Спустя два часа и пятнадцать минут с момента начала поисковой операции, Командор получил долгожданное сообщение:

  — Первый, я Четвертый, обнаружил в квадрате 12\44\11\67 спасательную капсулу со звездолета, маячок в капсуле поврежден, сигнал не передается, а капитан Линт жив, только находится в бессознательном состоянии, но внешних повреждений не имеет, жизненные показатели в норме. В капсуле еще имеется запас кислорода 9 %. Через тридцать минут будем дома. Как меня поняли, прием?

   — Четвертый, я Первый, вас понял. Ждем на базе и спасибо, Нил. Третий и Пятый, возвращайтесь на базу, как поняли.

  С некоторым запозданием, связанным с удаленностью катеров, и соответственно с растягивающейся доставкой сообщений, пришли подтверждения:

  — Первый, я Пятый, возвращаюсь!

  — Первый, я Третий, иду домой!

  — Первый, я Четвертый, возвращаюсь с капитаном Линтом на борту.

  'Сколько же усилий и времени нам понадобится, чтобы отстроить свой дом заново, который едва не потеряли. Хвала Небесам и Богу, что поддержали нас на крою неминуемой погибели, на краю пропасти. Мили, как мне не хватает тебя здесь рядом со мной! Любимая…'

  Командор понимал, что сейчас много будет зависеть от него. От его твердости, решительности и уверенности зависит дух и настрой выживших людей. Не сдаться на милость обстоятельствам, а самим создавать обстоятельства, условия и причины. Вот, что сейчас важно как никогда!

  — Шестой, подготовить посадочную площадку для Третьего, Четвертого и Пятого, они возвращаются! К четвертому борту направьте санитаров и доктора Хайли, после осмотра капитана Линта, доктора сопроводите ко мне, чтобы не заблудилась в наших лабиринтах. Как поняли?

  — Командор, приказ понял! — отрапортовал на том конце провода немногословный сержант Линк, старожила командного пункта, служивший здесь с незапамятных времен старшим смены охраны базы.

  В последние годы Линк полностью перебрался на базу с материка. Он жил один, как-то не сложилось ни с одной из двух жен, с которыми вступал в брачные отношения. То ли он не понимал их желания жить безвылазно в многолюдном городе, то ли они не хотели уединяться от цивилизации, хоть иногда, хоть на время. Одним словом, он не нашел свою половину, понимающую и понимаемую. Свободное время сержант Линк предпочитал проводить в уединении, наслаждаясь величественным спокойствием гор, и альпинизмом, покоряя раз за разом новые вершины. Но сейчас ему хотелось говорить, разделить свою радость с общей. Одиноким и немногословным человек может быть, только осознавая, что это его субъективное волеизъявление, и зная, что может начать все заново.

   Планета Земля

   115 тысяч лет до нашей эры

  — Доктор Хайли, проходите. — Командор поднялся навстречу Хайли, любезно отодвинул стул, приставленный к столу для совещаний, приглашая тем самым ее присесть.

  — Спасибо, господин Гор, за любезность, — произнесла доктор Хайли, усаживаясь на деревянный стул, каких уже давно не выпускали на Земле.

  Командор не узнал бы Хайли, если бы точно не знал, что на базе, да и на всей Земле осталось всего две женщины.

  Супругу Ураса Командор хорошо знал, даже на их свадьбе представлял интересы ее отца, по объективным причинам отсутствующего на этом важном мероприятии. Ирис невозможно было перепутать ни с кем из демок, длинноволосую, длинноногую эффектную блондинку, яркую представительницу своего народа.

   Хайли с момента первой встречи изменилась почти до неузнаваемости. Мужской воинский комбинезон, мешком висевший на ней тогда, скрывал красивую фигуру, пучок, собранный на голове, прятал ее густые волнистые черные волосы. Сейчас она была в обтягивающих синих джинсах и песочной водолазке, подчеркивающих ее идеальные женские пропорции и красоту. Волосы, уложенные в какую-то модную объемную прическу, накрашенные ресницы и веки изумительным образом преобразили ее и без того красивое лицо; два часа скрупулезной работы Ирис над новым имиджем Хайли не прошли незамеченными даже для Командора.

   Она же совсем юна, а уже профессор, — запоздало оценил Командор, присаживаясь напротив Хайли. Первый вопрос, обращенный к ней, касался капитана Линта, его состояния, его самочувствия.

  — Командор, вы же знаете, что я доктор биологии, а не медицины, но мне кажется, что жизни Линта ничего не угрожает, а вот что стало с психикой и с памятью после испытанных перегрузок, не знает никто. Мы положили его под систему, покапаем глюкозу и витамины, необходимые для восстановления и улучшения работы головного мозга; дня через два-три он должен очнуться, только тогда можно будет сказать сто-то более конкретно; организм у Линта сильный и потенциал огромен, он борется, и есть шансы, что все будет хорошо, я на это надеюсь. — Глаза у Хайли по мере рассказа о Линте краснели, и она готова была расплакаться, но накрашенные глаза, в первую очередь для капитана Линта, помогали сдерживать эмоции, стремящиеся вырваться наружу.

  Красавец Линт ей понравился сразу, а сейчас, когда он спас всех и ее в том числе от неминуемой смерти, Хайли готова была уже забыть про свои принципы, которые нагородила для себя и вокруг себя по причине отсутствия настоящего мужчины рядом с собой. Муж, которого она смогла вытерпеть два года, из лучшего, подающего большие надежды на их факультете парня, превратился в беспомощное, трусливое, беспринципное существо, пытавшееся спрятаться за нее, разжалобить ее в своих мнимых неудачах, при этом палец о палец не ударивший для… Короче, Линт заставил вспомнить Хайли о том, что она женщина, и что на Земле остались еще настоящие мужчины.

   Командор, кашлянув в кулак, не очень уверенно обратился к профессору Хайли:

  — Доктор Хайли, я заранее приношу свои извинения за вопросы, которые задам. Я обращаюсь к Вам не как к женщине, а как к специалисту-биологу. — Командору, проведшему большую часть жизни в переговорах, планерках, учениях с офицерами, генералами, разговор с человеком не из военного ведомства, с женщиной, давался нелегко.

  — Я слушаю Вас внимательно, господин Гор. Если мои профессиональные навыки могут хоть в чем-то помочь, то буду только этому рада. — Хайли удалось справиться со своим эмоциональным состоянием, и ее голос зазвучал привычно и уверенно, словно она присутствовала при обсуждении реферата или научной гипотезы.

   — Хайли, мы стояли всего в одном шаге от полного истребления человеческой расы, да собственно и продолжаем стоять. Я не буду ходить вокруг да около: на Земле уцелело сто двадцать два человека, а из них всего две женщины, если бы наоборот, то я не задавал бы Вам этих вопросов. Хайли, возможно ли восстановление человеческой расы,

  воспроизводство человеческой расы с помощью всего двух женщин? — Командор отвел глаза от Хайли, глядя, как ученик, на крышку стола. — Мне знакома мифология об Адаме и Еве, от которых возникло человечество. Я не могу подтвердить или опровергнуть этого, но думаю, что первых людей было значительно большее, чем одна мужская и одна женская особь.