— Будет неплохо, если мы вернёмся уже с наследником, — сказал однажды Эрлин.

— Мне не до этого, — покачала головой Гинта. — И вообще пока не до этого. Я же рассказала тебе то, что узнала от Айданги.

— Да… Всё это так странно. Мир может погибнуть. А мы счастливы. И не только мы. Тысячи людей радуются жизни, любят, рожают детей…

— Они не знают того, что знаем мы.

— Послушай, ты же ничего не принимала. Так может, всё-таки…

— Нет, Эрлин. Ты словно забыл, кто я такая. Я управляю своим организмом, как ты дайвером.

— У меня бывают сбои. Сама знаешь…

— У меня не бывают. Эрлин, а твои абельмины… Те, прежние, хоматиновые «боги» были бесплодны, но ведь ты-то нормальный, здоровый человек…

— Считается, что только божественная супруга может родить от бога его сына, точнее, его новое земное воплощение. Айнагур позаботился о том, чтобы ни одна из моих абельмин не зачала от меня ребёнка. Они каждый тигм что-то там принимают. Это совершенно безвредно. В дальнейшем они смогут стать матерями. Но я не хочу быть отцом их детей. Вот твоих — другое дело.

— Всему своё время. Я тоже хочу, чтобы у нас с тобой были дети. Но надо, чтобы был мир, в котором они смогут жить.

— Он будет. Мы спасём его, я уверен. Мы ещё не знаем, как, но, наверное, мы уже делаем это. Недаром же мы нашли эти рукописи.

— Что смогли, мы разобрали, — вздохнула Гинта. — Неплохо бы заполучить ещё какие-нибудь тексты. А для этого надо снова побывать на Санте.

— Наберись терпения. Он всё равно появится. И он не откажется свозить нас на Санту, если нам действительно необходимо там побывать.

Эрлин и Гинта обследовали библиотеку замка. Там хранились не только рукописи, принесённые сюда Вальгом, сыном Ральда, из Линдорна. На полках лежало множество небольших рулонов плотной ткани. Некоторые были в кожаных футлярах.

— Это тоже книги, — сказал Эрлин. — Есть такие, что, если развернуть, окажутся каптов десять в длину. У нас тут многие вели записи. Из этих свитков можно извлечь массу интересного и полезного. Здесь вся история жизни лирнов после бегства из Валлондола. Правда, в расшифровке записей Вальгама и Диннувира они нам не помогут. Мои родичи пользовались тем же письмом, что и жители нынешнего Валлондорна. В конце концов, те и другие — потомки беженцев из одной и той же страны.

Ткань была обработала специальным раствором, и писали на ней краской, изготовленной из сажи и рыбьего жира. Эрлин нашёл несколько чистых рулонов, связку остро наточенных перьев и дюжину маленьких глиняных сосудов с засохшей краской. Развести её оказалось нетрудно.

— Надо держать всё это наготове, — говорил Эрлин. — Всё равно он прилетит.

Гинте очень кстати попала в руки книга рецептов. Она насобирала в долине нужных трав и кореньев и быстро научилась готовить блюда, которые Эрлин однажды упомянул как свои любимые.

— У тебя получается не хуже, чем у Лорны и Вильды, — восхищался он. — А ведь тётя и бабушка всю жизнь этим занимались.

— Меня уже тошнит от жареного и колченого мяса, — небрежно сказала Гинта.

— И меня, — признался Эрлин. — Я просто старался не придавать этому значения. И всё же когда каждый день одно и то же…

Гинта заметила, что Эрлин стал чаще бродить по дворцу. Раньше он бывал только на кухне, в купальне, в круглом зале, в своей комнате и у Гинты, явно избегая заглядывать в покои своих погибших родичей. Теперь он заходил туда, осторожно, словно боясь кого-то разбудить, прикасался к вещам. Он много вспоминал, говорил о своих близких с печалью, но уже без той щемящей тоски, которая обычно моментально передавалась Гинте, хоть она и старалась это не показывать. И если он сейчас задумывался, уходя в себя, она не боялась, что это очередной приступ немого отчаяния, какие часто накатывали на него в первые дни их пребывания в горной замке. Это был его дом, и он снова полюбил его. Гинта знала, что этот замок теперь стал и её домом. Она была здесь хозяйкой. Она встречала своего супруга, когда он возвращался с охоты. Они подолгу беседовали, сидя за столом. Они вместе ломали голову над древними письменами и засыпали рядом, чтобы, проснувшись, убедиться в том, что они по-прежнему вместе. Они наслаждались своим счастьем, радовалась каждому дню, посланному им судьбой, тем более что знали — скоро это кончится. Может быть, даже навсегда… Нет! Этого они не допустят! Всё ещё только начинается. Для них… И для многих других. До чего же всё хрупко — их счастье… и весь этот мир. Гинта особенно остро ощущала это, глядя с какой-нибудь вершины на прозрачные диуриновые скалы, напоминающие ей дворцы сказочного царства, которое они с Эрлином придумали и которое в любой момент может рухнуть, разбившись на множество разноцветных осколков.

