Моргнув, я обнаружил перед собой лицо Колючего и уловил в его глазах огоньки удовлетворения.

– Так ты что... ты бионик? – вопрос вырвался у меня сам.

– Да, – мальчишка кивнул, и вышло это у него с достоинством.

– А чего раньше не говорил?

– А ты не спрашивал.

Стоило признать, что все мои подозрения насчет спутников оказались туфтой – пожелай они взять меня в плен, ни за что не стали бы выводить из обморока. Наоборот, полюбовались бы, как я лишаюсь сознания, затем обезоружили, связали и занялись доставкой «товара» покупателю.

В этот момент я почувствовал даже некоторый стыд.

– Как он тебя срезал? – Синдбад хохотнул и отпустил меня. – Больше падать не будешь?

– Не буду. – Я потер лоб, пытаясь уместить в голове мысль, что бывший праведник не только лихо управляется с «мегерой» и проповедует не хуже батюшки в церкви, а еще и наделен способностями бионика, то есть благодаря особым вживленным устройствам способен лечить ожоги, переломы, ушибы, отравления, а также взаимодействовать с метаболическими имплантами. – Там, впереди, все перекрыто, от канала до лагеря, и надо решить, что делать...

Вариантов на самом деле немного.

Первый – попытаться выждать, пока узловики не свернут свою цепь и не двинутся в погоню. Но когда это произойдет, знает только брат Рихард, а долго сидеть на месте мне не хотелось бы.

Дубль уходит все дальше и может еще натворить дел «за мой счет».

Второй – укрыться в лагере, где мы окажемся в безопасности, но под колпаком. Внутрь больше двух рыцарей никто не пустит, но зато никто и не помешает им подтянуть силы и взять Тушино в кольцо. А о том, что мы там, они узнают – от кого-нибудь из платных информаторов. И тогда брату Рихарду останется лишь спокойно подождать, пока я выйду, и схватить «биологический материал» тепленьким.

Третий – попытаться переправиться через Химкинское водохранилище.

Сделать это не проще, чем без скафандра прогуляться по Луне.

И четвертый – обойти узловиков, сбить их с толку, заставить обыскивать руины и попусту тратить время. Первый вариант – с запада, в обход лагеря, по южной обочине Волоколамского шоссе, и второй – с севера, давая крюка вокруг Химкинского водохранилища.

Того, что мы попремся туда, от нас точно не ждут.

– Двигаем, – сказал я. – Время терять нельзя, нужно от них оторваться.

Вопреки ожиданиям, я не услышал ни единого вопроса или возражения, даже Колючий промолчал. Мы вернулись к Восточному мосту, перешли его и затопали вдоль западного берега водохранилища.

Места эти из-за почти полного отсутствия энергополей не могли похвастаться обилием чугунков. Ловушки здесь тоже встречались редко, а артефакты и вовсе по большим праздникам. Сейчас это меня только радовало – вероятность наткнуться тут на сталкера крайне мала.

Но людей мы встретили куда раньше, чем я рассчитывал.

Только оставили позади Химкинский бульвар, как с запада донесся металлический стрекот.

– В убежище! – крикнул я, и мы метнулись к развалинам ближайшего здания.

Едва успели укрыться, как из облаков появились две «вертушки», не драконы, а обычные военные вертолеты К-85 «Пустельга», быстрые и верткие боевые машины. Они прошли очень низко, прямо над нашими головами, покружили какое-то время над поверхностью водохранилища и умчались на север.

Не успел я перевести дух, как вертолеты вернулись, а мгновением позже показался идущий на полной скорости катер на воздушной подушке.

– Ух ты! – не удержался Колючий, и я не стал его осуждать.

Десантная амфибия, не помню, как там она называется, и вправду смотрится впечатляюще: глянцевый обтекаемый корпус, стволы сдвоенных импульсных пулеметов похожи на усики, ни дать ни взять огромный водоплавающий жук, способный ходить и по суше.

Этот «жучара» сбросил скорость и причалил чуть севернее того места, где мы прятались. Открылся носовой люк, и на сушу посыпались закованные в легкую броню бойцы Барьерной армии.

Вертолеты ходили кругами над местом высадки.

– Интересно, что они задумали, язви меня джинн? – прошептал Синдбад.

