Тысячи ' а если' смоделировала она, и каждая из них имела негативный окрас и печальный исход. Гору что-то или кто-то угрожает; она это чувствовала, чувствовала так, как могут чувствовать только женщины, где бы те не находились и в каком обличии не были.

   Мили решила действовать. Ждать в бездействии, надеясь только на проведение — это не для нее. Она сконцентрировала свои и оставшиеся силы Гора в единое целое, представила вход в Межвременье, который проявился мутным, непрозрачным расплывчатым пятном, и устремилась, как реактивная ракета, в это пятно, влетев в густую субстанцию; с каждым мигом продвижение становилось сложнее и сложнее, наконец, продвижение остановилось вовсе и ее медленно начало тянуть назад. Мили сопротивлялась из последних сил, цепляясь и ломая ногти о твердеющую породу; она кричала, визжала от горечи и досады, но невидимая сила, толкающая назад, оказалась сильней. Ее 'выбросило' в пирамиду.

  Ударившись о пол, Мили сумела встать на ноги. Посмотрев на окровавленные пальцы, на сломанные ногти, она грустно так улыбнулась, не было у нее сейчас времени восстанавливать маникюр. Нет, Мили не смирилась с первой неудачей. Она направила свой взор через сверкающее острие пирамиды на Солнце. Как ей удалось до него достучаться, как смогла договориться с Ним, с Наблюдателем, не вмешивающимся никогда в Земные дела, не знаю и, наверное, никогда не смогу узнать. Но факт остается фактом: она начала впитывать в себя любезно предоставленную энергию, аккумулируя ее во всех уголках своего существа и части Гора. 'Напитавшись' до предела энергией, поблагодарив за оказанную помощь Светило, Мили стала сжиматься, трансформироваться, пока не превратилась в небольшой шарик, по размерам не более теннисного.

  'Шарик', управляемый невидимой 'ракеткой' взлетел, излучая во все стороны свет подобно маленькому Светилу, описал круг по пирамиде, переводя ее в автономный режим. Убедившись, что Пирамида выполняет поставленную задачу, Мили оставила объемное видео-сообщение для Ураса и Ирис на тот случай, если им с Гором не удастся вернуться. Вариант возвращение в пирамиду одной она даже не рассматривала, без него она не могла жить, это было выше ее сил, даже если это шло в разрез с Великими планами; она ничего не могла с собой поделать, ибо судьба у них была одна на двоих.

   Мили огненным шаром буквально ворвалась в препятствие, которое без особого труда остановило ее первую попытку. Она плавила перегородку, расплавляя огнем и светом камни и металл, рассеивала невидимые защитные поля, которые тут же за ней зарубцовывались, закрывая проход для других…

   Межвременье над Землей

   Где-то между 115 и 46 тысяч лет до нашей эры

   Гор ощутил в своей голове разряд, чем-то похожий на разряд молнии, разве в сотню раз сильней. Не без труда он сумел нейтрализовать разрушительное действие внезапной атаки, но тут последовал другой разряд, в другом диапазоне. Разряды чередовались, ему все труднее становилось с ними справляться. Гор даже подумал, что если атакующие объединятся, то он, наверное, не сможет долго устоять под двойным натиском. Но к счастью невидимые противники атаковали по очереди, словно пытались продемонстрировать друг другу или кому-то, чье оружие сильней и разрушительней, кому первому удастся сокрушить соперника, а соперником для непрошенных и невидимых гостей был Гор и его пирамида; незваные гости вели себя по-хозяйски, играя с ним, словно две сытые кошки с обреченной мышкой.

   В трехмерии Гор противников не обнаружил. Атаки следовали из Межвременья, там враги моделировали оружие, изменяя, модернизируя его при каждой последующей атаке, а стреляли через туннель, созданный Гором, целясь по вершине пирамиды, передающей в Космос сигналы о том, что планета населена разумными существами. А в трехмерии этой пирамидой Гор и являлся; с ударами он пока справлялся, и те не причинили вреда Мили и пи-передатчику. Взвесив шансы, Гор принял решение переместиться в Межвременье и закрыть за собой наглухо дверь; он не мог пропустить непрошеных гостей на Землю; их намерения читались в поступках, мирного исхода в предстоящей очной встрече не намечалось.

