Когда шестнадцать лет назад Эрин увидел её и затребовал во дворец, она удивилась: почему богиня не предупредила её, не защитила от этого проклятого бога? А вскоре поняла, почему. От таких, как Эрин, она уже вполне могла защититься сама.

Он ей так ничего и не сделал. Едва он начинал свои мерзкие ласки, как Амнита его усыпляла. Потом садилась рядом и, осторожно поглаживая его по лицу, внушала ему картины, которые он видел во сне и считал явью. Очнувшись, Эрин был в полной уверенности, что занимался с ней любовью.

Амнита так и не поняла, кто он такой — этот вечно юный бог. По всем своим физическим данным и по поведению это был человек. Красивый самец. Он красиво двигался, очень мило улыбался, говорил любезности. Иногда Амните казалась, что внутри он пуст, как кукла из пенталина — лёгкого, прочного материала, из которого делали посуду и игрушки. А порой у неё возникало ощущение, что в этом существе дремлет какая-то злая сила, которую лучше не будить. У этой куклы была душа. Человека, животного или демона — неизвестно. Но она была. Она спала. Точнее, дремала, и Амнита чувствовала, что так лучше. Она лишь хотела, чтобы поскорее закончилась Божественная Ночь. Этот экземпляр уничтожат, а новый будет двенадцатилетним мальчиком. Он, конечно, тоже вырастет, но в каждом цикле бог выбирает себе новую супругу. И тем не менее, звание абельханны присваивается навсегда. А вместе с ним — право на бесплатное приобретение хармина в любом количестве. Амнита не стала отказываться от этой привилегии. В начале нового цикла она покинула Верхний Дворец и зажила по-прежнему. Никому и в голову не приходило, что «божественная супруга» Эрина как была, так и осталась девственницей.

Когда много лет спустя её снова позвали во дворец, она согласилась, совершенно уверенная в своей способности защитить себя от любых посягательств. Она вообще за себя не боялась, а отца уже не было в живых. Однако, на этот раз богиня её предупредила. Амнита даже толком не поняла, о чём.

Ей приснился сон, очень похожий на тот, что она видела давно, в детстве. Она стояла в полутемном зале среди загадочно мерцающих кристаллов, а на стене перед ней кривлялась и плясала чёрная тень. Она опять меняла очертания. Сначала это был зверь, потом птица и наконец человек — стройная фигура с длинными развевающимися волосами. Тень мужчины. Она отделилась от стены и двинулась к Амните. Она приближалась и росла, росла… Пока не затопила своей чернотой весь зал. Теперь Амниту со всех сторон окружала тьма. Она поняла, что эта тьма сейчас её поглотит. Как ни странно, она не испугалась, но ей стало очень жалко себя. И кого-то ещё…

Богиня предупреждала, а она не послушалась. Тогда она первый раз ослушалась свою богиню…

Гинта вздрогнула, застонала и открыла глаза.

— Тише-тише… Спать… — Амнита склонилась над девочкой и осторожно коснулась пальцами её висков. Она знала, что возвращение из наомы не всегда безболезненно. К тому же, Гинта почти не отдыхает. И откуда в таком худеньком теле столько силы…

— Спать, — тихо повторила Амнита.

Девочка закрыла глаза и повернулась на бок. Вскоре её дыхание стало глубоким и ровным.

«У меня уже могла быть такая дочь, — думала, глядя на неё, Амнита. — И даже старше. У меня мог быть и сын. Взрослый. Как Диннар…»

Она подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на бледную красавицу, которая шагнула ей навстречу из полумрака спальни.

— Ты так смотришь, как будто я могу тебе чем-то помочь, — прошептала Амнита. — Богиня предупреждала… А теперь уже поздно.

— Диннар, ты скоро?

— Помолчи, — недовольно буркнул ваятель. — Я делаю рот.

Слуга, сгребавший в углу мастерской мусор, едва не выронил совок. Что он себе позволяет, этот сантарийский каменотёс? Так разговаривать с богом! Впрочем, бог не выглядел рассерженным. Он подавил улыбку и ничего не сказал.

— Ну вот, кажется, всё…

Диннар отошёл от статуи на несколько шагов и окинул её оценивающим взглядом. Похоже, на этот раз результат его устроил.

— Не люблю возиться с глиной. Обычно я сразу берусь за камень, но ты непростая модель.

— Другие так не говорили.