Хель появился туманным утром. Гинта и Эрлин увидели его в окно. Он ждал их недалеко от замка — голубой зверь в серебряном тумане. Эрлин тут же кинулся за письменными принадлежностями.

— Надеюсь, он знает, куда нам надо! — крикнул он Гинте.

Когда они подошли к хелю, им показалось, что его лиловые глаза смеются.

— Раньше я и не подозревал, что зверь может быть умнее человека.

Гинта не сразу поняла, что Эрлин обращается к хелю.

— Тебя необязательно просить, ты и так всё знаешь, но… Можно я тебя когда-нибудь о чём-нибудь попрошу?

Хель слегка кивнул своей гордой головой. Слова Эрлина его как будто не удивили. Создавалось впечатление, что он догадывается, когда и о чём его хотят попросить. Гинта не догадывалась, но ломать над этим голову не стала.

Вторая прогулка по луне была гораздо длиннее первой. Эрлин и Гинта объездили всю «Сингатаму», аккуратно копируя надписи. Хель свозил их ещё в одно место, похожее на развалины огромного храма, где они тоже обнаружили довольно много надписей и два небольших текста. Видели они и два озера, которые шесть лет назад Саннид показывал Гинте и её приятелям по школе. Вернее, озером теперь можно было назвать только то, над которым нависала скала со знаком

На месте второго вздымалась тёмно-красная гора, похожая на застывший фонтан.

Они опять попали в песчаную бурю, но раскалённые вихри, как и в прошлый раз, пролетали, не задевая их. Всадники уже устали и хотели возвращаться, когда хель вывез их на широкое плато, уставленное огромными изваяниями. Некоторые напоминали людей и животных Эрсы.

— Смотри — опять мальчик на килоне! — воскликнул Эрлин, показывая на самую большую фигуру. — Я вот что подумал… Давай заберём ту статую из пещеры белой горы. Отличная работа. К тому же, она сделана людьми, а не саннэфами. Зачем ей тут оставаться? Ему ведь не будет тяжело?

— Не будет, — засмеялась Гинта. — Он раз в двадцать сильнее хорта.

Статую они поставили в детском зале на третьем этаже, где когда-то юный Эрлин со своими кузенами и кузинами играл в кольца, учился танцам и фехтованию.

— Надо бы собраться, — сказала Гинта. — Скоро он прилетит за нами, чтобы отвезти домой. Ты ведь хотел что-то с собой взять…

Эрлин уложил в охотничий заплечный мешок рукописи и кое-какие книги, включая «Книгу Ральда» и «Хроники Линдорна».

— «Хроники» я намерен поскорее издать. Хочу, чтобы все — и валлоны, и сантарийцы — знали правду о лирнах, которых вечно расписывали, как злых демонов. Пусть все знают, кто они на самом деле и как с ними обошлись.

— Ты не будешь скрывать, что ты последний представитель линдорнского рода и потомок водяных богов?

— Разумеется, нет. Сантарийцы, думаю, даже не удивятся. Пришельцев из-за гор они и так всегда называли детьми воды. А валлоны… Большинству из них давно уже опротивело всё, что им проповедуют абеллурги. Они столько от них натерпелись, что охотно полюбят тех, кого абеллурги ненавидели и преследовали. Меня в Валлондорне любят, но ведь не потому, что абеллурги велели.

— Я знаю, — улыбнулась Гинте. — Если люди сами согласны считать кого-то богом, им нет особой разницы, каким именно.

Хель прилетел за ними через два дня. И снова утром. Проснувшись позже Эрлина, Гинта не обнаружила его ни в комнате, ни в купальне, ни на кухне. А выйдя из дворца, увидела такую картину: Эрлин и голубой зверь стояли на мосту под аркой. Они как будто секретничали, воспользовавшись тем, что никого нет рядом. Точнее, её нет… В первое мгновение Гинта почувствовала лёгкий укол ревности. Хель приходил к ней, ещё когда она была ребёнком. Это благодаря ей Эрлину удалось полетать на божественном звере. А теперь они стоят там на мосту и беседуют, как старые приятели. Как будто о чём-то договариваются. О чём ей и знать необязательно… Гинта понимала, что ревновать глупо. Хель должен был встретиться с Эрлином. Так же, как когда-то должен был встретиться с ней. И всё-таки…