— Что-то произошло, милый! Нам обязательно надо попасть к ним, возможно, им нужна помощь.

  Урас, нарушив правила хорошего тона, обратился к пирамиде, чтобы дверь открылась…

 …они зашли в загородный дом Гора, точнее, в его имитацию. На пороге их встретило голограммное изображение Мили, которое при их появлении 'ожило':

  — Ирис и Урас, коль вы видите это изображение, значит, мы не вернулись, и опасность оказалась серьезной, но мы с ней, по всей видимости, справились. Урас, дальнейшая операция зависит, прежде всего, от тебя. Пирамида в автономном режиме сможет находиться еще тридцать пять тысяч лет, до выхода отряда Шумера, после чего энергоресурс иссякнет. Пирамиду затем стоит спрятать с глаз человеческих. Нельзя также оставить новым людям достижения и технологии прежней цивилизации; все материальные следы необходимо уничтожить. Между высадкой отрядов воспользуйтесь нашим домом. Да, наверное, вход в Межвременье будет закрыт, и когда можно будет туда попасть, я не знаю. Гора рядом нет, он, возможно, смог бы рассказать и лучше, и подробнее. Удачи вам, мои дорогие Ирис и Урас.

  На этом сообщение закончилось, а вместе с этим и исчезло изображение Мили.

  — Урас, что здесь произошло?

  — Я не знаю, Ирис, но надеюсь, что когда-нибудь мы узнаем это. Нам пора будить отряд Роса.

  — Но ведь сейчас, же ночь, милый.

  — Нет, Ирис, уже не ночь, а утро. Ты забыла, где мы находимся, здесь все иначе. Идем.

  …направляясь по световой дорожке к отсеку, где укрылись от времени люди, Урас размышлял:

  'Земля родила нас, и мы ее дети, какие бы уродливые не были, и она дает нам еще один шанс, если бы не так, то не было бы меня здесь, и Ирис рядом, и Пирамиды, и дикарей тоже. И не инопланетяне ей нужны здесь, а рожденные из ее праха, из ее соли'. — Урас, наконец, решил для себя задачу, дав тем самым еще один шанс людям…

   Началась очередная запланированная часть операции по восстановлению Человечества на Земле.

  …пять отрядов по двенадцать мужчин, представителей погибшего Дема, бывших военных и биологов, высадились в местах наибольшей концентрации поселений дикарей. А через девять месяцев на свет появились первые дети, которые уже почти не отличались от современных людей…

   Планета Земля

   46-11тысяч лет до нашей эры

   Около года Урас и Ирис прожили на острове Дем, вылетая почти каждый день в лагеря переселенцев. Раз в два месяца они меняли отряды местами, так что за это время каждый из мужчин побывал на территории всех пяти стоянок, оставив свое семя и начав род свой на всей Земле. И лишь убедившись, что все идет по плану, дети рождаются здоровыми, сильными, с большой совместимостью с ними, Урас и Ирис решили уйти в Пирамиду, чтобы переждать тридцать пять тысяч лет.

  Урас, проведя последнее совещание с землянами, решил катер в той реальности не оставлять; колониям предстояло развиваться самостоятельно и обособленно друг от друга. Они не могли рисковать конечной целью, ведь на третьем этапе два катера предпочтительней одного; за тридцать пять тысяч первобытные люди должны расселиться на значительно большей территории, чем занимают сейчас, да и количество землян станет не сопоставимо с теперешним положением.

