Бабушка, само собой, тут же прицепилась к десятому пункту. Приплела я его в минуту слабости и, конечно, совершенно зря – учитывая тот факт, что через двадцать четыре часа бабушка и Майкл окажутся за одним столиком в Le Hautes Manger, где мы будем отмечать мой день рождения.

– Как это – выпускной бал? – поинтересовалась бабушка. – Ты же школу не в этом году заканчиваешь!

Я ушам своим не поверила. С другой стороны, бабушка и телевизор-то почти не смотрит, даже когда там в сотый раз крутят «Она написала убийство» или «Золотых девочек» – любимые сериалы ее ровесниц. Так что маловероятно, что она видела «Милашку в розовом» по TBS или что-нибудь в этом роде.

– Это просто танцы, бабушка, – ответила я, пытаясь отобрать у нее список. – Так, ерунда!

– И этот самый Московиц до сих пор тебя не пригласил? – осведомилась бабушка. – А когда они, эти танцы?

– В следующую субботу, – ответила я. – Можно мне список?

– Так почему бы тебе не пойти без него? – поинтересовалась бабушка. И даже гоготнула, но только разок – наверное, ей больно было так растягивать щеки. – Точно так же, как и в прошлый раз. Покажи ему! Пусть знает!

– Не могу, – ответила я. – Это только для выпускников. Ну то есть выпускники могут приглашать учеников младших классов, но самих по себе учеников младших классов туда не пускают. Лилли говорит: надо просто спросить у Майкла, идет он вообще или как, но…

– ТЫ ЧТО! – Бабушка вытаращила глаза. Я даже подумала сперва, что она подавилась кубиком льда, но оказывается, это я ее настолько шокировала. Бабушка на обоих веках нататуировала себе подводку, как у Майкла Джексона, чтобы не возиться с макияжем по утрам. Так что, когда она таращит глаза – зрелище, мягко говоря, не для слабонервных. – Ты не можешь САМА его пригласить, – отрезала она. – Сколько раз тебе повторять, Амелия? Мужчины – они как маленькие лесные зверьки. Их надо приманивать хлебными крошками и ласковыми словами. А не хватать камень и бабах по башке.

Полностью согласна. Никаких бабахов по башке, Майкл мне дорог. Но хлебные крошки? Ой, не знаю…

– Ну допустим, – сказала я, – но делать-то мне что? До выпускного меньше двух недель, бабушка. Пора бы уже определиться, иду я или нет.

– Намекни ему, – сказала бабушка. – Тонко.

Я и сама об этом думала.

– Значит, сказать что-нибудь вроде: «Я тут в каталоге Victoria's Secret потрясное платье для выпускного видела»?

– Именно, – одобрила бабушка. – Только принцессам негоже покупать готовое платье, Амелия, и УЖ ТЕМ БОЛЕЕ по каталогу.

– Само собой, – согласилась я. – Но бабушка, тебе не кажется, что это слишком в лоб?

Бабушка фыркнула и, кажется, тут же об этом пожалела, потому что приложила к лицу бокал, чтобы успокоить зудящую кожу.

– Мы ведем речь о мальчике семнадцати лет, Амелия, – сказала она. – Не о шпионе-виртуозе. Если ты будешь действовать деликатно, он не заподозрит подвоха.

Вот уж не уверена. Ну честно, деликатность не мой конек. На днях я попыталась деликатно намекнуть маме, что Ронни – нашей соседке, которую мама изловила на лестничной площадке по дороге к мусоропроводу, – может быть, не так уж интересно слушать, сколько раз за ночь мама встает пописать, потому что ребенок давит ей на мочевой пузырь. Мама просто смерила меня взглядом и такая:

– Тебе жить надоело, Миа?

Мы с мистером Джанини уже ждем не дождемся, когда этот ребенок появится на свет и наступит избавление.

Не сомневаюсь, Ронни тоже.

Ну вот. Свершилось. Мне пятнадцать. Уже не девочка. Еще не женщина. Прямо как Бритни.

АХАХА.

Правда, чувствую я себя примерно так же, как и минуту назад, когда мне было еще четырнадцать. Да и НА ВИД разницы никакой. Та же самая уродина – рост пять футов девять дюймов[27], лифчик тридцать два А[28], – какой была, когда мне стукнуло четырнадцать. Может, разве что волосы поприличней выглядят, потому что бабушка заставила меня сделать мелирование и Паоло подравнивает их по мере роста. Сейчас они уже почти до подбородка, и треугольная форма не так бросается в глаза.

