Но всякую надежду тут же погасил ответ матроны Граннис:

— Вы обязаны ее осмотреть. Предстающий перед оракулами должен быть чист не только духом, но и телом.

Палтри задержался взглядом на испорченных осветильниках.

— Да, вы правы. Но давайте поторопимся. Я должен подробно изучить, что здесь только что произошло.

Взмахом руки он приказал Дарт лечь обратно на скамью и осмотрел ее тщательно, но быстро, без обычной деликатности.

Дарт дрожала под его руками, пока он проверял ее тело от головы до пят. Напоследок лекарь присел между ее раскинутыми ногами, а его пальцы ощупали ноющие чресла и добрались до корня ее позора.

— Она недавно кровоточила, — заметил он.

— Первая менструация, — со сложенными на груди руками объяснила Граннис.

По щекам Дарт текли слезы. Она ожидала, что вот-вот ее миру придет конец.

Палтри прочистил горло и поднялся на ноги.

— Все в порядке. — Он потрепал девочку по бедру. — Она может присутствовать на вечерней церемонии.

Дарт задохнулась и не смогла произнести ни слова.

— Поднимайся, дитя, — сказала матрона. — Одевайся.

Дарт переводила взгляд с полной коренастой женщины на лекаря, пока тот выводил на ее лбу синий крест.

— Я… я прошла испытание?

Она не могла сдержать удивление. Неужели она излечилась? Или нападение в птичнике на самом деле было лишь кошмаром? Она почти поверила в это, хотела поверить. В прошедшие дни ей иногда чудилось, что все было дурным сном. А может, ее тайно благословила некая Милость и вернула ей невинность?

— Я чиста, — вслух произнесла Дарт. В глубине души эти слова означали для нее семью и дом.

— Да, да, — недовольно отозвалась матрона. — Вот уж воистину случилось чудо. А теперь одевайся. До восхода луны тебе еще многое предстоит сделать. — Граннис повернулась к лекарю. — А что делать с остальными девочками? В коридоре еще многие ожидают осмотра.

Палтри покачал головой.

— Я больше не смогу сегодня проводить испытаний. Чтобы достать новые осветильники, потребуется несколько дней. Так что остальные не смогут присутствовать на церемонии.

Граннис накинулась на Дарт:

— Смотри, что ты наделала! Ты испортила праздник почти всем своим одноклассницам!

— Но я не хотела…

— Она правда ни в чем не виновата, — выступил в ее защиту Палтри.

Дарт ожесточенно закивала и поспешно натянула одежду. Она очень хорошо представляла себе досаду оставшихся в коридоре девочек. Другой церемонии выбора не предвиделось до середины зимы.

С хмурым выражением на лице матрона Граннис направилась к дверям. Дарт прыгала за ней на одной ноге, по дороге пытаясь засунуть ногу в туфлю. Щен решил, что с ним играют, прыгал вокруг и кусал за пятку, но девочка тут же отогнала его.

Граннис потянула на себя дверь. Дарт наконец справилась с туфлей и догнала ее, поэтому успела услышать объявление матроны и потрясенную реакцию на него. Девочка сморщилась и спряталась за широкой спиной Граннис.

Лекарь успокаивающим жестом положил ей руку на плечо, наклонился к уху и проговорил тихо, но твердо:

— Уж не знаю, что ты сотворила с мастером Виллетом, но можешь быть уверена: я обязательно это выясню.

Дарт задохнулась. Она сразу все поняла: по дороге к птичнику она проходила мимо больничных покоев на седьмом этаже. Стены коридора вокруг нее наклонились, и в глазах у девочки потемнело. Виллета направил к ней Палтри, а минуту назад лекарь солгал о ее невинности. Она вспомнила, как его пальцы трогали ее… внутри… возможно, с интересом ощупывая работу сообщника.

Девочку затрясло. Ее как будто осквернили заново, а на мгновение воспрянувшая надежда рассыпалась в прах; Дарт охватил ужас, она почувствовала себя в западне.

— Я буду следить за тобой. — Голос лекаря звучал, по обыкновению, мягко, но пальцы с угрозой, до боли впились в плечо. — Но пока что у нас обоих есть секреты, которые лучше никому не открывать.

