– А вот ее муж, он стоит рядом с ней, – пробормотала Поппи. – Вид у него устрашающий, но, говорят, на самом деле он очень милый.

– Я бы не согласился с этим утверждением, – сказал Лео.

– Ты не думаешь, что у него устрашающий вид? – спросила Уин.

– Не думаю, что он милый. Он смотрит на меня так, словно хочет расчленить.

– Ну, – нисколько не удивившись, сказала Поппи, – я могу его понять. – Она наклонилась к Уин: – Мистер Хант без ума от своей жены. Их брак – брак по любви, видишь ли.

– Как это немодно, – с ухмылкой прокомментировал доктор Харроу.

– Он даже танцует с ней, – заговорщически сообщила Беатрикс своей сестре Уин, – при том что мужьям и женам по правилам этикета категорически запрещается танцевать. Но, учитывая величину состояния мистера Ханта, общество находит причины извинить ему такое предосудительное поведение.

– Посмотри, какая тонкая у нее талия, – пробормотала Поппи, обращаясь к Уин. – И это после рождения троих детей – и двое из них очень крупные мальчики.

– Надо будет прочесть миссис Хант лекцию о вреде ношения корсетов, – театральным шепотом заявил доктор Харроу, и Уин засмеялась.

– Боюсь, что женщинам нелегко выбирать между здоровьем и модой, – сказала она ему. – Я все еще удивляюсь, как вы разрешили мне сегодня надеть корсет.

– Вам едва ли нужны корсеты, – сказал он с озорным огоньком в серых глазах. – Ваша природная талия едва ли шире, чем затянутая в корсет талия миссис Хант.

Уин улыбнулась, глядя в красивое лицо Джулиана, и подумала, что в его присутствии она всегда чувствует себя уверенно и под надежной защитой. Так было всегда, с того момента как они впервые встретились. Он был для нее чем-то вроде ангела-хранителя, и не только для нее, а почти для всех в клинике. Но он так и остался в ее восприятии существом бесплотным и даже бесполым, настоящего мужчину из плоти и крови она в нем не ощущала. Она так и не поняла, есть ли у них потенциал для того, чтобы стать парой, или они все равно остались бы каждый сам по себе, даже если бы решили объединиться.

– Вот она, загадочно пропадавшая сестра Хатауэй! – воскликнула миссис Хант и взяла обе руки Уин в свои ладони.

– Никаких загадок, – сказала Уин улыбаясь.

– Мисс Хатауэй, какое счастье наконец с вами познакомиться! И еще большее счастье видеть вас в добром здравии.

– Миссис Хант всегда о тебе спрашивает, – сообщила Уин Поппи, – поэтому мы все время держали ее в курсе того, как продвигается твое лечение.

– Благодарю вас, миссис Хант, – застенчиво сказала Уин. – Сейчас я вполне здорова, и для меня большая честь быть гостьей вашего дома.

Миссис Хант одарила Уин ослепительной улыбкой и, отпустив ее руки, заговорила с Кэмом:

– Какие приятные манеры. Думаю, мистер Рохан, мисс Хатауэй будет не менее популярна, чем ее сестры.

– Боюсь, что мы это узнаем не раньше следующего года, – с непринужденной улыбкой сообщил Кэм. – Для нас этот бал последний в сезоне. На этой неделе мы уезжаем в Гемпшир.

Миссис Хант огорченно опустила уголки губ.

– Так скоро? Но я полагаю, что могу понять ваше желание поскорее покинуть город. Лорду Рамзи, должно быть, не терпится увидеть свое поместье.

– Да, миссис Хант, – сказал Лео. – Обожаю пасторальные пейзажи. Столько баранов сразу нигде в Лондоне не увидишь.

Услышав звонкий смех жены, мистер Хант поспешил присоединиться к беседе.

– Добро пожаловать, милорд, – сказал мистер Хант, обращаясь к Лео. – Новость о вашем возвращении обрадовала весь Лондон. Очевидно, игорные и питейные заведения столицы терпели большие убытки в ваше отсутствие.

– Тогда мне следует пустить все свои силы на то, чтобы оживить столичную экономику, – сказал Лео.

Хант усмехнулся.

– Ты многим обязан этому парню, – сказал он, обращаясь к Лео, кивнув в сторону Меррипена, и повернулся, чтобы пожать ему руку. Тот, как обычно, стоял чуть поодаль семейной группы. – Если верить Уэстклиффу и другим владельцам соседних поместий, ты за очень короткое время проделал огромный объем работы. Успехи впечатляют.

