— О! — Я пожала плечами. — Это так просто. Если бы все знали, кто такая Энни, они, возможно, не верили бы тому, что она сохраняет нейтралитет.

— А ты думаешь, что сохраняешь? — спросил Люк. — Нейтралитет?

Он что, дурачится? Разве он не знает, что я была — или привыкла быть — самым нейтральным человеком на планете?

Он, должно быть, шутил.

Он не шутил,

— Потому что я не заметил, чтобы недавно ты была очень нейтральной, — продолжал Люк. — Я имею в виду ту историю с Кэйрой…

— Ей была нужна моя помощь, — перебила я его. Мне казалось, что он это должен понимать.

— А «Трубадуры»?

— «Трубадуры» — это не для меня, — сказала я.

— А Бетти Энн? Когда ты поломала затею выпускников? Это что, нейтралитет?

— Ну, хорошо, что…

И тут я сняла руку с его шеи и отступила на шаг, чтобы разглядеть его… КАК СЛЕДУЕТ разглядеть его.

— Эй, — сказала я. — Откуда ты знаешь про Бетти Энн? — прищурилась я. — Это тебе Стив рассказал?

— Нет, не Стив, — ответил Люк. — Но я же говорил тебе, что у меня есть свои источники.

Музыка смолкла. Доктор Люис и Джемма-Джем, которые, к сожалению, выступали на этом вечере как наши дуэньи, взобрались на помост в конце зала. Доктор Люис постучал по микрофону.

— Проверка, — сказал он и дунул в микрофон. — Проверка. Раз. Два. Три.

— Позволь мне задать тебе вопрос, — сказал Люк и потянулся, чтобы взять меня за руку. — Я хочу спросить Энни, которая нейтральна, как нитроглицерин. Я действительно хочу знать, что ты думаешь по этому поводу.

— Хм, привет всем и добро пожаловать на «Весенние танцы» средней школы Клэйтона, — читал по бумажке доктор Люис.

— Давай, спрашивай, — сказала я Люку.

— Хорошо, — продолжал Люк. — Скажем так, есть некий парень. И у него была любовь с девушкой…

— Не хочу вас особенно отвлекать, — говорил доктор Люис. — Так что давайте перейдем прямо к делу. Нужно объявить подсчет голосов за короля и королеву «Весенних танцев» этого года.

— …и, скажем так, по какой-то причине — неважно по какой — девушка решила порвать с ним, — продолжал Люк. — Как долго, по твоему мнению, он должен ждать, прежде чем влюбиться в… кого-то еще? Но так… чтобы его не осуждали?

— Не знаю, — сказала я. О чем это Люк говорит? О КОМ Люк говорит? Кого недавно бросила девушка? Я такого парня не знала.

И тут внезапно мои руки — и та, которую держал Люк, — вспотели. Я видела, что Джери Линн заметила нас. Она весело помахала нам рукой. Скотта ТОЧНО с ней не было. Он мог быть где-то еще в зале… но с Джери его не было.

Люк говорил о НЕМ? О Скотте? Ведь Скотта недавно бросили…

Это, должно быть, о нем говорил Люк. Скотт. Скотт Беннетт. Скотт попросил Люка узнать у меня, как долго он должен ждать, прежде чем ему можно будет пригласить на свидание таинственную девушку, которая ему нравится… Конечно, это он! Он, разумеется, не мог спросить Энни так, чтобы я не узнала, что это он. Поэтому он и попросил Люка это сделать.

— Как вам известно, — жужжал в микрофон доктор Люис, — всю неделю в кафетерии стоял стол, где вы могли проголосовать за короля и королеву «Весенних танцев». Прекрасно, эти голоса были подсчитаны, и я счастлив сказать, что у нас есть победители!

— Не победители, — торопливо перебила его Джемма-Джем. — Здесь все победители. Доктор Люис хотел сказать, что у нас есть король и королева.

— Да, — сказал доктор Люис. — Да, именно это я и хотел сказать. Король и королева «Весенних танцев» средней школы Клэйтона это… О боже. Ну, это несколько необычно. Один из членов этой королевской пары не… Я имею в виду, не совсем принадлежит клэйтонской средней…

— Я думаю, — сказала я Люку, хотя к нам двигалась Джери Линн, — он должен подождать. Думаю, он должен как следует, ПОДОЛЬШЕ подождать. Потому что, знаешь, не нужно спешить. Правильная девушка может оказаться тут же, за утлом. Может быть, даже ближе, чем он думает. И он должен ждать до тех пор, пока не будет АБСОЛЮТНО уверен, что нашел ее…

— Я надеялся, что ты так и скажешь, — кивнул Люк.

