После такого успеха Виз с Перрингом ринулись к другой пирамиде и с помощью пороха вскрыли ее изначальный главный вход. Затем Виз приказал подкатить бочки с порохом к Третьей пирамиде и после шестимесячной напряженной работы добрался до подземной погребальной камеры, где обнаружил саркофаг. Он был из цельного куска базальта с великолепным рельефом, изображающим фасад дворца фараона, однако — увы! — тоже оказался пуст. На стене значилось имя человека, который нашел этот саркофаг до них, и, по всей вероятности, тоже уже пустым: Мухаммед Расул. При очистке помещения были сделаны две необычайно ценные находки: останки мумифицированного человеческого тела и деревянная крышка гроба с иероглифической надписью на ней: «Осирис, владыка Верхнего и Нижнего Египта Менкаура, живущий вечно». Виз отправил саркофаг в Лондон, но парусник, везший его, затонул во время бури близ испанского побережья.

29 июля 1837 года Виз вступил в усыпальницу Менкаура, а ровно через месяц ему было предписано покинуть Египет. Однако он еще успел выработать план дальнейшего изучения пирамид и поручил его реализацию Перрингу. Прежде всего он интересовался Ступенчатой пирамидой близ Саккара, в подземелье которой итальянский инженер Сегато и прусский генерал фон Минутоли незадолго до этого нашли «часть мумии с густо позолоченным черепом и остатки двух сандалий». (К сожалению, и эти предметы поглотило море вместе с кораблем, который вез их в Берлин.) Виз также предложил Перрингу осмотреть пирамиды в Абусире, Дашуре и всюду, где он пожелает, ссудив ему необходимые финансовые средства.

Перринг великолепно справился со своей задачей. Он обмерил Ступенчатую пирамиду в Саккара, провел зондаж, благодаря которому составил первый чертеж ее внутренней структуры, проник в ее подземные коридоры и камеры. В Абусире он обследовал три большие пирамиды, в Дашуре одну кирпичную (возможно, ту самую, о которой упоминал Геродот) и две каменные, в Абу-Роаше он обнаружил пирамиду, от которой сохранилась лишь подземная часть. Внимательно осмотрел и пирамиды в Завиет-эль-Ариане, Лиште, Медуме, Хаваре. Там работы пришлось прекратить: лагерь окружили бедуины и открыли стрельбу. Перрииг доблестно защищался, сотрудники помогали ему; когда кончились боеприпасы, он вышел навстречу бедуинам с ножом. От неминуемого конца его спасло лишь случайное появление разъезда египетской армии.

Результаты этих исследований Виз опубликовал в объемистом трехтомном труде «Работы, осуществленные в пирамидах Гизе в 1837 г». (1840–1842), к которому Перринг присовокупил альбом чертежей и отчет «Пирамиды южнее Гизе и около Абу-Роаша». Своей деятельностью Виз не заслужил похвалы начальства, его отправили на пенсию без повышения. Один из его потомков, более счастливый в военной карьере и получивший на звездочку больше, назвал его если не «черной овцой» в семье, то по крайней мере чудаком.

Мы все понимаем: офицер разведки, переметнувшийся на сторону такой непрактичной науки, как египтология.

Итак, до середины XIX века пирамиды были измерены, описаны и изучены снаружи и изнутри. Разумеется, не все и не с абсолютной точностью, но настолько, что сами о себе они к тому времени сообщили уже почти все. Оставшуюся завесу загадок, которая продолжала еще их окутывать, уже не могли приподнять путешественники, астрономы и офицеры; это было под силу лишь египтологам, т. е. ученым, которые сумели бы узнать из древних египетских текстов то, о чем молчали камни. Настала пора и для этого.

Прежде чем перейти к рассказу о замечательных людях, совершивших такой переворот, и о результатах их трудов, позволим себе небольшое отступление. В тот ранний период нового открытия Египта европейцами мы встречали близ пирамид немцев, англичан, французов, итальянцев, датчан и представителей других народов. Но были там также чехи и словаки, испокон веков любившие путешествовать. Правда, до недавнего времени Египет оставался слишком далекой страной и к тому же не очень доступной. Однако задолго до основания чехословацкого бюро путешествий «Чедок», задолго до правления австрийской эрцгерцогини Марии-Терезии и даже до открытия Америки кое-кто из них все же там побывал.

