Ни один врач из тех, что осматривали Рамакришну, не мог помочь ему. Бхайрави же, справившись со своими книгами, обнаружила, что подобные страдания испытывали и Радха, и Чайтанья тоже. Способ излечения, предписываемый священными книгами, был настолько прост, что требовалась большая вера, чтобы воспринять его всерьез. Страдальцу всего только и нужно было что надеть на шею гирлянду из душистых цветов и умастить все тело сандаловой пастой.
Рамакришна проделал это и вылечился в три дня. Понятно, что скептики в Дакшинешваре усмотрели здесь простое совпадение и утверждали, что это подействовала мазь, которую еще раньше прописал доктор.
Примерно в то же время у Рамакришны начался очередной приступ нечеловеческого голода – такое и раньше случалось с ним.
– Сколько бы я ни ел, – рассказывал он сам, – я не мог насытиться. Поев, я сразу же испытывал голод. Ел я или нет – я все равно был голоден. И днем и ночью мне все равно постоянно хотелось есть…
Но Бхайрави сказала:
– Не бойся, дитя. В священных книгах сказано, что такие состояния бывают у тех, кто устремлен к Богу. Я вылечу тебя.
Она попросила Матхура наполнить целую комнату продовольствием разного рода и велела мне не выходить из этой комнаты ни днем, ни ночью, есть что захочется и когда захочется. Я так и сделал – мне нужно было только руку протянуть, чтобы достать что-нибудь вкусное. Через три дня голод прошел.
Внимательно наблюдая за Рамакришной и выслушивая его рассказы о духовном опыте, который он переживал, Бхайрави все яснее понимала, что соприкоснулась с чем-то неизмеримо большим, нежели святость. Наконец она пришла к ошеломительному выводу: Рамакришна не из смертных, на самом деле он есть воплощение Бога на земле.
Здесь чрезвычайно важно еще раз уяснить себе, что понимает индус под термином «аватара», божественное воплощение, ибо термин этот не туманное выражение почтения, он означает нечто совершенно определенное. Я уже объяснил в главе пятой, что, по индусским представлениям, Вишну – Вседержитель вселенной и второй член индусской Троицы – в самом деле появляется время от времени на земле в человеческом обличье. Можно задать вопрос: в чем же заключается различие между аватарой и человеком, который осуществил слияние с Атманом через высочайшую форму самадхи? Осознание Божественного внутри себя есть для человека кульминация множества жизней, прожитых в человеческом облике. Карма его прошлых существований становилась все лучше и лучше, понуждая его – через бесчисленные рождения, смерти и возрождения – прийти к этому кульминационному мигу; можно сказать, что это достижение самой вершины кармической пирамиды. Так что индус полностью согласится с сентенцией Оскара Уайлда о том, что «у всякого святого есть прошлое, а у всякого грешника – будущее». Но какой бы святости ни достиг человек, он остается человеком; аватара же нет – чем и отличен от святого. У аватары нет «прошлого» в кармическом смысле, потому что у него нет кармы. Его не карма понуждает к рождению, он рождается человеком из чистой милости, во благо человечества. Вступив по собственной воле в мир пространства и времени, он остается вечным и свободным от них. Он не подчинен Майе – он властелин Майи.
Нам уже известны две способности, характерные для аватары, которые продемонстрировал Рамакришна: способность подолгу оставаться в состоянии самадхи, что должно было бы разрушить физический организм обыкновенного человека. И способность простым касанием передавать духовное прозрение другому, как было в случае с Халадхари. Рамакришна на протяжении своей жизни эту способность проявлял во многих случаях.
Бхайрави не стала держать при себе свои выводы в отношении подлинной натуры Рамакришны. Она рассказывала об этом всем в Дакшинешваре, и нетрудно вообразить, с каким недоверием были поначалу встречены ее заключения. Полусумасшедший молодой священнослужитель, над которым смеялись даже те, кто хорошо к нему относился, объявлялся Богом во плоти! Сам Матхур не знал, верить этому или нет. В том, что Рамакришна не обыкновенный человек, он был убежден. Но аватара…
Матхур вообще вначале настороженно отнесся к Бхайрави. Может ли такая красавица быть так свята и чиста, как кажется? Однажды, встретив ее при выходе из храма Кали, Матхур в шутку спросил:
– Ну что же, Бхайрави, где твой Бхайрава?