   За последнюю неделю перед уходом в пирамиду Урас и Ирис облетели стоянки и попрощались с выжившими землянами, которым предстояло не просто выживать в не очень комфортных условиях, но и остаться здесь жить до скончания дней своих, закладывая основы будущего человечества, да и Земли тоже. Все пока еще жили общинами, ведя общее хозяйство, но все уже обзавелись личным гаремом жен из дикарок, чтобы избегать кровосмешения при последующих браках их детей. На всех стоянках в те далекие годы существовал единый язык, язык их родины, язык их предков. Но по расчетам за тридцать пять тысяч лет многое изменится, в том числе и язык. И вряд ли смогут понять друг друга люди из разных мест; по мнению Ураса, лишь несколько слов должны все понимать, таких, как мама, дающая жизнь, солнце, дающее свет. И вряд ли сохранят они большое внешнее сходство между собой. Но всех их будет объединять то, что они разумные существа, люди именно этой планеты, рожденные от праха ее и соли ее, а не какие-то там космические залетные существа, рожденные другими мирами, но жаждущие получить Землю в свое распоряжение.

   Для Ураса и Ирис тридцать пять тысяч лет уложились в один день и одну ночь в пирамиде Гора.

  Переступив порог загородного дома Гора — его стопроцентную копию в масштабе один к одному, они оказались как бы в прошлом, наполненном уюта и комфорта несуществующей уже цивилизации. Ирис посмотрела на Ураса такими глазами, что ему все было ясно без слов.

  — Любимая, — произнес он, — ванная комната полностью в твоем распоряжении, а обед за мной, думаю, что мне вполне хватит времени его приготовить, ведь ты, наверное, торопиться не будешь?

  Ирис ничего не ответила, улыбнувшись загадочно, поцеловала его в губы, и чуть не бегом устремилась в туалетную комнату хозяйки дома Мили. Откуда очень скоро раздался шум воды и легкие аккорды неизвестной Урасу музыкальной композиции.

  Урас, открыв холодильник, от удивления расширил глаза. Мили позаботилась о его полноте и ассортименте. Урас понимал, что это было сделано исключительно для них с Ирис, так как Мили и Гор в материальной еде не нуждались, хоть это и с трудом укладывалось в его трехмерной голове. Ведь он находился лишь в начале Пути понимания Великих Тайн Вселенной. Но останавливаться в своем развитии не собирается, это уж точно. Предстоящий вечер и ночь он хотел посвятить изучению одной из самых великих загадок Создателя, посвятить Женщине, женщине, которую любит, и без которой не представляет своего земного существования. Она вроде и не делала ничего сверхъестественного, но даже просто находясь рядом, вдохновляла его на все. А может именно в этом и есть сверхъестественность женщин? А может, в этом скрыта тайная миссия женщин? Хотя не только в этом, ответил Урас себе. А Великая тайна рождения, рождения новой жизни! Именно через нее, через женщину, через своего проводника Создатель воплощает в Жизнь свои замыслы, производя на Свет разум, по сути, часть самого себя!..

  Урас посмотрел на упаковку некоторых продуктов, и, прочтя дату изготовления — сегодняшний день, не мог не сдержать улыбки; Мили, не совсем знакомая с тем, откуда в супермаркетах появлялась отбивная, рагу, или баранья вырезка в вакупных упаковках, повторила именно то, о чем знала, материализовав силой своей мысли. Опустошив на треть запасы холодильника, Ураз рубил, резал, строгал, взбивал и отбивал или добивал недобитое… Вскоре на плите варилось и жарилось. Когда же у него появилось немного свободного времени, то он устремился в свободную туалетную комнату для гостей; на то, чтобы раздеться и принять душ у него ушло не более пяти минут, ровно столько, чтобы ничего не сгорело и не выбежало. Готовить в автоматическом режиме он не любил, внося и корректируя вкус блюда по мере приготовления с учетом, прежде всего, настроения, а настроение у него было прекрасное, и не какой автоматический режим не сможет этого передать, вдохнуть магию любви, нежности, страсти. Вытирая мускулистое сильное тело белоснежным полотенцем, он увидел шелковый мужской халат, с пристегнутым булавкой листком бумаги, на котором рукой Мили было написано одно слово: 'Урасу'. Мили, полагая, что Урас, постесняется переодеться в халат, оставленный для него, пристегнула к синему халату белую бумажку, которую не заметить было нельзя. Урас мысленно поблагодарил гостеприимных хозяев дома, завязывая на бегу халат, устремился к плите…