Знаю я этих «анонимов»… Глупые и жадные кретины всех мастей, начитавшиеся желтой прессы, на страницах которой тут у нас в Зоне любой дурак гребет деньги лопатой, а зомби и псевдогиганты — они для экзотики, чтобы веселей греблось…

Кретины лезут и лезут к Периметру, входят в контакт со сталкерами-проводниками, раздают щедрые взятки дежурным офицерам и пилотам вертолетов, которые обслуживают научные базы внутри Зоны. Каждый божий день очередного «анонима» находят застреленным на Свалке бандитами, разорванным в клочья птичьей каруселью, вбитого в землю по уши воронкой.

А они лезут и лезут, лезут и лезут… Пушечное мясо Зоны.

«Аноним», если верить координатам из ЗОБ-мессаги, страдал на грани летального исхода в ближайших окрестностях Водокачки. Так наш брат-сталкер называет старинную водонапорную башню, украшающую собой одну из окраин Мертвого города.

Башню я помнил прекрасно. И, будь я художником, смог бы рисовать пейзажи с ее участием по памяти. Вот она, башня, на фоне заката — такая готичная. Вот она, башня, с другого ракурса — с крыши ветхой четырехэтажки, на фоне рассвета, такая жизнеутверждающая.

Вот она, Водокачка наша, в мае, при свете звезд и молодого месяца. Тиха украинская ночь, прозрачно небо, зомби плещут…

На фоне серого растрескавшегося асфальта блестела черная поверхность изрядной лужи.

Лужа как лужа, да только в ее центре вода совершенно противоестественно, нефизично вздулась. О чем это свидетельствовало? Об аномальном поведении поля тяжести, конечно.

Будь там обычный гравиконцентрат, вода вела бы себя с точностью до наоборот: на ее поверхности возникла бы аномальная вдавленность. Здесь же фокус гравитационной аномалии парил явно где-то над землей.

Я поднял взгляд на уровень окон второго этажа и, приставив ладонь козырьком ко лбу, напряженно вгляделся в воздух над лужей.

Через пару секунд я различил едва заметное дрожание. В воздухе плясали зловещие серебристые искорки.

Стоило мне заметить их, как мой мозг разом воспринял полную картину гигантский аномалии. Я «ухватил гештальт» — как сказал бы головастый фотограф Ньютон.

Редкая и очень опасная аномалия, петля Мёбиуса, висела во дворе четырехэтажного дома. Того самого, с крыши которого открывался прекрасный вид на Водокачку.

Аномалия имела форму восьмерки длиной метров тридцать. Ее верхняя петля проходила в аккурат через окно третьего этажа. Пробивала его насквозь до дальней стены и спускалась к луже, вынырнув из-за угла здания.

В тот же миг, когда мне стала ясна эта нерадостная общая картина, именно оттуда, куда я смотрел, из-за угла дома, с вынимающим душу воем выскользнуло тело.

Тело, как и следовало ожидать, было намертво приклеено аномально высокой гравитацией к петле Мёбиуса и, судя по всему, не могло даже поднять голову.

Телу было больно.

Тело кричало.

Вариантов, в общем, не было. Мимо меня промчался, заходясь истошным воплем, тот самый аноним А-019, чей аларм-маячок послал сигнал «SOS».

С ума сойти! Он уже час по петле Мёбиуса, что ли, мотается? Эх, вот кому не позавидуешь…

На несчастной жертве гравитационно-кинетической аномалии были надеты кольчужная кожанка, а также относительно приличные шлем и противогаз из армейского комплекта. За плечами имел место также рюкзачок самого невзыскательного вида.

Шлем и противогаз, подозреваю, пока что спасали несчастному жизнь. Ведь оконный проем, в который входила восходящая ветвь аномалии, наполовину перекрывали зловещие космы ржавых волос. Не будь лицо жертвы защищено противогазом, ржавые волосы уже обглодали бы его до костей. Бр-р-р…

Итак, аномалия. Под воздействием лихо закрученных гравитационных сил бедолага катался на ней, как на «американской горке». А по причине замкнутости петли Мёбиуса его катание должно было продлиться целую вечность.

