Горнин снова покосился вправо. Перегуда невозмутимо работал, целиком, казалось, поглощенный процессом, и по нему нельзя было понять, какие мысли в это время его посещают.

Когда они договаривались по поводу Павла, речь шла всего о неделе. Не такой уж и большой срок, если рассудить. Тогда получается, что если речь и впрямь идет о неком машинном воспроизведении, казалось бы, чисто человеческих способностей, то у Ромы все на мази, дело за малым. Но если так…

Что же получается-то, Господи?!

Мог Перегуда подстроить ту историю со зверями? В смысле снять защитные заклинания и прочее? Легко! Если же у него был — а это тоже возможно — эталон М-воздействия Паши, то он легко его мог подставить вместо своего. Та же история с банком. Причем, как в одном, так и во втором случае ему вовсе не обязательно было действовать самому. В случае если начнется следствие сообщества, ему потребуется качественное, а не подстроенное алиби. Значит, требуется другой исполнитель. Человек для этого у него всегда найдется. Та же его дочь, к примеру. Хотя, помнится, работала она слабо. Нуда папочка и поднатаскать мог. Да это сейчас и не так важно. А уж парнишку своего угробить — ему раз плюнуть. Ведь наверняка он с ним контактировал. Скажем, из благих побуждений. Хотел якобы развить в нем магические способности. Нормальное объяснение, поскольку такая практика распространена. Взять хоть того же Мерлина, который делал из мальчика Артура короля с необыкновенными способностями. Хотел и сделал. Такое сплошь и рядом.

Да, Перегуда, с его жуткими амбициями, со скрытыми претензиями на лидерство, вполне в состоянии пойти на такой шаг. Вполне! И ему что их «двойка», что само сообщество — только помеха. Он хочет быть один и первый. И ради этого он и пошел на то, чтобы подвергнуть М-атаке своего коллегу-антипода, что противоречит всем правилам и традициям. Потому, что все эти правила он собирается просто-напросто похерить!

Тогда легко можно предположить, что вся эта аппаратура уже откалибрована так, как это нужно Перегуде! И все их теперешние исследования — фикция. Даже М-пломбиры не могут служить гарантией качественности ее настройки, если «друг Рома» научился подделывать или, если угодно, воспроизводить следы. Горнин ему нужен лишь как ширма, как оправдание, причем временное, потребное всего на несколько дней, необходимых для того, чтобы прибрать все к своим рукам.

Такие попытки в истории человечества предпринимались неоднократно. Одни были более успешными, другие — менее. Одна из самых широко освещенных в истории происходила в период тринадцатого-шестнадцатого веков, когда в борьбу за единовластие самым активным образом была включена католическая церковь в лице ее боевого отряда — инквизиции. В этот же период, а именно к весне одна тысяча четыреста восемьдесят седьмого года, была подготовлена одна из самых известных книг на тему уничтожения — «Молот ведьм». Конечно, как это всегда бывает во время глобальных процессов, была чертова уйма перехлестов и ошибок, а то и просто мошенничества с целью наживы, когда имущество обвиняемых делилось между обличителем и судьей. А парни, действовавшие под эгидой Мальтийского ордена? Они слишком зарвались, слишком обогатились, слишком все делали напоказ, до того, что им стали завидовать. И нашлись люди, сумевшие посягнуть на их богатства.

Недвижимость-то, естественно, отобрали, но основные ценности тогда успели вывезти в Россию, которая на этих инвестициях начала свой неожиданный и невиданный экономический рост. А Сталин? Ведь он чуть ли не прилюдно объявил старых большевиков и иже с ними, всех тех, кто готовил смуту и в итоге совершил Октябрьский переворот, сборищем чертей, которых следует уничтожить в кратчайшие сроки любым способом. А Гитлер, мистическая составляющая идеологии которого известна куда больше, тоже не щадил ни своих, ни в особенности чужих. К счастью, на определенном этапе и того и другого в своих поисках удалось сориентировать на Азию, точнее, на Тибет, как это удавалось со многими правителями до них и будет удаваться в будущем, что позволило взять тайм-аут и перегруппировать силы, выведя из-под удара некоторых магов, но, как то всегда и бывает после паузы, с тем большей силой удар пришелся по остальному народу. Так было при Христе, при альбигойцах, во время черносотенных погромов, да и при всех остальных, кого называли еретиками, вероотступниками, неверными и как бы то ни было еще.

