— Вынужден согласиться, лорд Кентигерн, — сказал Глендивр. — Я не сторонник пыток, но, думаю, в данном случае имеет смысл прибегнуть к ним.

Андреас посмотрел на советника волком, словно он предал его одними своими словами, но в конце концов кивнул.

— Хорошо, — сказал он ледяным тоном. — Отведите его в темницу.

— А мои люди? — спросил Стридбар.

Он поистине оставался полководцем до конца и заслуживал уважения. К тому же теперь, вероятно, Шерик мог на него положиться. Советнику оставалось лишь надеяться, что, избавив анейранских солдат от смерти, он заручился молчанием Стридбара — по крайней мере, на время, которое ему понадобится, чтобы добраться до Мертесса.

— Мы отберем у них оружие и отправим обратно в Мертесс. — Андреас выпрямился в седле. — Даю слово.

Анейранец глубоко вздохнул и кивнул. Андреас чуть заметно шевельнул пальцем, и двое мужчин подошли к Стридбару, подхватили его под руки и повели к тюремной башне.

— Виллид, — сказал герцог, поворачиваясь к своему капитану. — Распорядитесь забрать у анейранцев мечи и щиты. Потом прикажите двум вашим лейтенантам с сотней солдат проводить пленных до реки. И никого не трогать, если они будут вести себя смирно. — Он на минуту умолк и, угрюмо нахмурившись, обвел двор глазами. — Остальные пусть начинают приводить крепость в порядок и восстанавливать ворота.

— Да, милорд.

— Мои люди с радостью окажут вам посильную помощь, — сказал Яван, глядя на Андреаса.

Керни кивнул:

— Мои тоже.

У Андреаса напряглась челюсть. Он явно не желал принимать никакой помощи от Явана, но Кентигернский замок лежал в руинах. Только для того, чтобы убрать мертвые тела, нужен был почти целый день.

— Благодарю вас, — проговорил он хриплым голосом.

Мгновение спустя капитан Андреаса принялся выкрикивать приказы своим солдатам; герцоги Глендиврский и Кергский сделали то же самое. Вскоре по двору забегали взад-вперед люди, которые начали убирать тела убитых и восстанавливать крепость.

— Вы что-то говорили насчет ворот. — Андреас вновь повернулся к Явану. — Объяснитесь, будьте любезны.

— Я ничего не знаю наверняка, — сказал герцог Кергский. — Но мой первый советник предположил, что ворота были ослаблены с помощью магии. Я с ним согласен.

— Какого рода магии? — спросил Андреас, переводя взгляд на Фотира.

— Скорее всего, преобразование форм. У вас в замке есть кирси, обладающие даром воздействия на формы?

Герцог взглянул на Шерика.

— Есть?

— Да, — ответил Шерик, с удовольствием отметив, что голос у него не дрогнул. — Два младших советника владеют магией преобразования форм.

— И все?

Шерик обернулся на голос и увидел, что Гринса пристально смотрит на него. У советника мороз пробежал по коже. Казалось, предсказатель ясно видел, что он говорит не всю правду.

Со времени своего последнего разговора с Фотиром в «Серебряном медведе» Шерик считал, что Тависа вызволил из темницы именно кергский советник, причем с помощью Избранного. А со времени своей первой встречи с Гринсой он постоянно задавался вопросом, не является ли Избранным этот самый предсказатель. Избранный мог с первого взгляда определить, какими способностями обладает тот или иной кирси, — поэтому он, вполне возможно, знал, что Шерик тоже владеет магией преобразования форм. Но когда они пристально смотрели друг на друга, словно два воина, пытающиеся оценить силу противника перед поединком, советник вдруг понял, что ни один из них ничего не может сказать о другом. Предсказатель не мог уличить Шерика во лжи, не обнаружив истинную природу своего магического дара, а Шерик не мог обвинить мужчину, не выдав свою собственную тайну. Похоже, предсказатель тоже понял это, ибо через несколько секунд он отвел глаза, не произнеся ни слова.

— Я совершенно уверен, что это все, — сказал советник, вновь поворачиваясь к Андреасу. — Конечно, ничто не мешает кирси утаить свои способности. Любой кирси в замке может оказаться преобразователем форм.

