Держи себя 6руках! И шевели мозгами!

— Но, Возвышенный, — застенчиво пробормотала девушка, скромно опуская взгляд, — я же приняла обет целомудрия. Я не могу выйти замуж.

— Твое благочестие похвально, дитя мое, — громыхнул Тероенза. — Но Единый и Все благословляют плодотворные союзы не менее, чем обеты безбрачия. Я освобождаю тебя от данного слова, чтобы ты могла осчастливить Ганара Тоса и принести ему детей, посвятив их Единому и Всем.

Умный старый монстр! Бриа ненавидела сейчас Тероензу, как никого в жизни. И ведь не придерешься! Любое возражение граничит с откровенной ересью.

Девушка сделала глубокий, неторопливый вдох, выигрывая драгоценное время.

— Хорошо, о Возвышенный, — смиренно пролепетала она. — Раз вы так говорите, что такова воля Единого и Всех, я склоняюсь перед ней. Я стану хорошей женой Ганару Тосу.

Стиснув зубы, Бриа вложила ладонь в зеленую бородавчатую лапу.

— Вот и умница, — одобрительно кивнул Тероенза, поднимая руки, чтобы начать церемонию.

— Но, Возвышенный! — воскликнула Бриа. — Обычаев своего народа я нарушать не могу, иначе я не буду считаться законной супругой.

И прежде чем жрец успел возразить, торопливо заговорила:

— Обычаи наши просты, о Возвышенный, и легко выполнимы. Я прошу день, чтобы очиститься и поразмышлять над священными узами брака. К тому же, на Кореллии женщина на свадьбе должна носить платье зеленого цвета. Я попрошу робота-портного сшить мне его к завтрашнему вечеру.

Тероенза замешкался. Бриа затаила дыхание. В конце концов верховный жрец решил, что подобный пустяк ничего не испортит. Можно и потерпеть.

— Что ж, паломница 921,— прогремел он. У Ганара Тоса вытянулось лицо. — Завтра вечером перед всеми ты и Ганар Тос соединитесь освященным Единым и Всеми союзом. Да Будет с вами наше благословение.

Тероенза торопливо нарисовал в воздухе знак и удалился, а мажордом направился с ухмылкой к невесте.

— Я пойду с тобой в дормиторий, — сказал он.

— Ладно, — согласилась девушка, но когда ее попытались обнять за плечи, ловко увернулась. — Жених не должен прикасаться к невесте в последний день перед церемонией, еще одна добрая кореллианская традиция, — соврала она. — Уверена, один короткий денек ты потерпишь, мой будущий муж.

Ганар Тос кивнул, пусть и без особой охоты.

— Пусть будет так, моя будущая жена. Клянусь, я стану тебе хорошим и достойным супругом. Нет у меня иного желания, кроме одного, чтобы наш брак благословили многочисленным потомством.

— И мне больше нечего желать, — ласково откликнулась Бриа, внутри объемных рукавов скрещивая пальцы на обеих руках.

Прошу тебя, Викк, поторопись! Умоляю!

Хэн и Ялус Небл неплохо провели время на обратном пути, а затем кореллианин посадил «Илезианскую мечту» сквозь толстый слой облаков на ночной стороне. Им повстречалось несколько симпатичных грозовых туч, красиво подсвеченных молниями, но в колонии номер один через час после полуночи дождя не было. Хэн дивился чуду, а Ялус Небл заметил:

— Прекрасная умелая посадка. Не стану утверждать, будто справился бы лучше.

Спускаясь по трапу, Хэн мог бы разогнать ночную мглу ослепительной ухмылкой, но инфракрасные очки все-таки нацепил. Ночка выдалась — хоть глаз выколи, ни единой звезды над головой.

— Я намерен выспаться, друг мой, — заявил коротышка суллустианин, сворачивая на дорожку к лазарету, где по-прежнему проходил курс лечения, хотя из комнаты с фильтрованным воздухом его уже выпустили. — Покойной ночи.

— И тебе поспать спокойно, Небл, — отозвался Хэн, зевая, и направился к административному центру.

Кореллианин мечтал об уютной, пусть и немного узковатой койке, влажных простынях, воображение рисовало, как он усаживается на кровать, стягивает один ботинок, затем второй, уляжется и как следует выспится часиков так… За спиной Хэна выросла огромная тень, заключила в жаркие меховые объятия, а когтистая лапа заткнула рот, потому что от неожиданности и возмущения Соло заорал. Брыкающегося пилота без усилий подняли в воздух и унесли в чащу, где знакомый голос зашипел прямо в ухо:

— Мууургх извинится за деяния сссвой, но Викк кричать хотеть. Мы должны быть тихий.

