Де Морган совершил первое свое открытие в Египте в 1893 году. Неподалеку от пирамиды Тети он нашел необычайно большую гробницу времен Древнего царства. Всего в ней ныло 32 помещения, выстроить ее повелел для всей своей семьи Мерерука — верховный жрец царя Тети. В Абусире де Морган обнаружил гробницу вельможи Птахшепсеса, который сделал карьеру от парикмахера до чати (т. е., по нашей терминологии, до «первого министра») царя V династии Сахура. Головокружительные карьеры бывали во все времена, но для нас эта гробница интересна прежде всего тем, что в 1960 году концессию на ее обследование получил Египтологический институт Карлова университета в Праге. Обследуя пирамиды, де Морган сосредоточил свое внимание на несколько забытой области в окрестностях Дашура. В марте 1894 года он произвел зондаж полуразвалившейся северной пирамиды из необожженного кирпича. Оказалось, что она принадлежала царю Сенусерту III из XII династии (эпоха Среднего царства). В ее ареале де Морган нашел четыре гробницы дочерей фараона; при расчистке коридоров он снова сделал открытие, ставшее сенсацией мирового масштаба. Хотя гробницы были разграблены, однако древние грабители забыли часть погребальной утвари или спрятали ее в углу, а де Морган этот клад нашел. Когда позднее он обследовал южную пирамиду, которая принадлежала царю Аменемхету III из этой же династии, то, к немалому своему удивлению, выяснил, что этот правитель пренебрег собственной пирамидой и повелел похоронить себя в другой пирамиде близ Фаюмского оазиса. Третье открытие Моргана, сделанное в 1895 году, оказалось еще более сенсационным: в скромной пирамиде царя Аменемхета II он обнаружил два нетронутых саркофага царских дочерей Ити и Хнумит со всеми их драгоценностями и амулетами… Клад, которому 4000 лет, т. е. почти на тысячу лет больше, чем тому, что принадлежал Тутанхамону!

Дашурские клады пробудили новый интерес к пирамидам, но одновременно несколько заслонили исследования, не ослеплявшие блеском золота и драгоценных камней. В 1894 году Служба древностей направила Г. Готье и Г. Жекье в Лишт, примерно в шестидесяти километрах южнее Каира, чтобы они произвели раскопки двух холмов, которые почти ничем не отличались от окружающих дюн, но чем-то они привлекли внимание Масперо. Прошло всего несколько дней, и в северном холме были обнаружены остатки пирамиды царя XII династии Аменемхета I, а в южном — остатки пирамиды его наследника Сенусерта I. Однако работы пришлось прекратить из-за самого неожиданного препятствия: подземелья пирамид посреди безводной пустыни были залиты грунтовой водой. Затем Э. Навиль опознал в Фиванском некрополе, по соседству с храмом Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри, развалины заупокойного храма царя Ментухотена I из XI династии. Средняя часть храма первоначально кончалась пирамидон. Следы совсем маленьких пирамид он нашел и близ Долины цариц в Дейр-эль-Медине, над гробницами чиновников, служивших во времена XIX и XX династий. В 1900 году Эмиль Шассина обнаружил развалины настоящей царской пирамиды близ Абу-Роаша, в десяти километрах северо-западнее Гизе. Она были построена по приказу царя Джедефра из IV династии. Близ Завиет-эль-Ариана, в пяти километрах югу от Гизе, А. Барсанти нашел остатки сразу двух пирамид: первая была не завершена и, вероятно, принадлежала царю Хабау (конец III династии), вторая — только начата. Огромный проем в ее фундаменте местные феллахи называют «Хурл Искандер» («Александрово жерло»), а гиды приписывают его происхождение Александру Великому. В действительности это следы работы Барсанти, которого тоже звали Александр (Алесандро).