   Гор отпустил невидимую пружину, держащую его в трехмерии, и пулей влетел в Межвременье. Его стремительное появление в Межвременье отразилось огромной радугой в небе. Если бы противники Гора обладали способностью чувствовать, то наверняка бы растерялись, возможно, испугались. Два гигантских серых исполина прекратили атаку не по этой причине, они изучали Гора, пытаясь просканировать его возможности, его энергопотенциал, столкнувшись с новым, доселе им не встречавшимся видом соперника.

   Гор, готовый к неожиданностям, мгновенно оценил ситуацию. Ждать, когда невидимые щупальца закончат его изучать, он не стал. Полукольцо радуги разделилось на две части: на красно-желтую и сине-зеленую составляющие. Две полурадуги на 'глазах' врагов превратились в две самостоятельные сферы, в два энергетических светящихся шара, стремительно увеличивающихся в диаметре до тех пор, пока диаметр шаров не стал больше размеров каждого из врагов. Описать однозначно врагов Гора достаточно сложно, так как они постоянно видоизменялись, неизменным, пожалуй, оставался только их цвет: у одного серый, а у второго темно-серый, почти черный. Ну, если провести хоть какую-то аналогию, то походили они, скорее всего, на одноклеточных бесполых серых амеб, увеличенных в миллиарды раз. Красный шар Гора 'прыгнул' на темно-серую 'амебу', а сине-зеленый — на черную, обхватив их крепкими объятиями, в результате 'амебы' оказались запертыми внутри шаров. Гор усилил хватку, пытаясь разломить оболочку врагов, как скорлупу у грецких орехов. Достаточно длительное время продолжалось равное противостояние, но настал момент, когда 'амебы' дрогнули, нет, не сдались, они стали постепенно уменьшаться в размерах; энергия Гора стала их растворять в себе. Но в тот момент, когда 'амебы' уже уменьшились на треть, Гор ощутил страшной силы удар по спине, два огненных меча располосовали два его шара.

   Гор стремительно падал вниз с высоты пяти-шести этажного дома. Он направил оставшиеся силы на то, чтобы сгруппироваться и максимально безболезненно принять удар о твердую поверхность. После падения ему удалось еще подняться на ноги. Боли он не чувствовал, ощущая лишь, как горячая струя скатывается по его спине. Сквозь пелену, закрывающую глаза, он увидел, что к нему приближается некто человекоподобного вида головы на две выше его, одетый в темные одеяния. Но это был не человек и не человекоподобное живое существо, это был нелюдь, принявший лишь облик человеческий. Гору не приходилось еще сталкиваться с таким существом, но он безошибочно знал, что это не человек. На лице нелюдя отражалась искусственная безусая улыбка мертвеца, но и не женская, скорее чего-то среднего, чего-то бесполого. Нелюдь в человеческом восприятии походил на убиенного и вдруг ожившего гермафродита, на его ожившее зомби. Оно медленно приближалось к Гору, пытаясь, наверное, произвести, какой-то эффект, возможно, испугать, зная, что люди обладают такой способностью. В руках нелюдь сжимал два меча с длинными прямыми клинками, сверкающими и излучающими вокруг синеватое свечение.

   Гор, глядя на приближающего врага, попытался сосредоточиться и заживить свои раны, направив свои мысль на материализацию желания, но у него не получалось; его мысль в виде полупрозрачного зеркального отражения своего здорового тела повисла рядом с ним, примерно в метре от головы, мысль не слилась с телом. Невидимая сила остановила его помысел, при этом длина мячей врага увеличилась на четверть, возможно, так проявлялось удовлетворение или радость, если это существо могло испытывать какие-то нелюдинские чувства. Рассчитывать в сложившийся ситуации Гор мог только на свои реальные человеческие силы, которые 'таяли' с каждой секундой, покидали его с каждой потерянной каплей крови. С каждым прожитым мигом он все более становился человеком, человеком в трехмерном понимании этого слова. Гор из последних сил сделал еще одну попытку материализации мысли, сопроводив свое желание криком не то прощания, не то боевым кличем человека, обреченного на гибель, сложно сказать, что именно он хотел прокричать, но крик не был о пощаде и не являлся проявлением или выражением слабости. На этот раз ему удалось создать меч, не уступающий по размерам и заряду нелюдя. Нелюдь не препятствовал этому, явно желая скрестить свои мечи с обессиленным Гором, добить соперника формально вооруженного, может, у нелюдя тоже имелся какой-то свой кодекс 'чести', а возможно, он или оно просто хотел или хотело продлить удовольствие, наслаждаясь смертью человека.