реми с безжизненно болтающимися за ее спиной руками. Напрягаясь под тяжестью, эта большая сильная женщина притащила его к ожидавшей повозке и погрузила на наскоро постеленную на грубых досках постель.

Арианн вспрыгнула на повозку рядом с Реми, молясь, чтобы не открылась его рана. Ночью капитана лихорадило, но сейчас, когда королевские гвардейцы шумно требовали впустить их в монастырь, мало что можно было сделать. Может быть, к счастью, молодой человек был без сознания.

– Мы так его погубим, – сказала Арианн, прикладывая к горячему лбу смоченную уксусом салфетку. Аббатиса накрыла его одеялом.

– Ерунда. Он крепкий малый. – Мари Клэр аккуратно подоткнула одеяло. – А что было бы, если бы он остался здесь? Даже при моем влиянии эти шуты вполне могут обшарить весь монастырь.

– Они всем говорят, Мари, что он беглый каторжник. Если солдаты схватят Реми, не исключено, что у них есть приказ убить его на месте.

– Вполне возможно. Поэтому мы должны сделать все, чтобы он не попал в их руки. Шарбонн проедет через виноградник к лесной дороге: там более тряско и далеко, но больше шансов избежать встречи с солдатами.

– А как насчет вас, Мари? – спросила Арианн.

– Да сохранит Господь тебя, дитя. А я крепкая старая чертовка. Мне не впервой принимать вызов. Что эта жалкая кучка солдатиков в сравнении с архиепископом? К тому же, как только капитан Реми уедет, монастырь будет более или менее в безопасности.

Мари Клэр с помощью Арианн тщательно расправила сено, укрывавшее недвижимое тело капитана.

– Я постараюсь, как можно дольше задержать гвардейцев здесь, в городе, – сказала она. – Надеюсь, что мы сможем найти капитану более надежное укрытие. Совсем не хочется, чтобы ты перевезла его в Бель-Хейвен.

Арианн страшно не нравилась перспектива ввязывать в это дело Габриэль и Мири. Но бессмысленно сокрушаться о том, чего не в состоянии избежать.

– Другого выбора нет, Мари, – возразила она. – К тому же еще ни одна душа не могла найти нашу потайную мастерскую, а там, внизу, есть маленькая комнатка, где я могу поставить раскладушку. Она не раз служила тайником. Двоюродная бабушка Евгения часто давала убежище несчастным женщинам, бежавшим от жестокого обращения мужей.

– Одурачить нескольких пьяниц – не то же, что разогнать роту королевских гвардейцев. Хотелось бы, чтобы твой Ренар был здесь со своей новой шпагой.

– Он не мой Ренар. А откуда вы узнали?

– Когда кто-то устраивает на городском рынке такое представление, не требуется много времени, чтобы новость разнеслась по всей округе. Знаешь ли, как раз теперь недурно было бы испытать силу того перстня.

Мари Клэр мрачно улыбнулась, стараясь превратить свои слова в шутку. Арианн машинально пощупала висевшее под платьем кольцо, потом отрицательно покачала головой:

– Граф покинул остров. К тому же положение не улучшится, если даже Ренар прискачет, размахивая шпагой, и примется крушить все вокруг.

– Пожалуй, да. Хотя, моя дорогая Арианн, небольшая взбучка иногда может быть весьма полезной.

Шарбонн взобралась на облучок и дала понять, что пора ехать. Мари Клэр пожала Арианн руку.

– С Богом, дорогая, – и тихо добавила: – Хотя тебе, может быть, не понравится, должна сказать еще одну вещь. Я все-таки решилась послать весточку в Париж Луизе Лаваль и попросить ее о помощи. Знаю, – поспешила закончить она, – ты не хочешь подвергать опасности других, но нам позарез нужна информация. Если собираемся бороться с Екатериной, то слишком опасно делать это вслепую.

Арианн вздохнула. Теперь уже бессмысленно возражать. Да и времени нет. Стук в ворота становился все более настойчивым. Мари Клэр махнула Шарбонн, чтобы та трогалась.

Они выехали из монастыря. Повозку потряхивало. Арианн всячески старалась помочь капитану. Тот при каждом толчке тихо стонал. Арианн кусала губы, беспокоясь за него и со страхом ожидая увидеть скачущий по винограднику в погоне за ними отряд солдат.