– Поскольку имя Рамзи редко произносится рядом со словом «успех», – ответил Лео, – достижения Меррипена впечатляют еще сильнее.

– Возможно, позже сегодня вечером, – сказал Хант, обращаясь к Кеву, – мы могли бы обсудить ваши впечатления от молотильной машины, которую вы заказали для нужд поместья. Поскольку мой завод работает уже достаточно устойчиво практически без моего участия, я подумываю расширить бизнес за счет производства сельскохозяйственных машин. Я наслышан о новой конструкции молотилки, а также о новой машине на паровой тяге для прессования сена.

– Весь процесс получения сельскохозяйственной продукции сейчас механизируется, – ответил он. – Уборочные машины, машины для нарезки и стогования… на выставке представлено много промышленных образцов.

Темные глаза Ханта зажглись интересом.

– Я бы хотел услышать больше.

– Муж просто влюблен во всякие механизмы, – смеясь, сказала миссис Хант. – Думаю, эта любовь перекрывает все остальные чувства.

– Не все, – нежно сказал Хант и посмотрел на жену так, что щеки у нее порозовели.

Этот трогательный эпизод развеселил Лео. Дабы сгладить неловкость момента, он сказал:

– Мистер Хант, я бы хотел представить вам доктора Харроу, врача, который помог моей сестре вернуть здоровье.

– Приятно познакомиться, сэр, – сказал доктор Харроу и пожал хозяину дома руку.

– Взаимно, – вежливо ответил Хант, но при этом он посмотрел на доктора как-то странно, с пытливым любопытством. – Вы тот самый Харроу, что управляет клиникой во Франции?

– Именно тот.

– И вы по-прежнему там живете?

– Да, хотя стараюсь навещать друзей и родственников в Британии настолько часто, насколько позволяет моя работа.

– Думаю, что знаю родственников вашей покойной жены, – пробормотал Хант, глядя на Харроу в упор.

Харроу выдавил улыбку сожаления.

– Ланемы. Весьма уважаемые господа. Я не видел их вот уже несколько лет. Воспоминания, знаете ли.

– Понимаю, – тихо сказал Хант.

Уин озадачила последовавшая за этим долгая неловкая пауза. Чувствовалось, что они испытывают неприязнь друг к другу. Она обвела взглядом своих родственников, затем обменялась взглядами с миссис Хант, которая тоже явно чего-то недопонимала.

– Ну, мистер Хант, – жизнерадостно сказала миссис Хант, – мы будем продолжать шокировать гостей, танцуя друг с другом? Скоро заиграют вальс, а вы знаете, кто мой любимый партнер.

Внимание мистера Ханта мгновенно отвлекли игривые интонации в голосе жены. Он улыбнулся ей.

– Ради вас, дорогая, я готов на все.

Харроу поймал взгляд Уин.

– Я очень давно не танцевал вальс, – сказал он, – вы не могли бы сохранить для меня место в вашей танцевальной карточке?

– Ваше имя там уже есть, – ответила она, положив свою легкую руку на его предплечье.

Следом за Хаитами они прошли в гостиную. К Поппи и Беатрикс уже подходили потенциальные партнеры, а Кэм пожал жене руку.

– Будь я неладен, если Ханты окажутся единственной супружеской парой, танцующей вместе. Мы тоже способны шокировать публику. Я приглашаю тебя на танец.

– Боюсь, что нам не удастся никого шокировать, – сказала Амелия, без колебаний взяв мужа под руку. – Все присутствующие полагают, что Хатауэи просто не умеют себя по-другому вести.

Лео, прищурившись, наблюдал, как пары одна за другой направлялись в гостиную.

– Хотелось бы знать, – сказал он Меррипену, – что Ханту известно о Харроу. Ты достаточно хорошо с ним знаком, чтобы задать ему этот вопрос?

– Да, – ответил Кев, – но даже если бы я его совсем не знал, то не ушел бы отсюда, пока не заставил его рассказать все, что он знает.

Лео сдержанно хохотнул.

– Возможно, ты единственный из присутствующих в этом доме осмелился бы попытаться «заставить» Саймона Ханта сделать что-либо. Он чертовски большой и сильный ублюдок.

– И я тоже, – мрачно ответил Меррипен.