Советы потратили много лет (и кучу денег) на сбыт и ремонт политического металлолома на колесах, который ездил на топливе гипотезы, что целые народы станут безропотно сносить спартанские условия, вручать плоды своего труда великодушной бюрократии, а та уже перераспределит богатства «по справедливости». Что-что?

В любом языке после слова «мама!» ребенок учится говорить слово «мое!». Система, где отменена собственность, где взрослому человеку запрещают говорить «мое!», содержит, мягко выражаясь, роковой изъян.

С того момента, как мисс Развивающуюся Нацию вынудили читать «Красную книжицу» в обмен на горсточку риса, до того момента, как она обнаружила, что стоять в очереди за буханкой скверного ржаного хлеба чертовски скучно, прошла жизнь примерно трех поколений. Телевидение ускорило процесс.

Десятилетия идеологической обработки, подтасовок, цензуры и кагэбэшных вояжей не смогли изменить простой истины: людям нужен маленький кусочек чего-нибудь своего, а без него они склонны затеять контрреволюцию.

Почему же в таком случае столько американцев, во всеуслышание заявляющих о своем поклонении Свободе и Демократии, не возражают, а то и требуют, чтобы их собственное правительство предпринимало шаги, поразительно напоминающие Старомодный Коммунизм Империи Зла? (Цензура? Дезинформация? Программа внедрения соглядатаев в публичные библиотеки?) Неужто мы и вправду такие непроходимые тупицы?

Американцы любят говорить (или слушать) о Демократии, однако на поверку, как правило, выходит, что она причиняет им «массу неудобств». Взамен мы предпочитаем авторитарную систему под видом демократии. Платим бешеные деньги на содержание гигантского шутовского правительства, позволяем ему нами помыкать, а потом еще удивляемся, как туда попали все эти засранцы.

Коммунизм не действует, потому что не совпадает с человеческой природой. Мы что, хотим проснуться в один прекрасный день и обнаружить, что это утверждение так же верно и в отношении Западной Демократии?

Неудача — одна из тех вещей, которых смертельно боятся «серьезные люди». Наибольший урон этот страх неизменно причиняет тем, кто убедил себя, будто они такие клевые, что им никак нельзя и попадать в ситуацию, где им грозит неудача.

Неудача не стоит огорчений. Это вполне нормальное состояние, неизбежное в девяносто девяти процентах всех человеческих предприятий. Успех — явление редкое, поэтому люди так маниакально к нему стремятся.

Вот несколько примеров из моей личной коллекции рухнувших надежд. Это отрывки из подлинных бизнес-проектов, переданных людям, которые носят костюмы и живут в Реальном Мире.

Даже несмотря на то что все эти проекты были отвергнуты, многого стоит одна идея войти в контору и бросить подобную ахинею на стол мистера Покажите-Ка — должно же быть у человека хобби.

Первый пример — письмо, в начале восьмидесятых отправленное чикагскому адвокату Арнольду Сильвестри…

Ниже приводятся некоторые факты, касающиеся МН («Межконтинентальные Нелепости») и возможности выхода МН на биржу.

У меня появилась идея создания нового аппарата, его потенциальная стоимость — несколько миллиардов долларов (патентная разработка прилагается).

Используя модифицированную версию логических схем, применяемых в настоящее время для получения трехмерного изображения в авиатренажерах, в сочетании с оптической системой представления (которую еще предстоит разработать), этот аппарат позволит:

1. Получать АВТОНОМНЫЕ объемные изображения любого размера (на журнальном столике или, масштабнее — для театральных постановок), «развернутые» из любого двухмерного источника с помощью ПРОГНОЗИРОВАНИЯ И СИНТЕЗИРОВАНИЯ НЕДОСТАЮЩЕГО ТРЕТЬЕГО ИЗМЕРЕНИЯ.

2. Образовать техническую компанию, «развертывающую» нынешние «плоские» кинофильмы и телепрограммы для повторного выпуска в виде АВТОНОМНЫХ ТРЕХМЕРНЫХ ОБЪЕКТОВ.