— Включая вас, — произнес Фотир.

Шерик натянуто улыбнулся.

— Да, первый советник, включая меня. И вас.

— Я никогда не скрывал того факта, что владею магией воздействия на формы. Но я находился в тюрьме, когда рухнули ворота.

— Это глупо, — раздраженно сказал Андреас. — Я хочу поговорить с этими двумя младшими советниками, если они еще живы. Разыщите их, Шерик.

— Непременно, милорд.

Он развернул своего коня и неспешно направился к ближайшим из двух внутренних ворот, стараясь сохранять невозмутимый вид. В комнате у него оставались вещи, которые Шерику хотелось бы забрать с собой: набитый монетами кошелек, несколько книг в кожаном переплете, кое-какая одежда, изысканно украшенный кинжал, подаренный ему отцом много лет назад. Но сейчас все это не имело значения. Если предсказатель не выдал его, то анейранский оружейник выдаст точно. В любом случае скоро он поплатится жизнью. Вероятно, другой возможности бежать уже не представится. Никто из кентигернских солдат даже не подумает остановить его, и в кои-то веки он не боялся встретить на противоположном берегу дозорных анейранцев, большая часть которых, скорее всего, вернулась в Мертесс с Яллой и остатками войска Роула.

Проезжая через северные ворота, советник размышлял о том, сколь неожиданно закончилась его многолетняя служба при дворе Кентигерна. Он всегда знал, что этот день придет, и все же испытывал странное чувство, приняв решение так быстро. Но оставался ли у него выбор? Он сделал все от него зависевшее, чтобы помочь делу Избранного. Возможно, этого оказалось недостаточно, и, возможно, Избранный убьет его за это. Но Шерик не хотел умирать от руки Андреаса. Глупый инди не заслуживал такого удовольствия.

Это был Шерик. Гринса не сомневался. Он встретился взглядом с Фотиром и мгновенно понял, что советник исполнен такой же уверенности. Разумеется, он ничего не мог сказать здесь, в присутствии инди, не вызвав у них подозрений на собственный счет. Но ничто не мешало предсказателю последовать за кентигернским советником и допросить его без свидетелей.

Но когда он уже собрался извиниться и поехать вслед за Шериком, разговор между герцогами внезапно принял скверный оборот, и Гринсе пришлось задержаться еще на несколько минут.

Андреас спешился и теперь стоял лицом к лицу с Яваном. Оба они были покрыты ранами и ссадинами, но герцогу Кергскому в сражении досталось явно больше.

— Похоже, стены моей тюрьмы не в состоянии удержать ни одного из вас, — сказал Андреас, положив руку на рукоять меча. — Интересно почему?

Яван пожал плечами, не сводя своих голубых глаз с лица Кентигерна.

— Не знаю. Говорят, боги не допускают, чтобы невиновные сидели в тюрьме. Это объяснение ничуть не хуже любого другого.

— Вы хотите, чтобы я поверил в существование заговора кирси и отпустил вашего сына, признав его невиновным? Да никогда!

— Вы видели сегодня Тависа во время боя, лорд Кентигерн? — спросил Гринса.

Оба герцога повернулись к нему.

— Нет, — сказал Андреас. — А что?

— Вы бы увидели юношу, совсем еще ребенка, который изо всех сил старался преодолеть страх. И вы бы увидели, как мальчика вырвало, когда он убил человека, хотя тот человек собирался убить его. Тавис не убийца, он еще даже не воин. Он недостаточно жесток и недостаточно мужествен. — Кирси взглянул на Явана. — Простите меня, милорд, но я говорю правду.

Тавис, по-прежнему измазанный кровью анейранца, смотрел в землю. Гринса не хотел унизить мальчика, но лучше было слыть трусом, чем убийцей. По крайней мере, такой выбор сделал бы предсказатель на его месте. Он не знал, согласен ли с ним Тавис.

— По-твоему, это что-то доказывает? — спросил Андреас. — Это не доказывает ровным счетом ничего! Конечно, он был напуган сегодня. На сей раз он имел дело не с беззащитной девушкой. — Он свирепо взглянул на молодого лорда и сжал рукоятку меча. — Мне следовало убить тебя в первый же день, парень. Зря я решил дать тебе возможность сознаться.