И тогда он выпустил мою руку, обернулся и поднял на руки Джери Линн.

— Привет, детка, — сказал он ей. И поцеловал ее.

В губы.

И не переставал ее целовать, даже когда доктор Люис сказал в микрофон:

— Я горжусь тем, что король и королева «Весенних танцев» — это… ЛЮК СТРАЙКЕР И ДЖЕННИ ГРИИНЛИ!

Спросите Энни

Задайте Энни самый сложный вопрос, который касается сугубо личных отношений. Вперед, дерзайте!

В «Журнале» средней школы Клэйтона публикуются все письма. Тайна имени и адреса электронной почты корреспондента гарантируется.

Дорогая Энни!

Я его люблю. Он не знает, что я живу на свете. Что я делаю?

Отчаявшаяся

Дорогая Отчаявшаяся!

Когда узнаешь, будь любезна, сообщи мне! Потому что я вовсе не знаю, что тебе ответить.

Энни

— Так вот, — сказал Люк, когда мы танцевали, а все прожекторы светили на нас этот танец был обязательной частью церемонии коронации. — Я был уверен, что после того, как Анжелика покинула меня, я никогда больше не полюблю. И вот я встретил Джери Линн и… не знаю. Это не любовь с первого взгляда. Клянусь. Это происходило постепенно.

Вот-вот. Постепенно, в течение двух недель или даже меньше, и большую часть этого времени он провел в Лос-Анджелесе.

— Я знаю, мы совершенно разные, — продолжал Люк, вероятно, первый король «Весенних танцев» за всю историю клэйтонской средней, который во время всего танца говорил, а не показывал себя, как сделал бы это любой нормальный парень. — Она, например, хочет быть РЕПОРТЕРОМ. А ты ведь знаешь, как я ненавижу этих папарацци. Она не такая, как все девушки. Она не боится говорить то, что думает.

Это было неправдой.

— Есть доля истины в том, что мы, знаменитости, нуждаемся в средствах информации. И, разумеется, пресса нуждается в нас. Это отношения симбиоза, Я прежде об этом не очень-то задумывался. Но Джери ЗАСТАВИЛА меня подумать, — объяснял Люк. — Это мне в ней очень нравится. Она заставляет меня размышлять, понимаешь? В тот день, во время мытья машин, она дала мне свой телефон, я не собирался ей звонить. Но потом… не знаю. Я думаю, что тогда, у меня в доме, я был слишком груб с тобой. Ну, знаешь, когда говорил об «особом соусе». Поэтому я позвонил Джери и попросил ее приглядеть за тобой… просто, чтобы она мне отзвонила, если тебе будет трудно из-за репортеров или еще из-за чего-нибудь. Я вычислил, что если кто-то и поймет, что репортеры тебя мучают, так это она. Я начал звонить ей по два раза на дню, просто чтобы узнавать все о тебе… и очень скоро, понимаешь, мы перешли с разговоров о тебе… к разговорам о ней… к разговорам о ней и обо мне… Ну, ты знаешь, как это бывает.

О, я ТОЧНО знаю, как это бывает. Джери Линн — большой мастер уводить парней из-под моего носа.

Нет. Это нечестно. Я никогда не хотела Люка.

И была счастлива за него. Правда. За него и за Джери Линн. Они — славная парочка. Он абсолютно великолепен, и Джери тоже. Он только на год старше ее, в конце концов. И она едет в колледж в Л.А., где как раз и живет Люк.

Правда, Джери собирается достигнуть высот как журналист, а Люк как раз не любит журналистов. Но, кажется, Джери не любит этих «актеров». Так что, может быть, у них все и сложится.

Как бы то ни было, зачем им МОЕ благословение?

— Ты ведь просто невероятная, — продолжал жужжать Люк, в свете прожекторов сверкнули фальшивые драгоценности в его короне. — Правда, правда, невероятная, Джен. Просто не верится, сколько всего ты смогла сделать в этой школе за одну неделю… Джери думает, что в будущем году ты будешь президентом ученического совета. С ней нельзя не согласиться.