Сквозь слезы она уставилась на свои руки. Даже они, казалось, принадлежат кому-то постороннему.

И тут ее ладони накрыли чьи-то руки. Дарт подняла глаза и обнаружила, что Лаурелла придвинулась ближе и внимательно смотрит ей в лицо.

— Это все неважно, — уверенно сказала подруга. И ее лицо не искажали ужас и отвращение. — Совсем неважно. Я знаю тебя. — Она сжала пальцы Дарт. — И ты уже доказала, какая чистая у тебя душа. А остальное — лишь игра тени и света.

Дарт шмыгнула носом. Она так хотела, чтобы сказанное подругой оказалось правдой.

Катрин покачала головой.

— Это безумие. Надо дождаться подкрепления. Мы не сможем осадить кастильон с такой горсткой людей.

Тилар поднялся. Девушка заметила, как подгибаются его колени.

— А вот Чризм ждать не станет, — возразил он. — Он знает, что его секрет раскрыт. Если он не найдет нас до заката солнца, трудно сказать, что он может предпринять. Он может наслать на город любой кошмар. Или же просто сбежит с остальными заговорщиками, спрячется и унесет меч богов. Тогда найти его будет в тысячу раз сложнее.

— Так ты предлагаешь нам выступить немедленно? И совершенно не зная, что нас ожидает?

— Если бы только найти меч богов…

— Я искал его повсюду, — отозвался от двери Яэллин. — Его нигде…

Далекие крики заставили его замолчать. Все лица повернулись к двери.

Яэллин прильнул к глазку.

— Голоса доносятся снизу. Я проверю.

Он поднял засов, откинул задвижку и исчез.

Из приоткрытой двери четко слышалось, как топают этажом ниже тяжелые сапоги. Без сомнения, это были стражники. Топоту вторили громкие голоса.

— Нас обнаружили, — произнес Тилар.

Катрин потянула из ножен меч. Остальные последовали ее примеру. Они находились на последнем этаже, дальше отступать некуда. Оставалось только с боем пробиваться из школы.

Катрин воззвала к силе плаща, раздувая вокруг себя пелену тьмы. Надо спасти Тилара… и девочку. Нельзя допустить, чтобы ее вернули Чризму. С помощью ее крови Чризму не составит труда оживить меч богов. Такое случиться не должно.

Катрин оглянулась и заметила, что Дарт держит в руке кинжал, а глаза ее пылают решимостью.

Вдруг за спиной девочки зашевелились тени.

Тьма окутала Дарт, а взгляд ее метнулся к залитому солнцем окну. Она оставила его открытым после того, как наблюдала за крушением флиппера. Через подоконник медленно перевалилось обнаженное существо, когти его впивались в камень, а глаза горели Милостью. От тела поднимался дым.

Один из звероподобных.

Он впрыгнул в комнату, к Лаурелле, которая стояла к окну ближе всех, и опрокинул ее. Дарт закричала. За ним появились еще два искореженных кошмара — пара звероподобных.

Дарт бросилась к ближайшему — тому, что схватил Лауреллу. Ее подруга лягалась и кусалась, не менее походя на дикого зверя, чем существо, напавшее на нее. Но один взмах острых когтей разорвал ее робу и прочертил на груди кровавые полосы. Лаурелла закричала.

Дарт взмахнула рукой, в которой так и держала проклятый кинжал, и вонзила его по самую крестовину в спину нападающему. Звероподобный вскинулся, вырвав рукоять из ее руки. Он извивался и скреб когтями, чтобы достать до клинка. Вместо крика изо рта у него вырывалось пламя. Тело его вытянулось и напряглось, превратившись в олицетворяющее муку изваяние.

Лаурелла с кровати ударила его ногой. От удара тело звероподобного рассыпалось пеплом.

Звонкий танец клинков сдерживал атаку прибывающих через открытое окно звероподобных. Смотрительница вихрем исчезала и появлялась из теней, с проворством мастера сея вокруг себя смерть. Вира держала в каждой руке по мечу. Она вертелась и наносила удары во всех направлениях, так что казалось, будто у нее есть глаза даже на затылке. Богоубийца размахивал мечом, помогая себе кинжалом в другой руке. Он стоял спина к спине с Роггером, который орудовал, словно палицей, дверным засовом.