Французские ученые опубликовали результаты своих работ в ряде научных и популярных книг, которыми утвердили в глазах общественности свою гегемонию на полях пирамид (например, Мариетт, «Путевые заметки о Верхнем Египте, включая описание древних памятников по берегам Нила» (1872); Масперо, «Надписи саккарских пирамид» (1894); Морган, «Раскопки в Дашуре» (1895–1003) и т. д.). Однако их гегемонии в конце XIX века бросил вызов англичанки Питри, прославленный знаток пирамид и вообще всего Египта, автор почти тысячи книг, статей и рецензий, многие из которых способны увлечь и неегиптологов. Это относится уже к его первым работам — «Пирамиды и храмы Гизе» (1883), «Десять лет раскопок в Египте, 1881–1891» (1892), а также в большой степени к его (ныне уже отчасти устаревшей) трехтомной «Истории Египта» (1894–1895). Уильям Мэтью Флиндерс Питри (1853–1942) провел в Египте сорок шесть лет своей долгой жизни, более двадцати последующих лет он занимался Египтом в своем кабинете в Лондонском университете. Питри собрал о прошлом Египта такое количество сведений, каким не обладал до него никто. Он «был специалистом по любому вопросу» во всем, что касалось Египта: от самого малого — миниатюрных скарабеев[30] до самого большого — пирамид. С молодых лет он интересовался естественными науками к историей; восемнадцати лет в качестве геодезиста производил измерения в Стонхендже,[31] двадцати четырех — опубликовал труд по метрологии. Интерес к Египту привил ему отец, большой поклонник астронома Пиацци Смита; о нем мы еще услышим. В 1864 году Смит издал книгу о Великой пирамиде, где объявил ее своего рода «каменной библией», в пропорциях которой якобы зашифрована «судьба человечества». Питри-старший мечтал проверить и дополнить измерения Смита, чтобы подтвердить верность его выводов; Питри-младший, в 1879 году отправившийся в Египет, своими измерениями и научными трудами полностью опроверг эти выводы. Но это была мелочь в сравнении с тем, что он совершил там позднее (поначалу как исследователь на собственный страх и риск, а с 1910 года как директор Британской археологической школы в Египте). В дельте Нила, близ деревни эль-Нигруши, он открыл греческое поселение Навкратис, относящееся к концу VII века до н. э.; среди развалин древней столицы Таниса обнаружил храм бога Сета; близ Кантары на Суэцком канале нашел крепость Саисской эпохи и ее значительно более древнее основание; в Иллахуне и на восточной оконечности Фаюмского оазиса нашел остатки прославленного Лабиринта; кроме того, на территории первой египетской столицы, Мемфиса, откопал второго по величине сфинкса. Питри провел археологические работы более чем в тридцати пирамидах, пять пирамид он вскрыл и установил их принадлежность, а из одной вынес клад. Но главное — он добыл сведения, позволившие объяснить технику и организацию их строительства.

«Чудесное жилище я устроил в гробнице, вытесанной в скале, — пишет он по поводу своей работы у Великой пирамиды. — Приделал только дверь и оконную раму, поставил этажерку, подвесил гамак из рогожи — в общем устроился так комфортабельно, что лучшего желать не приходилось… Около девяти утра я начинал работу. Когда мы делали замеры, мой слуга Али держал над теодолитом зонт, чтобы предохранить его от солнца, до моей спины тень уже не доходила. Али устраивал себе полуденный отдых, а я старался работать как можно дольше. Когда темнело, я собирал инструменты, аккуратно складывал их в гробнице, а слугу отпускал. Около шести или семи я разжигал костер и углублялся в расчеты, пока в котелке не закипала вода, затем ужинал (какой-нибудь суп, матросские сухари и помидоры, которые в Египте великолепны, немного шоколада), после десятичасовой работы без еды и питья все это казалось чрезвычайно вкусным и шло только на пользу. Вечернее умывание… и я опять садился за расчеты и просиживал над ними примерно до полуночи… Во время раскопок я вставал рано, на рассвете. При обследовании Великой пирамиды я всегда выходил на работу вечером, как только удалялись туристы, и с сонным Али в качестве ассистента трудился до полуночи, а то и до утра; так получалось, что иногда я работал… по четырнадцати часов без перерыва». Позже, когда в обиход вошли автомобили, он заказал для работы в более отдаленных местах автобус, который, учитывая вкусы жены, «снабдил граммофоном и оборудовал еще уютней, чем свою гробницу в Гизе».