В остальном, простите уж, ничего не изменилось. Ни капельки. Ни крошечки. ВААПЩЕ.

Наверное, вся моя пятнадцатилетняя взрослость – она внутри, раз уж снаружи ее не видно.

Слазила в электронную почту – вдруг кто вспомнил, – а там уже пять поздравлений: от Лилли, от Тины, от кузена Хэнка (поверить не могу, что ОН вспомнил; Хэнк нынче известный манекенщик, я его почти не вижу (невелика потеря) – только полуобнаженным на билбордах и на стенках телефонных будок, причем иногда на нем только трусы в обтяжку и больше ничего, не знаешь, куда глаза девать), от кузена принца Рене и от Майкла.

Поздравление от Майкла самое здоровское. Это анимация, которую он сделал сам: девушка в диадеме, с большой оранжевой кошкой, открывает гигантский подарок. Когда все обертки сорваны, из коробки вместе с фейерверками вырываются слова: «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, МИА!» – и буковками помельче: «С любовью от Майкла».

С любовью. С ЛЮБОВЬЮ!!!!!!!!!!!

Хотя мы встречаемся уже больше четырех месяцев, у меня до сих пор мурашки по коже, когда он говорит – или пишет – это слово. Применительно ко мне, конечно. Любовь. ЛЮБОВЬ!!!!! Он меня ЛЮБИТ!!!!!

Тогда почему тянет с приглашением, спрашивается?

Теперь, когда мне исполнилось пятнадцать, пора, подобно библейскому персонажу, покончить с детскими забавами и отныне строить свою жизнь как взрослая, которой я стремлюсь стать. Карл Юнг, известный психоаналитик, утверждал, что самоактуализация – принятие, мир, удовлетворенность, содержательность, реализованность, здоровье, счастье и радость – достигается через сочувствие, любовь, милосердие, теплоту, прощение, дружбу, доброту, благодарность и доверие. Посему отныне я клянусь:

1. Больше не грызть ногти. В этот раз точно!

2. Получать хорошие оценки.

3. Быть добрее к людям, даже к Лане Уайнбергер.

4. Вести дневник каждый день, не филонить.

5. Начать – и закончить – роман. Написать, в смысле, не прочитать.

6. Опубликовать его до того, как мне исполнится двадцать.

7. С бо́льшим пониманием относиться к маме и ко всем тяготам, которые выпадают на ее долю в последнем триместре беременности.

8. Больше не брить ноги бритвой, которой мистер Джанини бреет лицо. Купить свою собственную.

9. Попытаться с бо́льшим сочувствием относиться к папиным детским травмам (но в Дженовию на весь июль и август все равно не поеду!).

10. Придумать способ, как заставить Майкла Московица пригласить меня на выпускной, не опускаясь до манипуляций и/или унижений.

Когда я все это исполню, то самоактуализируюсь по полной и предамся заслуженному блаженству. Да и ничего неисполнимого в этом списке нет! Нет, конечно, Маргарет Митчелл писала «Унесенных ветром» десять лет, но мне-то всего пятнадцать, так что, даже если я потрачу на свой роман десять лет, мне все равно будет всего двадцать пять, когда я его опубликую, а это всего пять лет отставания от графика.

Одна проблема – я понятия не имею, о чем, собственно, писать роман. Но скоро наверняка что-нибудь придумаю. Может, пока потренируюсь на рассказах, или хокку, или чем-нибудь еще этаком.

Но вот выпускной… ТУТ, конечно, трудновато. Я ведь ни в коем случае не хочу на Майкла давить. Но НЕ ПОЙТИ С НИМ НА ВЫПУСКНОЙ Я НЕ МОГУ!!! ЭТО МОЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС!!!!!!!

Надеюсь, Тина права, и Майкл пригласит меня сегодня за ужином.

БОЖЕНЬКА, ПОЖАЛУЙСТА, ПУСТЬ ТИНА ОКАЖЕТСЯ ПРАВА!!!!!!!!!

Джош пригласил Лану на выпускной.

Случилось это вчера вечером после межшкольного матча по лакроссу. «Львы» победили. Как рассказала Шамика (она все видела своими глазами, потому что чирлидерши там выступали), Джош забил победный гол. И когда болельщики школы Альберта Эйнштейна хлынули на поле, Джош сорвал футболку и несколько раз подбросил в воздух а-ля Бренди Честейн[29] – только, в отличие от Бренди, у него, само собой, не было под футболкой спортивного бюстгальтера. Шамика уверяет, что поразилась, как мало у него на груди волос. Мол, Хью Джекману в смысле «тещиной дорожки» он в подметки не годится.