Дарт вслепую зашарила в куче пепла в поисках кинжала. Несмотря на страх, девочка проделывала это с осторожностью: не хватает еще порезаться о черное лезвие.

— Пробирайтесь к двери! — прокричал ей мастер Геррод.

Колени и локти его бронзовых доспехов теперь ощетинились острыми лезвиями. Он оборонял от нашествия угол, где стояли девочки.

Лаурелла схватила подругу за руку и указала под кровать.

Дарт бросила поиски кинжала. Девочки выждали удобного мгновения и на четвереньках метнулись под койку, а затем под следующую. Так они подобрались к двери.

— Давай! — подтолкнула подругу Дарт.

Они выкатились из-под койки, вскочили на ноги и, держась за руки, выскочили за дверь. В коридоре эхом гуляли отзвуки боя, но, к счастью, он оказался пуст. Девочки побежали подальше от больничного крыла, и только у лестницы сообразили, что лязг мечей снова становится громче.

Впереди тоже шло сражение. Должно быть, Яэллин оборонял лестницу.

За спиной раздался скрип когтей по каменному полу. Лаурелла всхлипнула.

Как кошка в охоте за мышью, один из звероподобных последовал за ними в коридор. Тяжелый, мускулистый получеловек передвигался на четвереньках. Покрытую черными пятнами кожу не прикрывала одежда. Вытянутое в морду лицо ощерилось в оскале. Он обнажил похожие на кинжалы клыки. Огненные глаза уставились на девочек.

Пойманным между двумя битвами — на лестнице и в покоях лекаря, — им некуда было бежать. Дарт положила руку на ножны на поясе, но тут же вспомнила, что потеряла свое оружие.

Звероподобный издал рык и неторопливо двинулся к добыче.

Тилар поразил противника в глаз. Судя по обнаженным грудям, он сражался с женщиной, во всяком случае бывшей ею прежде: ее кожа задубела и покрылась чешуей, а пальцы вытянулись в костлявые когти. Но хуже всего исказилось лицо: в глазах-щелочках горело желтое пламя, ноздри раздувались, а похожие на гадючьи челюсти щелкали острыми зубами.

С усилием он вытащил кинжал из глазницы. Женщина упала, забилась в судорогах на каменном полу. Из ее рта вырвался шипящий крик. Даже после смерти она оставалась чудовищем, извращенная Милость дотла выжгла в ней человеческую натуру.

Тилара охватило горе, смешанное со злостью. Что побудило этих людей отдаться подобному издевательству? Ему вспомнился выкрик Даржона: «Мириллия будет свободна!» Тилар со вздохом переступил через тело. Эта женщина, без сомнения, обрела полную свободу.

Схватка кипела. По комнате эхом отдавались вопли и визги звероподобных.

И все же Тилар пока не отваживался вызвать своего демона. В ближнем бою не только врагу, но и друзьям угрожало бы вмешательство наэфрина. Поэтому он ограничился мечом и кинжалом. Роггер прикрывал его с одной стороны, а Катрин с другой. Геррод и Эйлан образовывали второй островок сопротивления.

— Пробивайтесь к дверям! — крикнул Тилар.

Но звероподобные тоже услышали его приказ. Хотя они отдались извращенной Милости, в них оставались искры разума. Свора полулюдей ринулась к двери, прочно отрезав путь к отступлению.

Все больше звероподобных лезло в окно. Сколько же людей доверилось ложному богу?

Всхрапнув, Роггер рухнул на колено. Острые когти в клочья разорвали ему плечо. Дубинка покатилась по полу.

Обратным ходом рукояти Тилар ударил звероподобного в морду. Тот рухнул на пол.

Роггер тем временем поднялся, и Катрин перекинула ему кинжал.

— Нам не сдержать их напора, — сказала она. — Они задавят нас числом.

С каждой смертью по скользкому от крови полу ступать становилось все опаснее. И каменные плиты поливала кровь не одних звероподобных.

В глазах у Тилара начала темнеть. Страх и ярость схватки подпитывали его, но всему есть предел. Он потерял слишком много крови, а времени для восстановления сил выпало слишком мало. Вот подошва сапога скользнула в луже крови, и он рухнул прямо в лапы одного из звероподобных — приземистого, похожего на жабу мужчины с костяными шипами по всему телу. Тилар почувствовал, как они вонзаются в руки и грудь.