Матрона Граннис повысила голос, чтобы перекрыть потрясенный говор в коридоре:

— Пойдем, Дарт. Ночь тебя ждать не будет.

Задавленно вскрикнув, Дарт вырвалась. Сорок пар глаз уставились на нее с упреком. Никто не поздравил ее с синим крестом на лбу. Девочку одолевало желание скрыться в ближайшей уборной и соскоблить с себя знак чистоты, но сейчас только он и отделял ее от немедленного изгнания.

Дарт без оглядки зашагала по коридору. Ей удалось выиграть короткую отсрочку — но стоит ли она того?

В конце коридора ее встретили Лаурелла и Маргарита. Они смотрели на нее, как будто ее только что вытащили с грязного дна Тигре.

— Что там случилось? — спросила Лаурелла.

Дарт в ответ лишь покачала головой. Ей предстояло найти ответ на более важный вопрос: что теперь делать?

Ночь наступила слишком быстро.

Дарт спряталась за спинами подготовленных к церемонии избранников в зале под Высокой часовней. Посредине помещения медная винтовая лестница вела в святую комнату с куполом наверху, но пока на небе не взойдет полное лицо матери-луны и не зазвенят колокольчики оракулов, проход оставался закрытым.

Ученики постились весь день, и сразу после захода солнца их отослали в этот зал для подготовки к церемонии. У стен стояло множество маленьких алтарей, на них ожидающие чести зажгли по палочке благовоний, чтобы их молитвы долетели до эфира, а потом кинули в глубокие сквозные колодцы, наполненные водой, кусочки свинца, чтобы грехи сгинули в наэфире внизу.

После ритуала последнего очищения оставалось только ждать.

Дарт осторожно огляделась вокруг. На почетном месте рядом с лестницей собрались юноши и девушки с пятого и шестого этажей. Они упрямо пытались выглядеть скучающими или равнодушными, но девочка видела, что их тоже снедает страх. Их время подходило к концу. Для некоторых сегодняшняя церемония будет последней попыткой.

На противоположной стороне зала обитатели четвертого этажа оживленно болтали. Они еще не успели привыкнуть к церемониям, и их глаза радостно сияли в предвкушении грядущего пышного зрелища.

Саму Дарт окружало море мальчиков с третьего этажа, одетых в традиционные черные панталоны, свободные серые рубашки и серые ботинки. Шанс, что выберут кого-то из претендентов столь нежного возраста, был ничтожно мал, и поэтому их внимание привлекала не священная лестница, а трое стоящих рядом девочек: Лаурелла, Маргарита и Дарт.

Новости о разрушениях в осветилище мгновенно разнеслись по Конклаву. Некоторые награждали Дарт убийственными взглядами, другие казались заинтригованными, но основная масса находила происшедшее лишь поводом для веселья.

— И они взорвались? — спросил Кессел. Он развел в стороны руки и присвистнул. — Хотел бы я поглядеть на бедного Палтри в тот момент. — И мальчик скорчил смешную гримасу, долженствующую изображать возмущенное потрясение.

Его товарищи чуть не лопнули от сдерживаемого смеха; они хлопали друг друга по спине, хватались за бока, но помнили, что не следует слишком бурно выражать свой восторг.

— Ничего смешного! — надулась Лаурелла. Она обвела мальчишек негодующим взглядом. — Это… происшествие отняло у остальных девочек возможность присутствовать на церемонии. Теперь им придется ждать целых полгода.

— Значит, у нас сегодня будет больше шансов! — передернул плечами Кессел. — Так что нам следует поблагодарить ее.

Все головы повернулись к Дарт, и ей захотелось провалиться сквозь пол.

— Не беспокойтесь, — запальчиво произнесла Маргарита. — Девочки достаточно поблагодарят ее после церемонии.

— Если только ее не изберут сегодня, — откликнулся мальчик из задних рядов.

Дарт не знала, как его зовут, но и раньше замечала его среди учеников. Он появился в школе недавно, только в прошлом году, но был выше одноклассников, а его кожа отливала темной бронзой, выдавая южное происхождение. Но он никому не говорил, откуда приехал, даже товарищам по классу.

— Ее никогда не выберут, — выпалила Маргарита. — Приглядись получше, она одета в обноски из чулана, и от нее несет плесенью и составом от моли.