Кадел часто задавался вопросом, что открыло бы Посвящение ему. Он покинул родительский дом сразу по достижении шестнадцати лет — прежде, чем ярмарка прибыла в деревню по соседству с Нистаадским поместьем. Высокий и сильный для своего возраста, с уже пробивавшимися черными усиками и бородкой, он казался гораздо старше своих лет. Пытаться пройти Посвящение в другой деревне значило бы только привлечь к себе внимание.

К настоящему времени Кадел точно знал, что показал бы ему Киран. Он жил такой жизнью, какой хотел жить. И не нуждался в том, чтобы чародей-кирси подтвердил это. Однако даже сейчас при виде детей Торадда, стоявших в очереди в палатку кирси, он почувствовал зов камня.

— Корбин! Хонок!

Внуренне поморщившись, Кадел обернулся на голос Анессы. Они с Джедреком не могли допустить, чтобы женщины втянули их в длинный разговор или, что еще хуже, уличили во лжи. Им уже следовало потихоньку двигаться к городской стене.

— Я думала, вы заняты сегодня вечером, — сказала Анесса. Она была в длинном синем платье цвета вечернего неба над городом, с дразняще-глубоким вырезом на груди.

Кадел растянул рот в улыбке:

— Так и есть. Мы как раз направляемся на встречу.

— Вы уверены, что нам не удастся заманить вас на пир?

— К сожалению, да. А вы уверены, что нам не удастся уговорить вас задержаться в Торалде на день-другой?

Она кивнула:

— К сожалению, да.

Кадел бросил беглый взгляд на Калиду, упорно прятавшую глаза; лицо женщины было красным, как ее платье.

— Ну ладно, — неловко сказала Анесса. — Нам пора идти.

— И нам тоже.

— Еще раз до свидания, Корбин. До свидания, Хонок.

— Надеюсь, нам еще выпадет счастье спеть с вами снова.

Анесса и Калида повернулись и пошли по дороге, ведшей к Торалдскому замку. Проводив женщин взглядом, Кадел и Джедрек двинулись обратно через рынок к южной окраине города. Кадел предпочел бы перебраться через городскую стену где-нибудь между южными и восточными воротами, но вся территория там принадлежала храму Амона, а Кадел хотел избежать случайных столкновений со священнослужителями. Поэтому они направились к юго-западной стене, тянувшейся между южными воротами и речными. В этой части города вдоль узкой улочки стояли немногочисленные домишки. Но большинство их обитателей были либо на пире, либо на ярмарке. Ни в одном окне не горел свет, и на улице было пустынно.

По меньшей мере шесть стражников несли караул у одних и шесть у других ворот, и еще двое ходили взад-вперед по стене на каждом из трех участков между воротами, разделенных невысокими сторожевыми башнями; каждую из этих башен освещали два ярких факела. Очевидно, лучше всего было перелезть через стену где-нибудь ближе к середине среднего участка, по возможности дальше от факелов и хорошо охраняемых ворот.

Сейчас надлежало правильно выбрать момент, чтобы перелезть через стену, а это зависело от того, каким образом стражники решили нести дозор на среднем участке. Если они ходили по стене парой, проскочить незаметно было сравнительно просто. А если они ходили порознь, перед Каделом и Джедреком вставала гораздо более трудная задача.

Пробравшись по возможности тише сквозь высокую траву, росшую на пустыре за домами, двое мужчин приблизились к стене. Сложенная из нетесаного камня, она достигала по меньшей мере двенадцати ярдов в высоту. Стараясь держаться в тени, Кадел посмотрел на освещенную факелом сторожевую башню, пытаясь установить местонахождение стражников. Он услышал их прежде, чем увидел. Они громко разговаривали и смеялись, шагая по стене в северном направлении. Кадел и Джедрек подождали, пока стражники пройдут мимо, а потом начали подъем.

За годы странствий по Прибрежным Землям Каделу и Джедреку приходилось взбираться по таким отвесным скалам в Глендиврских и Санбирийских горах и в Серых горах Везирна, которые большинству людей показались бы неприступными. Однажды, несколько лет назад, они взобрались по крутому склону на пик Базакской гряды на юге Анейры, чтобы убить одного анейранского аристократа, любившего охотиться в горах на медведей. На этой стене было довольно много выступов, служивших удобной опорой для рук и для ног. Они карабкались быстро, как ящерицы, и скоро оказались в нескольких метрах от верха стены.