3. Создать кабельную сеть, транслирующую материал в указанном формате.

4. Организовать широкий сбыт аппаратного оборудования частным лицам и промышленным потребителям.

Это не имеет отношения к голографическому процессу и, насколько мы смогли установить, не нарушает ни один из существующих патентов.

Прибор состоит из трех сегментов. Первый преобразует параметры изображения в цифровой сигнал, который затем обрабатывается математическим обеспечением второй секции (где синтезируются данные о третьем измерении), и, наконец, третья секция проецирует изображение в требуемом размере.

В данном предприятии у меня два компаньона: Джон Лоу, бывший вице-президент отдела вооружений НАТО корпорации «Дженерал Электрик» (визитная карточка и копии корреспонденции прилагаются), и Джерри Рот (в данном почтовом отправлении карточки не имеется).

Джон утверждает, что семьдесят процентов материалов (аппаратного и программного обеспечения), необходимых для реализации данного проекта, в НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ сбывает аэрокосмическая промышленность. Все эти материалы не секретны, и благодаря промышленным связям Джона приобрести их можно без особых хлопот. Кроме того, на Джона возложена ответственность за поиск талантливого ученого-конструктора. Сфера деятельности Джерри — программное обеспечение и сбыт.

По оценке Джона, на проектирование действующего образца уйдет около двух лет при стоимости разработки в 1,5 миллиона долларов. Стоимость сооружения образца пока не установлена.

По вопросу финансирования мы для начала связались с Робертом Армао (адвокат/представитель/консультант по вопросам инвестиций Нельсона Банкера Ханта, семейства Пахлеви и т. д.), по словам которого проект «весьма умозрительный», а потому я должен быть готов отказаться от семидесяти пяти процентов доли ПЛЮС выплатить ему гонорар, ПЛЮС оплатить его расходы.

С максимальным возможным почтением я проинформировал его о том, что подобные условия представляют собой нечто среднее между научной фантастикой и ростовщичеством.

На следующий день я встретился в «Ротшильд Венчур Капитал» с Томом Филлипсом и Арчи Макгиллом. Они не соглашались присоединиться, не получив предварительно «бизнес-план» и прочие гарантии (разве что не попросили продемонстрировать действующую модель), а потом заявили, что ограничены суммой в два миллиона (что привело бы к серьезным проблемам при подготовке аппарата к серийному производству).

По стечению обстоятельств после этого совещания мне надо было встретиться с другом в конторе «Армао» (учреждения расположены через дорогу друг от друга в Рокфеллер-центре). Когда я пришел, Армао пригласил меня к себе в кабинет, познакомил с парнем из какого-то «инвестиционного фонда» и заявил, что ему (Армао) больше не требуются ни гонорар, ни расходы и что мне придется отдать лишь сорок процентов от первых 1,5 миллионов.

Я обещал подумать. Впоследствии он пытался связаться со мной в Лос-Анджелесе, но я был в Нью-Йорке.

Фактически стоит уступить не более двадцати пяти процентов (включая комиссионные), поскольку лишь в этом случае что-то останется для ведения дальнейших переговоров, когда наступит время собирать крупный капитал для производства.

Таким образом мы подходим к вопросу о «публичном предложении акций» (вероятно, в данный момент это ошибочный шаг, однако такую возможность мы серьезно рассматриваем).

Если мы согласимся, что потенциальная рентабельность СГС (Системы глубинного синтеза) велика — хотя по некоторым критериям и весьма умозрительна — и что любой кинофильм или сценическое представление не менее умозрительны (но не столь потенциально прибыльны), можно учесть:

1. Незавидное положение тех несчастных, которым, особенно в конце года, необходимо «избавиться от денег». К этим жалким страдальцам наверняка можно обратиться с парочкой творческих предложений.

2. Следует также принять во внимание, что оборудование для научно-исследовательских работ, которое необходимо приобрести и укомплектовать с целью изготовления СГС, имеет непреходящую ценность и по достижении первоначальной цели может оказаться полезным в разработке других изобретений.