— Не стоит переживать из-за ерунды. Подумаешь, какой-то конкурс. Очередная писюномерка!

— Да я и не переживаю. Все равно я им горжусь, — сказал Тигрёнок, прикручивая видеокамеры к кистям робота, которые служили ему заодно и головами. — Я этой машинке даже имя дал.

— И какое?

— Тентакль.

— Че-го?

— Тентакль… Ну было такое существо в «Хафлайфе». У него тоже три клешни так вот вверх торчали, как у моего робота.

— А-а, в «Хафлайфе»… В игре, что ли, компьютерной? — с трудом догадался я.

— Ну да, в игре. Где ж еще.

— Эх, племя младое, незнакомое, — изрек я с многомудрой и чуточку скорбной родительской наставительностью. — Я в ваши годы уже реальных монстров десятками косил из «стечкина»… А вы! Все компьютер да компьютер…

— Готово, Владимир Сергеевич! — прервал мои ламентации Тигрёнок.

Как бы в подтверждение слов хозяина робот Тентакль сделал манипуляторами синхронное хватательное движение. Цап-царап. И еще раз цап-царап!

— Левее, левее принимай! Ты что, не видишь? — Я пихал Тигрёнка в бок, а он при помощи пульта дистанционного управления рулил своим Тентаклем.

— Левее нельзя! — отвечал Тигрёнок. — Там на дне подозрительное пятно. Боюсь, как бы он не провалился…

— Будешь каждого пятна бояться, никогда к этой дырке не подъедешь! — Я выступал в несвойственном себе амплуа «скорее-быстрее».

— Тише едешь — дальше будешь! — крыл мою карту козырями народной мудрости Тигрёнок.

После нескольких минут мучений Тигрёнку все-таки удалось подогнать робота в аккурат к каверне, где лежали «ножницы».

Нам несказанно повезло: длины манипуляторов достало, чтобы дотянуться как до нижней, так и до верхней половинок «ножниц».

Правда, силенок отломать верхний — «сталактический» — кусок «ножниц» роботу не хватило.

Он смешно жужжал, скрипел, рыл колесами ссохшуюся силосную подстилку… Но — тщетно.

— Боюсь, сейчас аккумуляторы закончатся… — сказал помрачневший Тигрёнок.

— …И тогда нам придется связать наши куртки и штаны в некое подобие веревки и начать увлекательное путешествие в мир промышленного альпинизма без страховки…

— Примерно так, — согласился Тигрёнок, с тяжелым вздохом выключая Тентакль. — Надо немного подумать…

— Да чего тут думать?! Трясти надо!

— Трясти? — Анекдота про сержанта милиции мой спасеныш, конечно, не ведал и цитату из него не опознал.

— В смысле стрелять, — раздраженно буркнул я и выстрелил.

Две пули метко вошли в основание сталактического отростка и тем самым отделили его от материнского субстрата.

«Дзын-нь!» — пропел на хрустальной ноте клинок-половинка «кварцевых ножниц».

— Вот это да! — восхитился Тигрёнок.

— То-то же. Включай этого своего… пентакля! Я, правда, все равно не понимаю, как он вывезет «ножницы» наверх. Но буду надеяться на твою изобретательскую интуицию.

С непроницаемым видом Тигрёнок кивнул и принялся шуровать маленькими джойстиками на пульте управления.

Тентакль послушно подобрал и поместил обе половины «кварцевых ножниц» в примитивный контейнер-корзину из нескольких колец, нанизанных на два штыря.

Корзина размещалась по центру колесной платформы.

Затем Тигрёнок завел Тентакль в дальний угол силосной ямы.

Вдруг щелчком он откинул пластмассовую заглушку на пульте, под которой обнаружилась… красная кнопка размером чуть ли не со спичечный коробок. Она, казалось, прилетела в наш мир прямехонько из кинокомедий про Доктора Зло и его карманный ядрен батон.

Тигрёнок решительно надавил на кнопку и… Тентакль взорвался!

По крайней мере его металлическая колесная тележка окуталось густыми клубами дыма.

— Эй, ты чего?! — Я вытаращил глаза на своего спасеныша.

— А чего? — недоуменно переспросил тот.