Снова заслышав голоса стражников, Кадел поднял руку, давая Джедреку знак остановиться.

— …Три паршивые ночи подряд, — говорил один, приближаясь вместе с товарищем к тому месту, где Кадел и Джедрек замерли, прижавшись к стене всем телом. — И во время ярмарки, как назло. Это несправедливо.

— Капитану нет дела до справедливости. Если бы ты отдал ему свое месячное жалованье, возможно, он отпустил бы тебя. Я лично выхожу в дозор вторую ночь подряд. И похоже, выйду завтра.

— Это все из-за пира. Именно там сейчас капитан. Со своими любимчиками. Они обжираются бараниной и вином, в то время как мы…

Голоса и цоканье сапог по булыжнику постепенно стихли в отдалении. Кадел коротко кивнул, и они с Джедреком продолжили подъем. Однако, когда Кадел стал нашаривать рукой следующий выступ, камень под его правой ногой пошатнулся. Лихорадочно пытаясь найти хоть какую-нибудь опору, он уцепился за первый попавшийся камень. Но тот вывалился из стены и остался у него в руке. Выступ, на который он опирался правой ногой, обломился, и его левая нога тоже сразу соскользнула в пустоту. Он повис на одной левой руке. Маленькие камешки со стуком осыпались по стене в траву. Кадел быстро нашел новые опоры для ног, но было уже поздно. Стражники оборвали свой разговор и возвращались обратно.

Кадел взглянул на Джедрека, который смотрел на него с такой яростью, словно товарищ проорал его имя во всю глотку. Стражники подошли совсем близко. При свете полной белой Паньи заметить двух человек на фоне темной стены было ничуть не трудно. Поэтому Кадел сделал единственное, что оставалось в данной ситуации. Он до сих пор сжимал в правой руке камень и теперь, когда стражники приблизились, размахнулся и изо всей силы швырнул его через стену, в ночное небо. Спустя несколько секунд он услышал, как камень упал на землю за пределами города.

Стражники тоже услышали. Они остановились прямо над Каделом и Джедреком, но у противоположного края стены.

— Видишь что-нибудь? — спросил один.

— Ни одной собаки. Когда Панья стоит так низко, там внизу тьма кромешная.

— Я точно слышал какой-то шум.

— Я тоже. Но поверь, это не человек. Я в жизни не встречал человека, способного видеть в такой темноте.

— Думаешь, это волки?

Второй стражник расхохотался:

— Волки? Скорее всего крысы или лиса. — Он снова рассмеялся и повторил, когда они двинулись дальше: — Волки!

— Наверное, надо сообщить часовым.

— Ну конечно, всенепременно. Мы сообщим часовым, что город осажден стаей ежей.

Кадел глубоко вздохнул и снова посмотрел на Джедрека. Товарищ широко ухмылялся; его темные глаза блестели в лунном свете. Кадел тоже выдавил из себя улыбку.

Когда голоса стражников стихли в отдалении, они проворно закончили подъем, осторожно осмотрелись вокруг, стараясь не слишком высовываться, перемахнули через парапет, торопливо пересекли шедшую по верху стены дорожку и начали спускаться с другой стороны. Без дальнейших осложнений и задержек они спустились на землю прежде, чем Панья взошла достаточно высоко, чтобы осветить внешнюю сторону городской стены.

— Куда теперь? — шепотом спросил Джедрек.

— К храму Кебба, что у реки.

Товарищ улыбнулся, и Кадел знал почему. Кебб. Покровитель зверей, бог охоты.

— Как символично, — только и сказал Джедрек.

Большой зал Торалдского замка заливал мерцающий свет факелов и свечей. Воздух был насыщен запахами жареного мяса, свежеиспеченного хлеба и сладкого вина. Вдоль стен огромного помещения стояли десятки длинных деревянных столов, уставленных блюдами с бараниной, дичью, жирным мясом, темными хлебами, тушеными овощами, свежими фруктами и бутылями вина из торалдских погребов. За столами тесно сидели мужчины, женщины и дети, чьи разговоры и смех сливались в нестройный гул.