Варий, напротив, полагал, что речь шла не об изменении плана во время строительства, а о «намеренной архитектурной реализации» известного «дуализма царской особы», т. е. о символическом выражении двух царских титулов, которое наличествует, к примеру, в соединении белой и красной корон Верхнего и Нижнего Египта. Но как тогда объяснить, что другие цари не строили подобных пирамид с ломаными гранями, хотя тоже были властителями «Обеих земель»? Большинство египтологов в этом вопросе присоединились к Уилкинсону, в том числе Вандье и Эдварде.

Но существуют и другие теории. Одна из наиболее примечательных была высказана в 1970 году британским физиком Куртом Мендельсоном, никогда не занимавшимся египтологией и посетившим Египет в качестве туриста. Медумская пирамида навела его на мысль, что «огромные кучи обломков, окружающие ее, упали с ее вершины». Мендельсон определил их объем и рассчитал, что он примерно соответствует объему упавшей части. Отсюда он сделал вывод, что «пирамида, вероятно, обрушилась в результате катастрофы, а вовсе не стала жертвой вандализма». Зодчие строили ее так же, как ступенчатую пирамиду в Саккара, но в отличие от той покрыли ее гладкой облицовкой под углом 52°. «Облицовка не выдержала, треснула, и вся верхняя часть обвалилась». То же можно видеть и па пирамидах в Дашуре.

Таким образом, согласно этой теории, плиты облицовки не удержались на крутых склонах Медумской пирамиды; причиной могло быть и то, что блоки, опирающиеся на ядро, были поставлены вертикально. Если это так, то архитектор Снофру, должно быть, испугался и приказал снизить наклон стен южной пирамиды. При строительстве же новой, северной пирамиды он велел укладывать блоки горизонтально, что обеспечивало лучшую устойчивость конструкции. Из предосторожности он решил не делать наклон стен пирамиды слишком крутым и возводил их под углом, проверенным на верхней части южной пирамиды.

Выглядит эта версия довольно убедительно, однако специалисты по древнеегипетской архитектуре еще не сказали своего последнего слова.

На вопрос, почему Снофру приказал построить две пирамиды, египтологи пока не нашли ответа. Попытки найти ответ предпринимали и неегиптологи. Но об этом мы поговорим в заключительной главе, и не только потому, что сейчас это бы нас очень задержало.

Наконец мы можем ехать к пирамидам в Гизе! Мы уже видели их с каирской цитадели, откуда они казались маленькими темными треугольниками на границе города и пустыни; время от времени они выныривали на горизонте, когда мы ездили в Саккара, Медум, Дашур. Сейчас, со смотровой террасы за конечной остановкой автобусов, мы увидим их вблизи и «в полный рост». На покрытой песком известняковой возвышенности они вздымаются как настоящие каменные горы: направо — пирамида Хуфу, или Хеопса; посредине — пирамида Хафра, или Хефрена, с остатками первоначальной облицовки у вершины; налево—пирамида Менкаура, или Микернна. Перед нами — Большой сфинкс, их тысячелетний страж и неотъемлемая деталь пейзажа…

Мы наслаждаемся неповторимым видом или по крайней мере стараемся им насладиться. Тут слишком много людей, в том числе, разумеется, туристов, но прежде всего драгоманов-самозванцев, владельцев дромадеров и ослов, торговцев сувенирами и т. д., которые навязывают нам свои услуги, а главное — здесь толпы детей с ладонями, протянутыми за бакшишем. Хотя в свое время был создан кооператив гидов и полиция делает все что может, факт остается фактом: эти люди изрядно портят нам впечатление от встречи с пирамидами. Остается лишь молча и сохраняя внешнее спокойствие отрешиться от окружающего. (Раньше, правда, было еще хуже: посетителей осаждали мириады назойливых мух, а вечернюю прогулку к Великой пирамиде можно было совершить только в сопровождении солдата с заряженной боевыми патронами винтовкой, который должен был защищать вас от сотен одичавших собак.) Вопреки помехам на просцениуме вид перед нами великолепен. Зрелище превосходит все описания и ожидания.

