«Нечто новое и чужеродное пришло однажды совершенно внезапно в мою жизнь. Как-то вечером я сидела у стола, моя правая рука вдруг слегка онемела, мускулы сжались. Рука взялась за доску и грифель, и я стала писать, сама не зная что. Почерк походил на мой, но написанное обнаруживало мало смысла. Мне удалось составить рецепт из ботанических названий различных растений. Это не стало большим сюрпризом для меня, однако я подивилась тому, что означали эти названия, а моя рука тем временем взялась за грифель и начала, не отрываясь, подробно рисовать листья, соцветья и корни растений и надписывать соответствующие названия. Теперь я знаю, что это было средство от моей болезни и целебное средство для преодоления слабости нервной системы».

Однажды она записала так же автоматически, что ей следует пойти в темную тихую комнату;

Она умалчивает о своем своеобразном самоисцелении и пытается отказаться от влияния этого «внешнего интеллекта». Но «эти силы» побуждают её против собственной воли целить других людей, и она под давлением соглашается на договор, по которому предоставляет себя в их распоряжение, а те, в свою очередь, обещают поддерживать её во всех жизненных ситуациях. Вскоре развивается её ясновидение и начинается карьера целительницы. История болезни Сары Картвригт и её стихийное исцеление соответствуют хорошо знакомому образцу посвящения в шаманы: тяжелое многолетнее страдание, отсутствие помощи со стороны традиционной медицины, источник не человеческого происхождения, удивительное и никем не ожидаемое исцеление; попытка освободиться от сверхъестественных бессознательных сил, требование со стороны этих сил выбрать определенный жизненный путь и капитуляция перед этим непреклонным требованием; подчинение судьбе, начало нового жизненного пути и согласие, признав латентные экстрасенсорные способности, служить человечеству и, наконец, дальнейшее развитие паранормальных способностей…

В родовой культуре Сара Картвригт не смогла бы избежать посвящения в шаманы.

В нашем обществе она стала духовной целительницей.

Триада — болезнь, самоисцеление, развитие целебных способностей — это универсальная трансперсональная модель, от постижения которой мы еще достаточно далеки. Совершенно очевидно, что болезнь оказывает влияние на высвобождение основополагающих психических форм познания, которые в дальнейшем значительно превосходят обычные формы проявления интеллекта и сферы чувств. Заявляют о себе сверхчувственные формы восприятия и практической деятельности, которые с древнейших времен обладали для людей притягательной силой и давали повод понимать универсум как создание непостижимого для человека движущего начала.

Редким примером того, как целитель, воздействующий психическими методами, может возвыситься до народного героя, является история Ариго, или Джозе Педро де Фрейтас.

Сперва Ариго был простым рабочим-взрывником, который занимался в маленьком бразильском городке в горах политической деятельностью. Его становление в качестве целителя началось с появления галлюцинаций, в которых ему постоянно являлся из потустороннего мира дух врача и призывал подчиниться своим требованиям, обещая в противном случае не давать ему покоя. Как-то ночью Ариго увидел во сне операционный стол, вокруг которого работало много хирургов. Среди медиков находился человек, который говорил с тем же акцентом, что и голос, который так долго напоминал о себе Ариго. Галлюцинация достигла предельной силы, когда врач со знакомым голосом представился как доктор Адольфо Фриц, погибший, по его словам, в первой мировой войне. Он сказал, что долго наблюдает за Ариго и выбрал его за доброту и дружелюбие в продолжатели своего дела. И если он, Ариго, хочет обрести покой, он должен отныне помогать больным, просто держа при этом в руках распятие. Ариго показалось, что фигура совершенно реально стоит против него и само приказание не допускало сопротивления. Собравшись с силами, Ариго обратился в бегство, крича, выпрыгнул из постели и голым выбежал на улицу.

После этого Ариго подвергся психиатрическому обследованию, но признаки нарушений не были обнаружены. Экзорцизм, предпринятый католической церковью, не освободил его ни от обморочных состояний, ни от описанных явлений.

Вскоре он стал относиться к этому спокойно, как к природному явлению, так как сила, которой они достигли, делала его неспособным защищаться от них. И теперь он хотел выяснить, что бы произошло, уступи он требованиям этого доктора Фрица. Он предпринял попытку исцеления: отнял костыли у известного городского инвалида и приказал ему бежать. Через мгновенье тот мог уже пользоваться снова собственными ногами. Удивленный собственным успехом, он испытал себя на своих друзьях. И хотя он отдавал распоряжения без всякого собственного участия, исцеление происходило мгновенно.

В конце концов церковь призвала его к ответственности и добилась, чтобы он был представлен вновь различным психиатрам, которые были снисходительны к нему, так как боли и галлюцинации терзали его с еще большей силой. Его беспокоило также то, как быть с рестораном, которым он владел и с политическими обязанностями.

Вскоре сопротивление Ариго было сломлено: он начал целить больных, как казалось, совершенно самостоятельно; его лечение давало мгновенный успех. В то время, когда он занимался исцелением, видения и головные боли притуплялись. Несколько лет спустя он организовал настоящую практику, вопреки тюремному заключению и длительному недоброжелательству со стороны церкви, но при поддержке жителей своего родного городка и многих тысяч больных, которым он помог. Само лечение длилось часто всего несколько секунд, при этом он оперировал ржавым ножом в состоянии полутранса, выражение его лица при этом менялось, становясь почти надменным, а речь приобретала немецкий акцент. В такие минуты он утверждал, что является доктором Фрицем и что оперирует и выписывает рецепты не он, а доктор Фриц; он же, едва глядя в них, почти автоматически оставлял на бумаге каракули. Эти рецепты соответствовали общепринятым медицинским требованиям, а многие из указанных в них медикаментов появились совсем недавно. Во всяком случае, медицинская терминология, которую использовал Ариго в состоянии транса и одержимости духом, значительно превосходила его знания, которыми он располагал в нормальном состоянии. Во время своих операций он не имел никаких вспомогательных средств, кроме старого перочинного ножа. Он не придавал значения ни антисептике, ни анестезии, и под его рукой пациенты не чувствовали боли, а их раны не кровоточили. Часто он оперировал, вообще не глядя на то, что делает. При этом он общался с другими пациентами. Так он вел себя, проводя даже сложные операции на голове и на глазах. Ариго занимался практикой в течение почти 20 лет и исцелил за это время тысячи пациентов. Убедившись в существовании спиритических сил, чему он долгое время противился как добрый католик, он поверил, что через него в самом деле действует некий умерший немецкий доктор Фриц и другие потусторонние помощники. Наряду с доктором, Ариго поддерживали еще многие духи-союзники, среди которых был один монах, живший в XIII веке.

Различные группы американских врачей поддерживали Ариго, удостоверяли документально его успехи как целителя, исключая возможность какого-либо обмана, но. не могли постичь механизмов целения. Ариго не брал ни денег, ни подарков за свою деятельность; он выполнял свою работу исправно, как ночной сторож, и, хотя он лечил каждую неделю до 1500 пациентов со всего мира, казалось, никогда не уставал.

Ариго погиб в 1971 году во время автокатастрофы, которую точно предсказал. Это произошло как раз в то время, когда тогдашний президент Бразилии Кубичек, личный пациент и друг Ариго, организовал национальный фонд и национальный комитет для его поддержки [47].