Насколько известно, первым чешским путешественником, посетившим Египет и оставившим нам сообщение об этом, был Богуслав Гасиштейнский из Лобковиц (ок. 1460–1510), известный поэт-гуманист, писавший на латыни. На египетскую почву он ступил в ноябре 1490 года, т. е. еще до Мартина Кабатника из Литомышля, которому каким-то образом не удалось увидеть пирамид.

В 1598 г. там побывал Криштоф Гарант (1564–1621), чешский ученый, казненный после битвы на Белой Горе; сопровождал его Гержман Чернин. Однако им не повезло, они не добрались до пирамид: разлившийся Нил унес единственный тогда каирский мост, а перебраться через реку на лодке среди плавающих бревен и дохлых животных они, очевидно, не рискнули. Зато они пытались раздобыть о пирамидах как можно больше сведений, и многие из них, включая явно преувеличенные, Гарант использовал позже в своем «Путешествии из Королевства чешского в Венецию, оттуда по морю в Святую землю, в землю Иудейскую и далее в Египет», вышедшем в 1608 году. Пирамиды он охарактеризовал как «башни внизу широкие, а кверху конусообразные»; внутри они имеют «помещения, построенные из мрамора черного и пятнистого, а в одной из них находится гроб из цельною куска черного мрамора, сделанный по приказу повелителя, который приготовил его к своему погребению». По тогдашним временам и при тогдашних условиях Гарант описал пирамиды совсем неплохо.

Первым чехом, попавшим к пирамидам (опять же — насколько нам известно), был Якуб Ржимарж (1682 1755), член францисканского монашеского ордена. В 1711 году он отправился в Египет, где пробыл с двумя десятилетними перерывами до 1752 года, т. е. более двадцати лет. О своей жизни там он написал «Путевой дневник апостольских восточных миссий в Египте», который, однако, не был напечатан и дошел до нас в порядком попорченной рукописи (ныне она хранится в Университетской библиотеке в Праге). Ржимарж подробно описывает пирамиды Гизе, Сфинкса и приводит сведения об их размерах в пределах обычных неточностей; очевидно, он заимствовал сведения из старых публикаций вместе с подсчетами, согласно которым Великая пирамида «состоит из 4 456 294 каменных глыб». Напротив, описание внутренних помещений пирамиды, которые он, очевидно, посетил сам, довольно точно: по нему можно проследить шаги автора от «насильственно пробитого входа на полночной стороне» до погребальной камеры с саркофагом, «где должно было почивать тело того, кто повелел упомянутую пирамиду построить». Ни словом не упоминает Ржимарж о «житницах Иосифа» и «сынах Израиля», что также следует причислить к его заслугам. Дата его первой встречи с пирамидами неизвестна. Возможно, это произошло в 1711 году, самое позднее — в конце 1722 года.

Другим чехом, посетившим и описавшим пирамиды, был Вацлав Ремедий Прутки (1701–1770). Это тоже был францисканский миссионер, и он тоже написал «Путевой дневник восточных миссий», оставшийся в рукописи, ибо не нашлось издателя (ныне рукопись эта тоже находится в Университетской библиотеке). Родился Прутки в Праге, двадцати лет ушел в монастырь, после посвящения в монашеский сан был послан в Рим, а оттуда в египетскую Гиргу (неподалеку от развалин древнего Абидоса). Там его братья по ордену не поладили со своими коптскими братьями во Христе, и в 1751 году было совершено вооруженное нападение на монастырь. Прутки ушел в Каир. Впоследствии, оказавшись в Эфиопии, он стал членом одной из местных миссий, но долго там не задержался, ибо и эта миссия вступила в конфликт с коптами. Тогда он в Массауа сел на корабль (видимо, весьма поспешно) и через Индию, Цейлон (Шри Ланка), Мадагаскар, обогнув мыс Доброй Надежды, вернулся в Рим. В мае 1755 года, почти через год после возвращения, его снова посылают в Египет, где он оставался до июня 1756 года. Вернувшись в Италию, он вступил в императорскую армию на должность армейского капеллана и, участвуя в различных сражениях, добрался до Кладска (местность в Чехии), где прожил пять лет. В 1766 году панская конгрегация послала его для пропаганды католической веры в Петербург, где он получил пост главы всех миссий в России. Однако через три года императрица Екатерина II его изгнала, после чего он поселился во Флоренции. Там он описал свои «странствования но жизни» и, наконец, в покое умер.