Я испытующе посмотрел на него.

А ведь древний чистюля не врал. И значит, игра еще крупнее, чем я думал. А раз выше цена, то стоимость жизней участников игры становится и вовсе мизерной.

Нужно ли мне во все это ввязываться?

Тут я на себя довольно прилично разозлился. Размяк, успокоился. Решил, что уже вытащил свой самый главный приз в жизни, что поймал жар-птицу за хвост.

Может, и так. Да только чего я мог добиться, придерживаясь таких принципов раньше? Кто мешал мне после взрастителя податься в услужение к какому-нибудь разносчику гаркопусовых лепешек или устроиться учеником к портному-склейщику? Нет же, вместо этого я вступил в банду и стал готовиться к поединку за вакантное место воина заслона. И участвовал в нем, и победил, и занял. Для чего это было сделано? Для того чтобы остановиться на полпути, струсить, когда подвернулся шанс ухватить самый большой приз своей жизни?

Убьют? Ну таки что же? О том ли я думал, вступая в банду? Ну да, ну да, тогда мне нечего было терять. А сейчас? Да, конечно, я заработал кое-какие деньги, и вроде бы умирать, не успев их потратить, будет жалко. Но такие ли это большие деньги? Хватит ли их на всю мою жизнь? А такой случай более не повторится. И самое главное, отказавшись от него, я потом всю оставшуюся жизнь буду думать о том, совершил ли я какую-то глупость, или все же это было мудрое решение? Всю жизнь. Причем нетрудно угадать, к какому выводу я буду неизбежно приходить.

— Все? — спросил Тискальщик.

Ну уж нет, так легко он от меня не отделается.

— Нет, — сказал я. — Как ты предполагаешь действовать?

— План не так уж сложен. Мы возвращаемся в Верхний город, и если нам удастся без помех добраться до моего дома, я приступаю к торговле. У меня есть своя, принадлежащая только мне, линия, и с ее помощью я могу связаться с любым из пяти больших островов. Мелкие нам не нужны, поскольку там нет достаточно богатых покупателей. Не в счет даже их правительства. Хотя возможен, например, совместный аукцион. Это когда правительства нескольких мелких островов могут купить интересующую их вещь в складчину. Короче, далее действуем по обстоятельствам. Сейчас главное — вернуться без помех в мой дом. Там мы будем в безопасности, там у меня на подобный случай припасены кое-какие сюрпризы.

Что ж, план был не так плох. Примерно таким же руководствовался некий Кортес, с несколькими сотнями головорезов отправляясь завоевывать целый континент. Кстати, у Кортеса все получилось как надо. Почему у нас должна произойти осечка?

— И все же я не совсем понимаю, в чем моя роль. Только ли в охране вас до тех пор, пока эта вещица не будет продана?

Может, я должен буду делать ещё что-то? — Конечно, если в этом возникнет нужда. Но думаю, тебе хватит и охраны. Особенно на этапе транспортировки вещицы к покупателю. Учти, он может жить и не на нашем острове. После того как вещица попадёт к покупателю, а мы получим свои деньги, можно ничего не опасаться. Но до тех пор…

Угу… достаточно доходчиво сказано. Коротко и понятно.

— Так и думал, — пробормотал я.

— Ты испугался? — быстро спросил Тискальщик. — Насколько сильно?

— Испугался, — честно признался я. — Но не настолько, чтобы отказаться.

Тискальщик удовлетворенно кивнул.

— Теперь… — начал было он.

— Чуть-чуть рановато, — прервал его я. — Мой запас вопросов еще не исчерпан.

— Неужели? удивился Тискальщик.

— Да, не исчерпан.

— Но что тебе еще хотелось бы знать?

— Пользуясь тем, что ее здесь нет, я хотел бы узнать, в каком статусе при тебе находится Табита?

— Что ты задумал? Имей в виду…

— Упаси боже, — сказал я. — Меня интересует ее статус. Только он. Я, видишь ли, сомневаюсь, что она находится при тебе как наемный помощник. С наемными помощниками, пусть даже очень миловидными, не целуются. Если, конечно, они не наняты специально для этого. Однако, как я уже убедился, основное обязанности Табиты включают в себя не поцелуи, а использование ее умения определять правдивость собеседника. Вот поневоле и возникает предположение, что Табита находится в этом деле в статусе пусть подчиненного, но все же компаньона. Не так ли?