Вспомнив все это в одно мгновение, Горнин почувствовал озноб. Иметь единого бога в лице Перегуды он никак не хотел. Ну то есть совершенно.

Его собственная судьба в этом свете представилась ему со всей очевидностью.

Необходимо было срочно проверить работу оборудования, истинность его показаний. Но как?

Что он здесь и сейчас мог использовать в качестве эталонов? Себя? Перегуду? Очевидно, что тот все это предусмотрел и мог соответствующим образом подготовиться. Много ли надо ума, чтобы сообразить откалибровать приборы под небольшой перечень возможных объектов исследования!

Он сосредоточился и посмотрел на экран, где процесс идентификации, точнее, сравнения, подходил к концу. И уже были видны первые результаты. М-матрица Павла Мамонтова чем дальше, тем больше совпадала с взятыми с места преступления образцами. Очевидно, что для полной идентичности оставались минуты. Ах ты Рома, сукин сын!

— Пойду покурю, — сказал Горнин, вставая с кресла.

— Не терпится?

— А что, здесь прикажешь дымить?! Я еще с ума не сошел. Или ты разрешаешь? — подло-ехидным голосом спросил, а если точнее, подколол маг-директор, доставая пачку сигарет.

Мол, если ты такой богатый, то, может, ради старой дружбы готов болт забить на всю эту дорогущую технику, которой не то что табачный дым — дыхание вредно.

Маски-респираторы и прочие предохранительные средства, которыми они пользовались в подольской лаборатории, они здесь не надели больше из пижонства, а Горнин еще и из вредности, но уж курить тут — верх безумия. Или вредности.

— Да иди ты!

— Как скажешь, начальник. Дверку-то открой. Перегуда отлип от монитора и посмотрел на него своим ястребиным взглядом.

— Пойдем. Я тоже подышу.

— Ну пойдем, глотнем воздуха свободы.

По сравнению с теплой и душноватой атмосферой лаборатории — подпольной, кстати! — на улице было свежо и просторно, даже накатывающий морозец не чувствовался. Горнин закурил, глубоко и с удовольствием затягиваясь.

— Чего ты добиваешься? — спросил он вполне мирно, вместе со словами выдувая табачный дым.

— Истины.

— Да? Интересно. А она какая, твоя истина? В чем она состоит?

— Не задавай детских вопросов, — почти скороговоркой ответил Перегуда. Маг-директор явно на что-то настраивался.

— Детские вопросы самые правильные, — продолжал бездумно болтать Горнин, точечно щупая пространство. Хоть что-нибудь! Охранник бы какой попался, что ли. Вон их сколько, а тут вдруг ни одного. Или кошку какую приблудную. Собаку. Ему нужно было срочно, просто немедленно проверить калибровку оборудования. Другого времени не будет. Или стоит начать разговор про Подольск?

— Сука!!! — вдруг заорал Перегуда и посмотрел на своего визави просто зверским взглядом.

— Чего?! — вмиг озлобился Горнин, вырвав из губ сигарету на половине затяжки. Давненько он не слышал в свой адрес подобных слов. — А в харю не дать?

В клинике, где он когда-то работал, народ был простой, провинциальный, не избалованный столичным образованием и уж тем более этикетом. Одним из исключений служил доцент физмат наук, приехавший к родственникам погостить, да подзадержавшийся на почве глубокого алкогольного психоза, — он как-то очень быстро забыл про свою интеллигентность и кулаками выбивал из соседа, слесаря совхозных реммастерских, признание, что тот продал душу дьяволу, а чтобы такого больше не случилось, то есть чтобы у бедолаги не наблюдалось переизбытка валюты от подобных сделок, забирал у него порцию жидкой каши, которую и съедал с невероятной скоростью и жадностью. В то время доцент был физически очень силен. Прочий люд тоже не отличался повышенной интеллигентностью, и это невольно проецировалось на персонал больницы. Да что там говорить, врачи вообще очень циничные люди, при случае не брезгующие крепким словцом, ну а работники психиатрических заведений закрытого типа в особенности.