От смотровой террасы к пирамидам ведет асфальтированная дорога, несколько выше Сфинкса она разветвляется: если свернуть направо, то попадаешь к юго-восточному углу Великой пирамиды. Ее тупая вершина очень скоро заслоняется стенами из блоков желтого цвета; с каждым шагом они все более похожи на лестницу для гигантов, уходящую в бесконечность. Более двухсот слоев таких блоков громоздятся здесь друг на друга; у подножия они достигают величины от одного до полутора метров, потом постепенно уменьшаются и наконец сливаются в сплошную бугристую массу. Время от времени на них можно увидеть похожего на жучка или муравья пирамидолаза, пренебрегшего официальным запретом совершать восхождения. Мы понимаем его, но поступок этот в самом деле рискованный: если он соскользнет, то упадет на каменную площадку у подножия. При попытках подняться на пирамиду было больше жертв, чем при штурме всех вершин Высоких Татр, и если бы здесь существовало «символическое кладбище», как под горой Остерва, здесь были бы и могилы земляков автора этой книги. Те времена, когда на вершине Великой пирамиды можно было провести романтическую лунную ночь, к нашему сожалению, безвозвратно ушли.

Великая пирамида в самом деле чудо света — древнего и современного. От подножия до вершины она достигает 137,3 метра, а до того, как утратила верхушку, высота ее была 146,7 метра. Еще сто лет назад она была самым высоким сооружением в мире, только в 1880 году ее превысили две надстроенные башни Кельнского собора (на 20 метров), а в 1889 году — Эйфелева башня. Стороны ее основания равны 230,4 метра, а до потери облицовки — 232,4 метра. Площадь ее составляет 5,4 гектара; на ней уместились бы дворцы всех правящих ныне королей, пли же 1000 трехкомнатных квартир (по стандартам, действующим в ЧССР). При наклоне стен 51°52 первоначальный ее объем был равен 2 520 000 кубических метров; сейчас он примерно на 170 000 кубических метров меньше, ибо в течение веков пирамиду использовали как каменоломню. На сооружение ее пошло около 2 250 000 каменных блоков, объемом каждый более кубического метра; этого материала было бы достаточно, чтобы построить город со стотысячным населением. Вес ее — 6,5–7 миллионов тонн — превышает тоннаж всего военного флота США, включая авианосцы. Если бы она была полой, в нее вошла бы пусковая установка для космических ракет. Но она представляет собой спрессованную каменную массу, и, по мнению специалистов, ее не уничтожила бы даже атомная бомба, сброшенная на Хиросиму. А ведь построена она 4600 лет назад!

С внутренней конструкцией Великой пирамиды мы уже ознакомились, следуя за теми, кто прокладывал путь в нее таранами, порохом и другими способами; подведем теперь итоги их открытий. Пирамида таит в себе три камеры, соответствующие трем стадиям ее строительства, поскольку царь желал в любой момент располагать готовой гробницей. Первая камера вытесана в скале на глубине примерно 30 метров ниже основания и не совсем точно посредине его; площадь ее — 8х14 метров, высота — 3,5 метра. Она осталась незаконченной, так же как и вторая, которая находится в ядре пирамиды, точно под вершиной, на высоте примерно 20 метров над основанием; площадь ее — 5,7х5,2 метра, сводчатый потолок достигает высоты 6,7 метра; когда-то ее называли «усыпальницей царицы». Третья камера-усыпальница царя; в отличие от двух других она закончена; в ней и был найден саркофаг. Сооружена она на высоте 42,3 метра над основанием и немного южнее оси пирамиды; ее протяженность с востока на запад — 10,4 метра, с севера на юг — 5,2 метра; высота — 5,8 метра. Облицована она безукоризненно отшлифованными и тщательно пригнанными друг к другу гранитными плитами; потолок образуют девять монолитов, весящих около 400 тонн, над потолком находятся пять разгрузочных камер, общая высота которых — 17 метров, самая верхняя заканчивается двускатной крышей из огромных блоков, которые принимают на себя тяжесть примерно миллиона тонн каменной массы, чтобы она не давила прямо на погребальную камеру.