Я предложила продюсеру и супермегазвезде разорвать мою юбку, в которой я ходила в пещеру, на части и прикрыть плечи. Продюсер несколько секунд молчал, потом кивнул и стал действовать, потом передал сумку Татьяне. Я извлекла свою рубашку с длинным рукавом и велела одеться рыженькой.

– Мне и так жарко, – сказала она.

– Идиотка, – буркнула себе под нос Татьяна.

Я объяснила, зачем ей нужно надеть рубашку. Я также протянула девчонке платок, который брала с собой для похода в пещеру.

Потом мы разорвали Татьянину юбку, прикрыли плечи Важи Георгиевича и ноги Аленки, которые были белыми, как молоко. Татьянина рубашка осталась про запас. Оставался один Татьянин платок – и непокрытые головы Важи Георгиевича, Артура Небосклонова и продюсера. Платок отдали Важе Георгиевичу, а продюсер оторвал два куска от подола моей юбки и соорудил подобие платков себе и Артуру. Я их сфотографировала в этом виде.

Потом Татьяна расплела мокрые волосы и долго сокрушалась из-за отсутствия фена. Щетка была у нее с собой, все в той же сумке, и я принялась расчесывать роскошные длинные волосы подруги. Продюсер Артура Небосклонова цокал языком и сыпал комплиментами. Важа Георгиевич вздыхал, видимо, вспоминая Вальку-Магдалину в парике с длинными волосами, в котором она исполняла партию alter ego Марии Магдалины.

Аленка тем временем тоже распустила волосы. Они оказались покороче, чем у Татьяны, но все равно шикарные. Как я поняла, она их даже не подкрашивает. Седина иногда просматривалась, но коса была черной. Я передала Аленке Татьянину щетку.

На моряков волосы двух пассажирок явно произвели большое впечатление. Они цокали языками не меньше, чем продюсер.

Затем мы с Татьяной достали бутылку с водой и велели всем сделать по глотку. Моряки одобрительно кивнули и показали на ящик под сиденьем в центре, на котором устроились с веслами. Я подползла к ним, ящик выдвинула и обнаружила там запас пресной воды, армейские сухари и шоколад. Моряки закивали и заулыбались. Но сейчас никому не хотелось ни армейских сухарей, ни тем более шоколада. Я задвинула ящик назад. Пашка, Артур и продюсер распили пиво.

Важа Георгиевич сидел на дне лодки, закрыв голову руками, и качался из стороны в сторону. Мы с Татьяной переглянулись.

Я считала, что его мучает чувство вины. Это он организовал мероприятие, арендовал теплоход. Вероятно, кто-то погиб. Не могли все спастись.

– А это была бомба? – вдруг спросила Аленка.

– Вероятнее всего, – сказала я.

– Могла быть торпеда, – невозмутимо заявил продюсер, допивая пиво.

– Торпеда? – ошалело переспросили я, Татьяна и Аленка одновременно.

– Ну конечно, – кивнул продюсер. – С подводной лодки.

– Зачем кому-то было отправлять против нашего теплохода подводную лодку? – спросила я, не ожидая ответа.

– Это у вас надо спрашивать, Юлия Владиславовна, – заявил продюсер супермегазвезды. – Ну против кого еще из находившихся на теплоходе могли послать подводную лодку? Я лично другой кандидатуры не вижу.

– Против меня, – подал голос Важа Георгиевич и всхлипнул. – Это я во всем виноват.

– Против меня, – вздохнула Аленка. – Я должна была смириться с судьбой.

– Против нас, – сказала рыженькая «Свиристелка». – Мы с девочками слишком много слышали. Их смерть на моей совести. – И она разрыдалась. – Мы вам не все сказали на борту теплохода, – сквозь всхлипы сообщила она нам с Татьяной.

Продюсер открыл от удивления рот. Пашка хмыкнул. Он за годы совместной работы со мной научился ничему не удивляться. Артур Небосклонов дико захохотал и чуть не вывалился из шлюпки. Моряки удивленно смотрели на нас. Они не знали русского языка.

– А теперь давайте поподробнее и по очереди, – объявила я. – Начинает Важа Георгиевич.