– Не знаю, но лишь бы не нашу ликвидацию, – ответил я.

Военные – парни затейливые, за годы существования Пятизонья они чего только ни предпринимали, и экспедиции засылали, и испытывали новое оружие, и с чугунками пытались воевать, и автоны корчевать. Разве что ни разу не попробовали извести под корень сталкеров, ибо слишком хорошо знали, во-первых, какой кровью этой обойдется, и, во-вторых – каких доходов они сами лишатся.

Высадка была в самом разгаре, когда вода рядом с амфибией вспучилась, из волн высунулось нечто вытянутое, блестящее, похожее на металлический хобот. Заработали пулеметы на боевой машине, взметнулись фонтанчики брызг, один из вертолетов пошел на снижение.

Сошедшие на сушу бойцы залегли и тоже принялись жать на спусковые сенсоры.

Гидробот на мгновение показался из воды целиком – неповоротливый, тяжелый, корявый, похожий на помесь подлодки со слоном. С воем завертелась турбина, заменявшая ему пасть, со скрежетом поднялись манипуляторы-плавники, голубоватые вспышки забегали по шкуре.

Но тут тварь получила в бок очередь из установленной на вертолете пушки.

Полетели обломки деталей, куски металла, и тяжелая туша поспешно ушла на глубину, только мелькнул удлиненный хвост с «глазом» прожектора.

– Не технокракен, конечно, но тоже впечатляет, – сказал я. – Раньше тут такой штуки я не видел.

Хотя, откровенно говоря, на берегах Химкинского водохранилища бывал нечасто.

Высадка тем временем закончилась, амфибия закрыла «пасть», развернулась и понеслась на север, туда, откуда явилась. За ней устремились вертолеты, а «чистильщики», похоже, что разведчики, выслали в стороны дозоры и двинулись прочь от берега.

– Пора и нам, – заметил я.

Солдаты Барьерной армии, даже если и обнаружат нас, связываться не будут – что им за интерес до троих идущих по своим делам сталкеров? Но вот если мы каким-то образом окажемся у них на дороге или помешаем выполнению боевой задачи...

Пойдут тогда клочки по закоулочкам.

Мы достигли Алешкинского проезда, и тут я остановился.

Судя по всем признакам и показаниям имплантов, впереди, среди развалин, расположилось энергополе. А где поле – там и биомехи, причем чаще всего агрессивные, готовые до последнего защищать свою «собственность».

– Обойдем, – решил я, и мы двинулись на запад.

Но одолели всего несколько десятков метров, когда на радаре появилась «метка», и почти тут же вторая и третья. Дорогу в обход перегораживала настоящая цепь из ловушек – две «Кислоты» и «Алмазная пыль» между ними.

– Что такое? – спросил Синдбад, когда я вновь замедлил шаг.

– Ловушки, – объяснил я. – Можно, конечно, дать крюка еще и к югу, а затем обогнуть все по широкой дуге. Но этак мы отклонимся к «Планерной», и время потеряем, и вообще мне туда не хочется.

Окрестности этой станции метро считались местом опасным, хотя и интересным – много энергополей, до фига злобных чугунков, пропасть странных ловушек, но при этом попадаются редкие артефакты.

– Другие варианты? – спросил Синдбад.

– Можно попробовать пройти вдоль самого берега. – Я поглядел в сторону водохранилища. – Рискнем?

Спутники мои переглянулись и дружно кивнули.

Энергополе располагалось там, где до Катастрофы стояли три светло-бежевые высотки. Сейчас от них оставались только пеньки высотой этажа до третьего, а где-то между ними и гнездился источник энергии, необходимой биомехам для подзарядки «аккумуляторов».

Между крайней высоткой и берегом оставалось метров сто – сплошь груды кирпича и строительного мусора. Тут росли автоны, но невысокие, вроде травы, и укрыться было негде, даже человеку, не говоря о чугунке.

– Теперь бегом! – скомандовал я, просканировав участок и убедившись, что на нем никого нет.

Мы едва одолели треть опасной зоны, как со стороны энергополя донесся мерзкий жужжащий звук – признак того, что к нам устремилась стая мозгоклюев, опасных тварей, что мутировали из кусков электронных приборов. Если подпустить их близко, они способны заблокировать работу имплантов, выведя сталкера из строя временно или даже навсегда.