Тискальщик взглянул на меня с интересом.

— А ты не так глуп.

— Возможно. Ну, так как с ответом на этот вопрос? Древний чистюля развел руками.

— Да, ты прав, Табита находится при мне в самом низшем статусе компаньона, в статусе подчиненного. Что дальше?

— Подумай, — сказал я.

Было, было у меня откуда-то совершенно четкое ощущение, что сейчас, вот в этот момент, я сумею настоять на своем. Полчаса назад то, что я хотел предложить Тискальщику, показалось бы несусветной наглостью. Но вот сейчас, в данный момент…

— Я не ошибаюсь? — В голосе Тискальщика слышался арктический холод. — Ты претендуешь на статус подчиненного компаньона.

— Со всеми вытекающими отсюда финансовыми последствиями, — сказал я. — Со всеми.

— Ну, ты наглец.

Я пожал плечами и сказал: — Мое предложение остается в силе. Если оно вам не подходит…

Я блефовал. Я так блефовал, как ни разу до этого за всю свою жизнь. И все же кое-какие шансы на успех у меня были. Если я выиграю, то мое вознаграждение увеличится раза в три.

— Хорошо, — сказал Тискальщик. — Я должен его обдумать, по крайней мере в течение пяти ближайших минут.

Таксист, рыжеватого окраса плотоядный иеху, оповестил:

— Ну вот, сейчас будет проверка документов. Мой мобиль соответствующим пропуском снабжен, и, значит, выходить из него не нужно.

— Отрадно слышать, — проворчал Тискальщик. Он старался сохранять спокойный вид, но я-то знал, чувствовал, что сердце у него не на месте.

Ну еще бы… А вдруг кто-то из врагов Тискальщика принял какие-то меры, и нас просто не пропустят в Верхний город, а может, и задержат для душевного, обстоятельного разговора со стражами порядка?

Табита ткнула меня в бок локтем и, ободряюще улыбнувшись, сказала:

— Все будет хорошо. У них было слишком мало времени. Они просто не могли успеть задействовать еще и эти связи.

С тех пор как мы покинули дом Миджуси, ее отношение ко мне несколько изменилось. Не знаю, что у них там произошло на кухне, пока мы с Тискальщиком устраивали небольшое соревнование на звание лучшего специалиста по торгу, но когда нужда в их затворничестве отпала, лицо у Табиты было довольно загадочное.

О чем они-могли разговаривать? И почему этот разговор не закончился ссорой? Ладно, нет ничего тайного… Мобиль подъехал к воротам поближе, и таксист привычно поставил его точнехонько между щитами компа, не промахнулся ни на палец. Потом щиты слегка загудели, и мобиль окутало зеленоватого цвета облако силового поля. Началась проверка. Длилась она не более полминуты, но я знал, что за это время комп-стражник успел проверить пропуск мобиля, пропуск Тискальщика, вживленный у меня под кожу на плече тест-личностный чип, а также точно такие же чипы Табиты и таксиста. Считанные с них данные прошли целую кучу проверок, перепроверок и идентификаций с огромной базой данных стражей порядка. Одновременно с этим мобиль и все находившиеся в нем были просвечены на предмет нахождения опасных вещей, незарегистрированного оружия, взрывных устройств и многого другого. Вот кокон погас.

Я подумал, что сейчас все станет ясно. И если стражи порядка надумают нас задержать, то как на это прореагирует Тискальщик? Впрочем, догадаться не так уж и трудно. На такси в Верхний город не пробьешься. Значит, останется только поднять лапки вверх? А может, он все-таки что-то придумает?

Табита наклонилась ко мне и сказала: — Все-таки правильно мы сделали, что перед самыми воротами выкинули то музейное оружие. Его бы наверняка признали незаконным.

Я кивнул.

Конечно, она была права.

Потом я еще раз поглядел на Тискальщика, отметил, что улыбается тот в высшей степени уверенно, и вдруг понял, кем он может на самом деле являться. Нет, не ученый и не чиновник. Скорее всего он достаточно высокого полета авантюрист, занимающийся всяческими незаконными сделками, хватающийся за любую возможность срубить неплохие денежки. Может быть, это даже неплохо.