Бхайрава – это мужская форма от Бхайрави; Матхур намекал на то, что у Бхайрави наверняка должен быть возлюбленный где-то неподалеку. Но монахиню это ничуть не смутило. Она спокойно посмотрела на Матхура и указала пальцем на изображение Шивы, простертого под танцующими ногами Кали в храме.
– Но этот Бхайрава неподвижен, – все еще пытался шутить Матхур.
– Для чего мне было становиться Бхайрави, если я не могу привести в движение неподвижное? – с величественной простотой возразила женщина.
Ее манера совершенно сразила Матхура, которому достало душевной тонкости, чтобы устыдиться.
Бхайрави не только стояла на том, что Рамакришна – аватара, она преисполнилась решимости дать этому подтверждение. «Я готова доказать свою правоту, – заявила Бхайрави, – в любых формальных дебатах с любыми пандитами, которых Матхур благоволит пригласить». Перспектива таких дебатов самого Рамакришну забавляла и была ему по душе, в чем и заключалась главная причина, почему Матхур согласился устроить их. Матхур относился к затее довольно скептически, но полагал, что в любом случае от дебатов не будет вреда. Пандиты, без сомнения, с Бхайрави не согласятся, а это будет полезно для Рамакришны – поверив утверждениям Бхайрави о том, что он аватара, он может повести себя еще безрассудней: ведь Бог может делать что ни пожелает.
Главными гостями на дебатах были Вайшнав Чаран и Гаури. Вайшнав Чаран был знаменит и как человек святой жизни, и как великий богослов. Он был признанным лидером секты вишнуитов, и к нему многие обращались за духовным наставлением. С Рамакришной он уже встречался года три назад на одном из религиозных праздников и составил себе высокое мнение о нем. Однако с тех пор они больше ни виделись ни разу. Знаменит был и Гаури – глубокий знаток тантры и человек замечательных мистических способностей.
Вайшнав Чаран прибыл в Дакшинешвар на несколько дней раньше, так что предварительные беседы проходили без участия Гаури. Бхайрави изложила свою точку зрения, подкрепив ее множеством цитат из священных книг. И бросила вызов Вайшнаву Чарану:
– Если вы не согласны, то докажите, что он не аватара! Как пишет Сарадананда, она вела себя как горделивая мать, отстаивающая достоинства своего дитяти. Рамакришна присутствовал на беседе, сидел среди собравшихся. Он улыбался, выглядел не слишком заинтересованным, время от времени ел анисовые семечки из бумажного пакетика и слушал спорящих, будто речь шла о ком-то другом. Однако по ходу дела он брал за рукав Вайшнава Чарана и разъяснял отдельные моменты своего духовного опыта, когда считал, что они неверно истолковываются.
Кое-кто утверждает, что Вайшнав Чаран благодаря собственному духовному прозрению с первой минуты понял истинную натуру Рамакришны. Но как бы там ни было, он поддержал все ссылки Бхайрави на священные тексты. Например, в священных книгах сказано, что существует девятнадцать видов духовных состояний, которые все вместе могут проявиться только в аватаре, так как организм обыкновенного человека, сколь бы велика ни была его святость, неспособен выдержать их и продолжать жить. Бхайрави доказала, что в Рамакришне сочетаются все девятнадцать состояний, а потому, заявил Вайшнав Чаран, он с ней согласен: Рамакришна есть аватара. Столь неожиданное утверждение из уст такого авторитетного человека, как сам Вайшнав Чаран, произвело сенсацию. Однако Рамакришна воспринял это совершенно спокойно. Он повернулся к Матху-ру и сказал:
– Что же, он действительно так думает? Ну я рад, что это не болезнь.
Оставалось неясным – согласится или не согласится Гау-ри с заявлением Вайшнава Чарана?
Я уже отмечал, что Гаури обладал поразительными мистическими способностями. Есть такой обряд – он называется хома, – в котором поклоняющийся посвящает Богу все свои деяния и символически проходит очищение огнем. Естественно, костер для очищения разжигают на земле. Но Гаури совершал обряд по-другому: вытянув левую руку, он накладывал на нее дрова, затем правой рукой зажигал огонь и лил в него подносимое Богу. Учитывая, что дров накладывалось около восьмидесяти фунтов, что костер горел на голой руке, что обряд хома длится никак не меньше трех четвертей часа, а посвященный все это время должен оставаться в состоянии медитации, иначе как чудом это назвать никак нельзя. Но у нас есть свидетельство Рамакришны, который сам видел, как Гаури это проделал.
