И в конце своей «статьи–пасквиля» неизвестный автор опустился до самых низов, назвав православие «большой сектой, которая игнорирует другие культуры и являет полное безразличие ко всему неправославному» и не их, православных, «идея ведёт их же самих к очевидному самоистреблению», а политика властей и позиция таких неизвестных горе-авторов, боящихся поставить свою фамилию под статьей, проводящих эту политику в жизни и поддерживающих её.

В.В. НИКОНОВ, г. Тобольск

P.S. Уважаемая редакция! Объясните, почему вы печатаете такие лживые антирусские статьи в нашей «патриотическо–православной» газете, тем более без подписи автора. Мы выписываем «К барьеру!», чтобы читать правдивую и позитивную информацию, а такие лживые статьи, уверен, пишут или <вырезано цензурой>, или представители «пятой колонны», которых все желающие могут видеть (кто смотрит) каждый день по телевизору или читать (кто читает) их пасквили в периодических антирусских СМИ.  

(Продолжение. Начало в №№7,13)

Прокурор наставлял свидетеля говорить правду. И тот сказал

Каждый из нас не застрахован от общения с милицией, которая становится все более опасной для общества. Пресса заполонена расстрелами, наездами, побоями граждан сотрудниками органов, по привычке, но уже фальшиво именуемых правоохранительными, вот и на процессе по делу о покушении на Чубайса подбирается целая коллекция шантажа, пыток и угроз, исполненных оперуполномоченными МВД. Только что суд выслушал жуткие признания свидетеля обвинения Карватко, который под присягой заявил о применении к нему методов «удушения целлофановым пакетом», «подвешиванием за руки в наручниках», «нанесении ожогов окурками». На этом фоне подброшенные ему наркотики, его жене - пистолетные патроны уже не выглядели даже как-то страшно. Чтобы заставить суд усомниться в искренности Карватко, уличить его в сгущении красок, прокуратура предъявила присяжным еще одного своего свидетеля. Разумеется, прокурор хотел, как лучше для обвинения, а получилось… Вот что из этого получилось.

Свидетель Семенычев Андрей Николаевич – сорокапятилетний мужчина с усталым, изработанным лицом встал к трибуне перед присяжными заседателями. После первого вопроса прокурора: «Расскажите, с какого времени Вы знакомы с Карватко?» и ответа Семенычева: «Мы дружим с начала 90-х годов», все вспомнили, как Карватко в своих показаниях на суде действительно упоминал Андрея Николаевича из авторемонтной мастерской, который видел его там, в мастерской, 17 марта 2005 года.

Прокурор начал издалека: «Помните ли Вы репортаж по телевидению о покушении на Чубайса?».

Семенычев пожал плечами: «Сейчас не помню».

Прокурор: «Вы эту проблему с Карватко обсуждали?»

Семенычев: «Просто Игорь сказал, что знаком с этим человеком – с Квачковым».

Прокурор взял быка за рога, спросил в лоб: «Карватко просил Вас обеспечить ему алиби?».

Семенычев, без волнения на лице: «Нет, не просил».

Прокурор: «Карватко не высказывал мнения, что и его сотрудники милиции могут искать?».

Семенычев: «Мне кажется, сомнения у него были, что и его могут проверять».

Першин, адвокат Квачкова: «Карватко не скрывал знакомства с Квачковым?».

Семенычев удивляется даже: «Нет, не скрывал, ни от кого не скрывал».

Найденов: «Со стороны правоохранительных органов на Вас оказывалось давление?».

Семенычев успевает сказать лишь: «Ну, там было, да», как вопрос спешно снимается судьёй.

Найденов: «Вспомните, если можете, в конце марта 2005 года Карватко пропадал на несколько дней или нет?».

Судья успевает среагировать быстрее свидетеля и снимает вопрос прежде ответа.

Найденов: «В апреле месяце как выглядел свидетель Карватко?».

Свидетель успел лишь сказать: «Плачевно». Судья сняла и этот вопрос, тут же попросив присяжных покинуть зал, чтобы обрушиться на подсудимого Найденова за «ненадлежащие» вопросы: «Найденов, почему Вы не подчиняетесь председательствующему судье?».

Найденов невозмутимо: «Я пытаюсь выяснить истину, Ваша честь».

На попытки поиска истины судья Пантелеева ответила угрозой: «Вы можете быть удалены из зала».

Найденов коротко и иронично: «Понял».

Удовлетворённый состоявшейся экзекуцией прокурор просит судью разрешить ему огласить показания свидетеля Семенычева на предварительном следствии, где Семенычев говорит, что свидетель Карватко просил обеспечить ему алиби 17 марта 2005 года. У адвоката Першина встречное прошение – допросить Семенычева без присяжных в связи со сведениями об оказанном на него давлении.

Прокурор изо всех сил противится ходатайству защиты: «Протокол допроса получен в полном соответствии с уголовным законом! Откуда у Вас такие сведения, адвокат Першин? Может быть, Вы общались со свидетелем раньше? А что касается ответов свидетеля здесь на суде, то вопросы, заданные ему о способах получения показаний, сняты и на них не надо обращать внимания».

Миронов не выдерживает, смеется. И это не остаётся безнаказанным. Судья: «Миронов, я предупреждаю Вас за оскорбительный смех. Вы будете удалены».

«Прошу внести в протокол, - просит Найденов, - что на мой вопрос «Оказывалось ли на Вас давление?» Семенычев ответил: «Да, было дело». Я хочу выяснить, Ваша Честь, когда, где и кем оказывалось давление». Квачков: «Допрос Семенычева проведен следователем Соцковым. Этот следователь уже замечен в фальсификации доказательств. Поэтому есть основания предполагать, что и при составлении данного протокола он мог нарушить закон. Допрос проведен в Департаменте по борьбе с организованной преступностью, известном своими преступными деяниями».

Вскакивает прокурор: «Никаких конкретных доводов о нарушении прав свидетеля Семенычева нет! Он сам расписался в протоколе: «С моих слов записано верно». А заявления о том, что Департамент по борьбе с организованной преступностью сам является преступной организацией - это лишь личное мнение Квачкова!».

Всем своим немалым весом вздымается на защиту милицейского департамента и адвокат Чубайса Шугаев: «Кроме эмоций и оскорблений в адрес правоохранительных органов защита не привела никаких доводов. Прошу обратить внимание на заявления Квачкова и Миронова о том, что Департамент – это преступное сообщество. Департамент сегодня - одна из наиболее активных правоохранительных организаций, которая ловит преступников, террористов! Это попытка опорочить следствие!».

Однако радения Шугаева за милый его сердцу департамент судья на сей раз не разделила: «Постановляю: допросить Семенычева по обстоятельствам, связанным с обстоятельствами его допроса».

Огорчение адвоката сполна испытал маловатый для него стул.

Итак, свидетеля Семенычева разрешено допросить без присяжных об обстоятельствах его допроса на следствии.

Адвокат Першин: «Где Вы давали показания о Карватко?».

Семенычев: «В здании МВД – на Садовом кольце. Мне позвонили под видом клиента, попросили посмотреть машину. Я был болен, отказался. Но меня уговорили, сказали, что там дел-то всего на пять минут, а машина уже стоит у дома. Ну, я наспех накинул куртку и как был в домашнем, так и вышел из подъезда. Меня забрали, привезли в МВД».

Першин: «Какое воздействие на Вас оказывали?».