Признаться, я считала, что все произошло из-за него – будь то бомба, торпеда или что-то еще. Все мероприятие организовывал он. Мое появление изначально не планировалось. Я потом навязалась, после разговора с Валькой-Магдалиной на вечеринке. Кто знал про появление Аленки? Кому она могла растрепать, куда собирается? В смысле из тех, кто способен за один вечер организовать подводную лодку с торпедой или бомбу на борту? Да Аленка толком не знала, куда собирается, на каком именно теплоходе и кто там будет! А «Свиристелок» никто никогда всерьез не принимал.

Важа же Георгиевич общался с какими-то подозрительными арабами. Он устраивал выезд группы людей в пещеру в малолюдной (а то и совсем безлюдной) местности. Кто в ней обитает или, по крайней мере, появляется? Я решила бы, что Важа Георгиевич постоянно имеет дело с контрабандистами, а тут попросил определенным образом обустроить пещеру. А они потом решили избавиться от ненужных свидетелей.

Но для какой цели Важе Георгиевичу контрабандисты?

На всякий случай я незаметно включила диктофон. Пусть пишет.

– Валя погибла, – надрывающимся голосом сказал Важа Георгиевич. – Я только теперь понял, как ее любил. Но ее больше нет…

– Она не села в ту лодку? – уточнила я.

Вместо ответа Важа Георгиевич закрыл лицо руками.

– Сколько человек спаслись? – спросила Татьяна. – Сколько сели во вторую шлюпку?

– Не знаю, – простонал Важа Георгиевич. – Мне все равно. Я потерял женщину, которую на самом деле любил. Любил больше всех в жизни. Теперь ничего не имеет смысла…

Он стал раскачиваться из стороны в сторону, издавая утробные стоны.

Продюсер Артура Небосклонова объявил, что у него на примете есть одна девочка, очень похожая на Вальку-Магдалину. Он сам ее раскручивать собирался, поскольку Сухоручко пользовалась такой популярностью, но, видя страдания Важи Георгиевича, готов поделиться. Правда, он не сказал, за сколько.

Важа Георгиевич объявил, что ему нужна только Валя. Ее не заменит никакая другая женщина. Если бы все можно было повернуть назад, он бы давно развелся с женой, женился на Вале и не возил бы ее ни к каким мощам. Это все суета. Он – богатый человек, и денег ему хватит до конца жизни. И на все Валины прихоти бы хватило. Если бы Валя осталась жива…

– Нет, это из-за нас, – опять подала голос «Свиристелка». – Мы подслушали, как Юрий Иванович у кого-то конфисковал оружие…

– Какой еще Юрий Иванович? – уточнил Важа Георгиевич. – Какое оружие?

Я пояснила, что это начальник охраны олигарха Владимира Павловича, при котором раньше состояли «Свиристелки». Рыженькая тем временем давала клятвенные обещания, что никогда больше не будет подслушивать, ей никакое оружие не нужно, ей нужен спонсор и замуж.

– Так, давай подробно про оружие! – крикнул с другой стороны шлюпки продюсер Артура Небосклонова. – Что именно вы услышали?

– Начальник охраны Владимира Павловича куда-то ходил ночью. Не один, с подчиненными. Я точно не знаю, сколько человек он брал… Там он нашел оружие и встретил их, – рыженькая кивнула на нас с Татьяной.

– Куда он ходил? – посмотрел на меня внимательно Важа Георгиевич.

– Без комментариев, – сказала я.

– Юля, ты понимаешь, что оружие – это не шутки? – заорал Важа Георгиевич, потом осекся. – Да, ты, конечно, понимаешь.

Я предложила до конца выслушать рыженькую.

– А я все рассказала…

– Куда Юрий Иванович дел оружие? Вы что-то слышали?

– Куда-то увез. Мы не поняли, куда. Но на виллу Владимира Павловича не привозил.

– Ну еще бы он туда его привез, – хмыкнула Татьяна.

– Да, еще Владимир Павлович спрашивал, взяли ли вы что-то, – вспомнила рыженькая. – А Юрий Иванович сказал, что вы не по этой части, вы только снимаете. Потом они обсуждали, дадите ли вы репортаж в эфир, и решили, что нет.

– И ты решила, что такой солидный человек, как Владимир Павлович, и его начальник охраны станут из-за вас, трех дур, взрывать теплоход?! – пораженно посмотрел на рыженькую Важа Георгиевич. – Да если бы было нужно, он бы вас прихлопнул, как мелких мошек! И мест, и возможностей, как я понимаю, было более чем достаточно.

Девочка разревелась с новой силой.

– Зачем вы так? – укоризненно сказала Аленка и погладила рыженькую по голове.