Вечность не вечность, но до ближайшего Выброса — будьте уверены. А бывает, что петля Мёбиуса и несколько лет живет. Есть невдалеке от завода «Юпитер» одно знаменитое местечко, там череп Йорика уж третий год по петле катается.

Компанию пленнику гравитационно-кинетической аномалии, которого мне предстояло спасти (либо попытаться дострелить из жалости, если выяснится, что спасение невозможно), составляли всякий мелкий мусор, старая штукатурка и жгучий пух. К счастью, комья жгучего пуха находились с бедолагой в противофазе, перемещаясь по петле Мёбиуса на почтительном расстоянии от него.

Я не всегда принимаю решения быстро. Но в тот раз план действий созрел у меня моментально.

Чуть дольше — а именно пять секунд — я решал, стоит ли привлекать внимание незадачливого анонима А-019.

Окликнуть? Приободрить? «Потерпи, браток, не умирай»?

Да пошел он к бесу.

Вытащу его из петли — значит вытащу. Вернусь, а он уже умер, — значит такая у него судьба.

Я резко развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно, на Бриллиантовую Тропу.

Когда я говорю, что зеленый керамзит агрессивнее чистого фтора, я в общем-то не преувеличиваю.

А скорее преуменьшаю.

Но надо понимать, что, как и все другие активные химические реагенты — натрий, например, — это загадочное вещество в обычных условиях очень быстро покрывается пленкой, а то и плотной скорлупой из окислов. Уже в таком состоянии оно может сохраняться неделями и даже месяцами. Потому что перестает реагировать с воздухом и атмосферной влагой, ясно?

Но упаси Господь наступить на катышек зеленого керамзита, будучи обутым в обычный ботинок или сапог! Катышек расплющивается, от чего корочка из окислов разрушается. После этого большая поверхность чистого зеленого керамзита одномоментно вступает в реакцию и с атмосферным кислородом, и с вашей подошвой, да еще и с влагой, содержащейся в почве!

Итоговый эффект бывает эквивалентен взрыву маленькой гранаты!

Если вы еще не поняли, к чему я клоню, вы — не сталкер.

Мне нужен был зеленый керамзит. Много зеленого керамзита. Потому что именно его бешеную реактивность я собирался использовать для спасения жертвы петли Мёбиуса.

Достав из рюкзака «умное ведро», я инициировал его, надавив на красный кружок в центре донца.

Негромко хлопнув, пластиковый блин превратился в высокий цилиндр с тонкими, но очень прочными стенками.

«Умное ведро» не артефакт Зоны, если что. Это результат бытового внедрения очередного «умного материала», пластика с памятью. Технология изготовления которого, как мне рассказывал башковитый Трофим, некробиотик, была подсмотрена какими-то умниками в Зоне, при изучении поведения сверхтонких пленок в аномалии «зеркало».

Итак, мое «умное ведро» превратилось в ведро.

Затем я достал саперную лопатку. Лопатка у меня супер. Заказная, со штыком из космической керамики.

Это значит, что штык тугоплавкий, химически нейтральный, диэлектрический. Очень хороший штык.

Еще моей лопаткой можно отрубить голову кровососу. Ну если, конечно, кровосос будет столь любезен и подпустит меня на расстояние вытянутой руки.

Я начал споро наполнять ведро зеленым керамзитом, стараясь при этом ни в коем случае не повредить скорлупу из окислов. Один раз мне это не удалось, и зеленый шарик взорвался прямо на лопате. Мне достались несколько шипящих капель этой опасной субстанции — к счастью, бессильные перед великолепными материалами, из которых сделан защитный комбинезон СПП-100К.

Я вернулся к петле Мёбиуса без приключений. В левой руке я нес «умное ведро» с керамзитом, в правой сжимал снятый с предохранителя автоматический пистолет Стечкина.

Не знаю почему, но я сильно нервничал.

Чего не скажешь о незадачливом сталкере — тот, судя по всему, просветлился. По крайней мере орать он перестал. Явно выдохся.

Однако он все еще был жив — по крайней мере, пролетая по нисходящей ветке петли Мёбиуса, он дважды конвульсивно содрогнулся. Мучения червяка, которого наживили на крючок…