Физическая подготовка:
1. Подъем на гору, бег на длинные дистанции. При беге каждый боец собирает в заплечный рюкзак 10 кирпичей. Дистанция в 5 километров должна быть преодолена не более чем за 30 минут. Такой же кросс — вечером.
2. После бега начинается упражнение по укреплению ребра ладоней. Боец должен нанести по 300 ударов ладонью по мешку, а всего за цикл первоначальной подготовки — 10000 ударов, вначале с песком, а затем с землей и осколками камней.
Постепенно ладонь покроется твердыми, как камень мозолями, а толщина ладони увеличится. Кровотечения и раны залечиваются вымачиванием рук в специальном лечебном растворе. Точно таким же образом и с теми же нормативами отрабатываются кулаки, локти, колени и ступни.
После завтрака начинается отработка разбивания рукой деревянных брусков. Начинают с мягких и заканчивают жесткими породами деревьев. Когда на руке образуется мозоль толщиной в 2 миллиметра, можно переходить к разбиванию бутылок и кирпичей.
Пройдя данную подготовку, боец может наносить удары по дереву, или стене — триста раз в день. Стойка на голове — 30 минут в день.
Затем обед, короткий отдых и тренировка продолжается.
Профессиональная подготовка
Диверсионно-подрывная подготовка, обучение работе с ВВ и СВ, понимание видов и особенностей ВВ, методы установки и обезвреживания, оценка оптимального места установки.
Работа с рацией, сигналы. Проникновение в заданное место в маскирующей экипировке, а также по воде — с использованием надувных лодок, или бревен, пустых бочек в качестве маскирующих средств. Отработка навыков подводного плавания.
В зависимости от роли того, или иного подразделения упор делается на действия в городских условиях, диверсионно-подрывной работе, иностранных языках, компьютерах и средствах связи, операциях в подводной среде.
Тренировочные нормативы
1. Подъем по кирпичной стене здания на 5 этаж без подручных средств за 30 секунд.
2. При полном снаряжении, в том числе с 4-мя гранатами и автоматом, общим весом в 10 килограмм, проплыть 5 километров за 1 час 30 минут.
3. Со связанными ногами, с 4-мя ручными гранатами на поясе и другим снаряжением, общим весом в 5 килограмм, проскакать в мешке три километра.
4. При полной экипировке в дождь по разбитой горной дороге, а точнее говоря по глине, за 12 минут преодолеть расстояние три километра — оценка удовлетворительно, три километра триста метров — оценка хорошо, три километра пятьсот метров — оценка отлично.
5. Подъем на перекладине и отжимание на параллельных брусьях — каждое упражнение по пятьдесят раз в день.
6. Прохождение 400-метровой полосы препятствий с 10-ю мишенями в группе из 4-х человек — два раза. Первый — для разогрева, второй — на время — не более 1 минуты 45 секунд.
7. Отжимание с упора лежа — 50 раз за 50 секунд.
8. Подъем гантели весом 24 килограмма — 50 раз, не более 50 секунд.
9. Бросание гранаты — 50 раз на дистанцию не менее 50 метров.
10. Поражение мишени-человека с расстояния в 200 метров из автомата с движущегося на скорости в 50 километров автомобиля.
11. Забросить гранату в окно автомобиля с расстояния в 30 метров.
Роль силовых структур в нашей стране традиционно велика. Если бы изначально воспринимали ее как должное, то нынешнее пристальное внимание к силовым структурам и спецподразделениям не понадобилось бы.
Слабость мы проявляем во всем, а не только в отношении к спецслужбам и силовым структурам — это лишь поверхность айсберга.
В России произошла катастрофа: рухнула государственная система. Мы остались практически без государства. Все нерыночные структуры России в течение 14 лет не жили, а выживали. Это факт.
Рынок проник туда, где ему не место при самой либеральной доктрине.
Силовые структуры — это те структуры, которые выполняют приказ. Приказ есть руководство к действию, а не руководство к размышлению с коммерческим уклоном. Поэтому восстанавливать их надо немедленно, и начинать делать это необходимо сверху, с головы.
Сегодня существует целый ряд проблем. Первая — это политика. Вторая — политическая разведка, то есть работа спецслужб. Третья — силовой блок: армия, милиция, МЧС.
А фактически на виду работа только последних.
Любому вменяемому человеку ясно, что колоссальные потери в подразделениях элитного спецназа ни к профессионализму, ни к офицерским или человеческим качествам не относятся.
Спецназ выполнял не предназначенную для него задачу. Он не должен быть живым щитом. Спецназ — всегда самое последнее средство, последний аргумент власти.
В борьбе с терроризмом, причем управляемым из-за рубежа, мы не видим сегодня ответственности государства. В политике неясна политическая задача. Не были точно сформулированы задачи спецслужбам.
Это для них крах. Спецслужбы должны заниматься двумя вещами — агентурной деятельностью и тайными операциями, то есть работой за рамками так называемого публичного права.
И без этих двух факторов говорить о войне с терроризмом вообще невозможно. Глупо сейчас обвинять президента за то, что слова, сказанные им в обращении к стране после ряда террористических актов, он не сказал раньше, конкретно определяя противника.
Фамилии, впрочем, не названы, но их называть не надо — и так все ясно. Единственная страна в мире, которая практикует откровенные выпады против терроризма — США.
Америка не нуждаются в дипломатии, так как считает себя достаточно сильным государством. Чем страна слабее, тем больше она нуждается в дипломатии. Она начинает деликатничать не только с миром, но и внутри себя.
Если взять последнюю серию терактов, то можно увидеть все, кроме деятельности спецслужб. Может, это связано с их сверхпрофессионализмом. Не хочется обвинять руководителей российских спецслужб — их ведомства находятся в такой же ситуации, как и другие государственные структуры. Они разрушены.
Чего же ожидать сегодня от них, так это определенных движений по восстановлению государственных структур с одновременным подкреплением материальным и моральным.
Прошло 14 лет новой российской истории. Те профессионалы, которые работали еще в советское время, обладали колоссальным опытом. И их школа вряд ли сегодня заменима.
Мы уверены, что практически заново будет отстроена структура силовых ведомств. Структура управления. Нам надоело слышать это устойчивое словосочетание — налаживание взаимодействия. Мы не знаем ни одного случая, когда его удалось наладить. Наверное, мы мало знаем, но становится уже смешно.
Есть разные взгляды на создание единой системы безопасности государства, но других средств, кроме как наладить оперативное взаимодействие, исключив возможность ведомственного размежевания, — нет.
Антикризисная система управления, предложенная Путиным, — очень правильный шаг по отношению к политике, экономике, обеспечению порядка в целом.
Это правильное понимание задачи, но недостаточная мера для обеспечения оперативного взаимодействия. Как мы представляем антикризисную систему управления? Там заранее должно быть прописано, кто куда бежит, что делает, и кто кому подчиняется.
Лучше всего, чтобы все были в одном ведомстве и бегали по одной команде. По сравнению с другими структурами, именно подразделения спецназа в большей степени сохранили и кадровый, и профессиональный состав. Не все ушли в рынок.
Во-первых, спецназ — это элита силовых структур. А сохранить костяк элиты проще, чем общую боеготовность вооруженных сил. В спецназе всегда гораздо сильнее мотивация нематериального характера.
Но нельзя использовать людей длительное время, паразитируя на их моральных убеждениях и держа их в нищете.
Задачи спецназа, к сожалению, все время множились, потому что именно спецназом подпирали отсутствие всех других выпавших звеньев. Как если есть пожарная безопасность на предприятии на низком уровне, то она должна быть толковая.
