– Вы – ненормальные, – покачала головой Норик. – Да все девки сюда приезжают за мужиками!

– По крайней мере, мы тебе не конкурентки, – заметила я.

– Да?! – опять взорвалась Норик, и я подумала, что она приходит в себя. Это хорошо. – А какого лешего вы мне всю игру ломали?

– Ты что, таким образом собиралась захомутать Владимира Павловича? – поразилась Татьяна. – И графа де Ламота Валуа?

– И это тоже, – хмуро ответила Норик. – Но нам все платили, чтобы мы больше не появлялись. Отступные. Некоторые хотели, чтобы дядька их проконсультировал насчет сигнализации и утер швейцарцам или немцам носы. Дядька хотел работу получить в швейцарской фирме, но его не взяли. Видите ли, их его биография не устроила. Вот он им и устраивал показательные выступления и клиентов отбивал. И развлекался. Не поверите – он же массовик-затейник по специальности, полученной еще в советские времена. В доме отдыха начинал работать, а потом одну отдыхающую обворовал, и пошло-поехало. Здесь дядька каждый раз новый сценарий придумывал. А я параллельно мужа искала, чтобы от дядьки отделаться и себя обеспечить. Но с дядькой продолжала жить, потому что он все время думал, как денег срубить. И…

– И он бы потом дал тебе по голове, – сказала я. – Или утопил бы. И все деньги достались бы ему.

– Ему требовалась помощница, которой он мог доверять, – хмуро процедила Норик. – А кому он еще мог доверять?! В том доме живут одни пираньи! А теперь они еще растащат мои шмотки и разделят между собой!

– Мы сходим туда вместе с тобой и все заберем, – мягко сказала Татьяна. – И наш хозяин выделит охрану для сопровождения. Я уверена, что он разрешит тебе немного пожить в его доме. А дальше все зависит от тебя. Кстати, как наследство вам выплачивается?

– Ежемесячно на банковский счет переводится определенная сумма. Но снять квартиру и жить на нее невозможно. Поэтому все и живут в доме Серафима.

– И на папу, то есть дядю, переводилось?

– Нет, только на меня. Он, как пиявка, присосался, гад. Но все время что-то придумывал. И эти родственники ко мне не лезли. Его боялись. Без него я не смогу жить в том доме… Мне мужик нужен!!! Где его взять?!

– Мы тут, – послышался у нас с Татьяной за спинами насмешливый голос. Мы обернулись и увидели молодого парня из телохранителей Василия Степановича и отца Прокопия. Парень нес плед.

Отец Прокопий посмотрел на обнаженную девицу, на нас и спросил, что случилось.

– Меня хотели убить, но я выплыла!!! – заорала Норик. Я поразилась ее способности к восстановлению сил.

Парень накинул на Норика плед, отец Прокопий взял меня под руку и отвел в сторону. Я кратко описала ситуацию. Норик продолжала что-то орать, плед скинула. С ней тихим голосом разговаривала Татьяна, пытаясь успокоить. Пашка отошел в сторону, но не снимал, потому что указаний от меня не получал. Я не видела смысла снимать истерику Норика.

– Мы, конечно, отвезем ее к Василию Степановичу, но он не очень приветствует таких… гостий, – вздохнул отец Прокопий. – Я пока размещу ее у себя, но вы, Юля, подумайте, куда ее можно поселить. В доме убитого олигарха Серафима ей, похоже, на самом деле опасно оставаться.

– Нужно заехать за ее вещами.

– Заедем по пути. Лучше бы вообще было отправить ее в Россию.

– Вы думаете, она поедет? – удивленно посмотрела я на него.

– Думаю, нет, – вздохнул священник. – И думаю, что она вскоре пополнит ряды русских проституток, работающих во Франции.

– Что вам известно про нее?

Отец Прокопий явно колебался.

– Спросите у Василия Степановича, – посоветовал он мне.

Норик устроила настоящую истерику на пляже, и мы с трудом заставили ее завернуться в плед. Она заявляла, что у нее роскошное тело, пусть и с небольшим количеством синяков, собачьих царапин и обезьяньих укусов. Да, тело было роскошное, но голой во Франции все-таки ходить не принято, как и на машине ездить. Норка то орала, то рыдала, то грозила всем знакомым карами небесными. Тут, правда, отец Прокопий ее осадил, и в теологический спор она с ним вступать не стала из-за незнания материала.