В следующую секунду контейнер с «ножницами» — отстрелившийся от Тентакля при помощи достаточно мощного пиропатрона — приземлился по ту сторону силосной ямы.

Позабыв об осторожности, мы с Тигрёнком бросились к месту приземления.

Мое сердце громко бухало от радости. Пожалуй, такого восторга я не испытывал с того самого дня, как мы с Тополем добыли редчайшую «звезду Полынь». Нету, друзья мои, для бывалого сталкера большей радости, чем заполучить знаменитый, овеянный легендами артефакт.

«Ножницы». Неужели?! Тополь мне не поверит!

Он-то, старый черт, небось уверен, что никаких «кварцевых ножниц» в Зоне уже не бывает… А может, никогда и не было… Что это какое-то преданье старины глубокой, времен Димы Шухова и Стервятника…

А вот ни фига не преданье! А очень даже явь!

Но моя радость не шла ни в какое сравнение с ликованием Тигрёнка.

Он обнял эти два куска псевдокварца. Прижал их к груди. Да так и застыл на коленях перед силосной ямой, как библейский пророк с гравюры Густава Доре…

О чем он думал? Я, конечно, не знал. Но догадывался. Наверное, об Алёне, с которой они поедут на Селигер, как когда-то друг другу пообещали… А может, о том, как они назовут своих детей, которых, конечно, будет двое. Смешные они, эти влюбленные…

Я не смел его трогать. Я повернулся с нему спиной, вынул из рюкзака флягу с водой и сделал три жадных глотка.

— А что такое силос, Владимир Сергеич? — спросил меня Тигрёнок, когда мы отошли от силосной ямы метров на пятьсот. — Топливо?

— Топливо? — Я не сразу понял, о чем он.

— Ну вроде угля или торфа… да?

Я не смог сдержать гомерического хохота. Меня просто пополам перегибало. Я, конечно, подозревал, что городские школьники — это особый биологический вид. Но чтобы настолько…

— Силос, родной, это такой корм для скотины.

— Корм? Но из чего? Из зерна?

— Нет. Не из зерна. На то она и скотина, чтобы зерно на нее было переводить жалко. Силос — это такое говнище зеленое, вонючее, как туалет в кожвендиспансере. И мерзкое на ощупь, как брюхо псевдоплоти…

— Но этот силос — он из травы, да?

— Да из чего попало. Из ботвы свекольной, измельченных сорняков, капустных листьев, опять же травы…

Потом туда еще сыплют соль, чтоб оно не гнило уже совсем, а как бы образовывало такую новую биомассу, полезную для скотского здоровья.

— Супер… — очарованно откликнулся Тигрёнок.

— Вот именно что супер.

Тем временем мы приближались к центру колхоза «Хиросима».

По всему было видно, что некогда колхоз процветал, был «миллионером», как тогда говорили.

Впереди, слева от нас, сразу за облупившейся бензоколонкой, чванилось белыми колоннами по-своему величественное здание с надписью «Клуб».

Напротив клуба имел место железный павильон, именовавшийся «Кафе «Алёнушка»».

Перед ним стоял павильон-близнец с сохранившимися буквами «Продук…», а за ним была разбита клумба и маячил выкрашенный бронзовой краской памятник советскому воину — плащ-палатка, автомат ППШ, каска со звездой, взгляд сквозь века.

— А неплохо тогда в сельской местности жили… Не то, что сейчас, — грустно заметил Тигрёнок, озирая все это никому не нужное теперь великолепие.

— Зато сейчас на Марс летают, — невпопад заметил я.

— Так то ж китайцы, а не мы, — парировал Тигрёнок.

Вообще он был неглупый, мой спасеныш. И даже шутил иногда в тему.

Поэтому когда прямо перед Тигрёнком в землю впились несколько хищных пуль, я струхнул не на шутку. Это же как обидно, должно быть, погибнуть, когда ты вопреки всему здравому смыслу уже нашел то, что спасет от неминуемого распада души твою любимую девушку!

— Ложись! — заорал я Тигрёнку и, имея богатый опыт в таких вещах, рванул спасеныша за рукав, роняя его носом в пыль.

Главное — определить, откуда стреляют. Без этого невозможно принимать никаких решений.