Как только кореллианина поставили на землю, он набрал полную грудь воздуха, приготовившись выдать горе-телохранителю добрую порцию брани на тему, что нехорошо пугать честный народ темной ночью. Но выражение на морде тогорянина (по крайней мере то, что удалось разглядеть в инфракрасные очки) оборвало тираду на середине первого слова.

— Что стряслось? — негромко спросил пилот несчастного Мууургха.

— Я находить Мрров, — одним духом выпалил тогорянин. — Пилот быть ссспать нет на рассвет, лететь колония второй и забрать ее и другой груз паломников на космический станция на встреча приходящий корабль. С-с Кесселя приходящий должен быть, время нет совсем, не теряй. Бежать должно. Сссейчас. Или Мрров пропадешь сссовсем.

Хэн сник. Он устал, за последние четыре ночи спать удавалось лишь урывками, и глаза сейчас закрывались сами собой.

— Бежать? Сегодня ночью?

—Да!

Тревога Мууургха оказалась заразительной, Хэн почувствовал, как разгоняется от переизбытка адреналина кровь.

— Долшно беш-шать! Скажи Мууургху, что он сотворить! До рассвета почти два часссов есть. На утру Мрров быть ждать на месте Алтарь, Викк и Мууургх быть готово с корабль! — от волнения тогорянин вновь разучился говорить связно и внятно.

— Тихо-тихо, приятель, да успокойся ты! — Хэн тем временем пытался думать. — Нельзя же так кидаться на человека, дай мне раскодировать мысли, а то у меня сейчас мозги не в фазе. Значит, так. Нам нужно оружие. Пять-шесть бластеров подойдут как нельзя лучше. Ты когда-то жил в казарме. Сумеешь забраться к ним и вынести оружие?

Мууургх кивнул:

— Да… я принес-су пять блас-стер. Или шес-сть.

— На твоем месте я позаимствовал бы их у гаморреанцев. Они глупые, точно пни, а спят как убитые.

Тогорянин восторженно встопорщил усы.

— О да-а… — мечтательно прошипел он.

— Вот и ладно. Встречаемся через полчаса возле административного центра.

Еще раз кивнув напоследок, Мууургх канул в подлесок.

А Хэн отправился к административному центру. Первым пунктом его расписания стоял визит в радиорубку, вторым — дебош в ней. Ему вовсе не улыбалось объясняться с подкреплением из других колоний, как не хотелось, чтобы кто-то предупредил всю Галактику о беспорядках на Илезии.

Из кармана Хэн извлек листок флимсипласта, на котором Бриа записала все коды доступа, полученные в «наследство» после набега на мысли Тероензы. Еще там были шифры, открывающие шлюзы «Талисмана», личной яхты верховного жреца, которую Хэн наметил в средство побега. А еще — комбинации для замков, за которыми хранилась коллекция, и для дверей оперативного центра, где располагались генераторы, ремонтная мастерская, арсенал, пульт службы безопасности с экранами наблюдения и радиорубка.

Кореллианин прокрался по пустым коридорам, ему было интересно, заметит ли он Мууургха, но не увидел тени. Хэн детально ознакомился со схемой расположения постов и сейчас даже не задумывался, автоматически обходя скучающих ночных охранников. Наверняка ребята беспардонно храпели — по крайней мере, все прошлые разы они спали, — но рисковать не хотелось.

Прошла, кажется, вечность, пока Хэн добирался до оперативного центра, но в конце концов он все-таки там оказался и ввел код. Дверь открылась с негромким гудением.

— Славная девочка, — пробормотал Соло, проскальзывая внутрь.

По идее центр должен был охраняться, и действительно, в кресле, задрав ноги на пульт стационарного ком-линка, спал тви'лекк; головные хвосты его свисали до пола как две колбасы. Помещение наполнял могучий храп. Хэн достал бластер, передвинул регулятор стрельбы на оглушение и нажал на спусковую скобу. Из дула вырвались голубоватые кольца энергии, тви'лекк дернулся и обмяк в кресле тряпичной куклой. Со стороны он выглядел точно так же, разве что храп оборвался.