Наконец мы оказались в джипе, который прислал Василий Степанович, и отправились вначале к дому, где жила Норик. Я почему-то подумала про поддержку французской полиции, которую нам обещал комиссар Дидье. Или он говорил про негласное сопровождение? Я никого поблизости от пустынного пляжа не видела. Хотя там помощь французской полиции нам бы не помешала. Но на нет и суда нет. Вероятно, комиссар Дидье решил не тратить своих людей на сопровождение русских. И так проблем хватает. И по большей части с нашими соотечественниками.

Дверь нам опять открыла первая жена, на которую Норик заорала без предупреждения, оттолкнула ее и понеслась вверх по лестнице босиком. Мы все застыли в дверях.

– Что случилось? – посмотрела на меня первая жена Вяземского.

– Миша пытался ее утопить. По ее словам, – на всякий случай добавила я.

– Этого не может быть! – воскликнула первая жена, к которой присоединилась ее дочь. – Миша такой приятный молодой человек! Если бы Норка попыталась утопить Мишу, я бы поверила, но не наоборот!

– А где папаша? – поинтересовалась снова пьяная вторая жена, которая нарисовалась в холле с очередной бутылкой греческого коньяка.

Я пожала плечами.

Отец Прокопий сказал, что отправится вслед за «девушкой», и попросил появившуюся четвертую жену его проводить.

– Щас! Норка тут будет мужиков к себе приглашать, а мне их провожай?!

– Она съезжает и пошла собирать вещи, – сообщила Татьяна. – Пусть мужчины помогут их донести.

– Съезжает?! Правда?! – хором воскликнули три жены и одна дочь. – Поднимайтесь, пожалуйста. Мы все вас проводим. И вы, Юля, пойдемте с нами. Вы можете заснять, что она съезжает? Чтобы это было зафиксировано на пленке?

В результате мы все отправились на последний этаж, где Норик пыталась упаковать огромное количество вещей в две спортивные сумки. Я предложила женам принести какие-нибудь мешки, которыми могла бы воспользоваться любовница их общего мужа, чтобы больше не возвращаться. Вскоре Норик была обеспечена «тарой». Я, правда, не знала, поместится ли это все в джип.

Наконец мы дом покинули. Три бывшие жены олигарха махали нам ручками на прощание, утирая слезы радости.

Василий Степанович однозначно распорядился разместить Норика во флигеле для прислуги. Ей была выделена крохотная комнатушка, в которой едва уместились баулы. Их поставили один на другой в два ряда. Верхние мешки уперлись в потолок. Как она будет доставать из них вещи? Ведь она явно не помнит, что где. Но это не мои проблемы.

Потом хозяин вызвал нас троих к себе. Отец Прокопий остался с Нориком.

Василий Степанович уже собрался начать орать, но его взгляд внезапно упал на Татьянин «живот», который она еще не успела снять и просто про него забыла. «Живот» был сделан так удобно, что нисколько не мешал передвижениям и не вызывал неприятных ощущений.

– Откуда это? – тихим голосом спросил наш хозяин. – Ведь ты же…

– А-а, забыла, – взмахнула рукой Татьяна и отстегнула «пузо».

Василий Степанович схватился за сердце, правда, лечился не каплями, а коньяком. Придя в себя, он заявил, что, хотя его и предупреждали, что от нас можно ждать всего чего угодно, он все-таки не готов к таким потрясениям.

– А что такого-то? – не поняла я. – Вы испугались, что Татьяна вас привлечет – как бы помягче выразиться? – к отцовству?

– Нет. Но сам факт: утром ничего, к вечеру пузо. Я же видел, как вы с утра купались.

Василий Степанович быстро приходил в себя, уже начал улыбаться, но тут его взгляд упал на книгу «Диета для оргазма», которую мне надоело держать под мышкой, и я положила талмуд на столик рядом.

– Откуда вы это взяли? – прошептал он. – Юля, зачем тебе это?! Ты же, кажется…

– Что? – спросила я с самым невинным видом.

Василий Степанович смутился.