— Они копировали старые статуи, а ведь там не твоё лицо.

— Разве? По-моему, они все на меня похожи.

— Похожи, но это не ты, — сказал Диннар, вытирая руки влажной тряпкой. — Ничего, скоро я и тебя смогу делать по памяти.

— А зверь готов?

— Да. И уже на месте. Хочешь взглянуть?

— Хочу, но не сейчас.

— Куда ты торопишься? На занятия с этой учёной девицей?

— Нет, сегодня у меня другие дела, — лукаво посмотрев на мастера, ответил Эрлин. — А что, там, где ты раньше жил, не было умных женщин?

— Я как-то не интересовался их умом. В известном смысле они все одинаковы. И здешние мало отличаются от тех, которые у меня были там. Разве что больше бесстыдства.

— Гинта совсем не похожа на других, — задумчиво произнёс Эрлин.

— Да… Жаль малышку.

— Жаль? Почему?

— Если женщина не похожа на других, ей бы следовало родиться мужчиной. Иначе получается ни то, ни сё.

— Про Амниту ты так же думаешь?

Диннар не ответил. Он сделал вид, что внимательно прислушивается к голосам за окном.

— Тебе не дают скучать, — улыбнулся Эрлин. — По-моему, это Мильда… Интересно, кто там с ней. Не хочется выглядывать.

Диннар пододвинул к стене верстак и вскочил на него.

— Здесь щель под потолком, — пояснил он удивлённому приятелю.

Посреди маленького внутреннего дворика тихо шумел фонтан в виде дерева. На бортике сидели Рона и Мильда. Можно было подумать, что девушки очень увлечены беседой, если бы они не так часто бросали взгляды на окна мастерской.

Диннар легко и по-звериному бесшумно спрыгнул на пол.

— С ней Рона, — сообщил он.

Эрлин скорчил гримасу.

— Скажи ей, что я уже ушёл, а куда — не знаешь…

— С чего ты взял, что я собираюсь с ними разговаривать?

— А разве ты не выйдешь к Мильде?

— Вообще-то я собирался искупаться и отдохнуть.

— Так ты всё-таки иногда устаёшь?

— Да, особенно от чересчур назойливых красоток.

— Женщины, которые были у тебя в пустыне, приходили только тогда, когда ты этого хотел?

Диннар нахмурился.

— До чего всё не кстати. Иначе, как через двор, в купальню не попадёшь.

— Давай отведу тебя в свою, — предложил Эрлин. — Давно уже собираюсь показать её тебе. Моя купальня в старом дворце. Она соединяется с озером, а от него тянется канал до самого кольца. Там такой вид… Тебе понравится. И не надо идти через двор. Мы выйдем с другой стороны.

Диннар снял рабочий фартук и остался в одной набедренной повязке. Как и большинство сантарийцев, он предпочитал минимум одежды, особенно в жару.

На Эрлине были узкие белые штаны длиной немного ниже колен (последний писк моды), лёгкие сандалии и голубая рубашка с широкими рукавами и глубоким, почти до пояса, вырезом спереди, такая тонкая, что сквозь неё просвечивало его белое точёное тело.

— Это с тебя надо делать статуи, — сказал Эрлин, с завистью глядя на мощные бицепсы и мускулистую грудь ваятеля. — Я рядом с тобой просто дохляк.

— Ничего себе — дохляк, — усмехнулся Диннар. — Я видел, как ты дерёшься на турнирах. Думаю, твоя мускулатура никогда не будет очень рельефной, но для своих лет ты необыкновенно силён.

— Для своих лет? Говорят, я не выгляжу на восемнадцать.

— Тебе ещё нет восемнадцати. Ладно, пойдём, а то они, чего доброго, сюда заявятся.

Эрлин повёл Диннара, ловко ориентируясь в сложной системе открытых и закрытых внутренних двориков, которыми изобиловала южная часть дворца. Почти в каждом дворике был фонтан или бассейн, всюду благоухали цветы, а кое-где росли небольшие аккуратно подстриженные плодовые деревья. Эрлин и Диннар то и дело натыкались на слуг, которые освежали мозаичные полы ароматизированной водой. Те кланялись и удивлённо смотрели юношам вслед. В этом цикле бог вёл себя очень странно. Он был совсем не такой, как раньше. Вообще-то он был гораздо лучше, чем раньше, но никто не мог понять, что его связывает с этим ужасным ваятелем, похожим на демона тьмы.